Пепельное сердце (ЛП)

Но все же между ними было нечто другое, как только они замолкали и устало отпускали прошлое, наступало Здесь и Сейчас. Было достаточно пространства, чтобы они нашли руки друг друга и крепко держались, словно были безнадежно потеряны и опирались лишь друг на друга.

— Если ты ничего не говоришь о себе, то, по крайней мере, расскажи обо мне, — потребовала Саммер после одной из этих трудных битв.

Они сидели у стены, прислонившись, друг к другу, на одеялах, которые принесла Саммер и наблюдали за тем, как порыв ветра крутыми спиралями поднимал вверх пелену дождя, словно развевающуюся вуаль.

Любимый вздохнул.

— Я впервые увидел тебя в парадном зале. Была глубокая зима, а на тебе не было обуви. Ты ходила по мрамору босиком.

«Праздник Индиго. Он был там! Значит это все-таки он».

«Если бы я знала, кто он, то подала бы идею одному из Лордов, попытать его»,— слова Леди Мар прозвучали в голове Саммер. Ее затрясло от страха и она еще крепче сжала руку Любимого.

— Я подумал, наверное, эта девушка с юга, должно быть, она сумасшедшая, — продолжил он. — Ты не знала, что суп может быть очень горячим. Не знала вкуса хлеба. Иногда мне казалось, что ты только что родилась на свет и должна научиться жизни. Ты выдавала себя во всем, что делала. Некоторое время я думал, что ты морозная фея, изучающая мир людей, — он рассмеялся. — Но феи мягкие и приветливые, ты же была надменной, холодной, и в то же время вспыльчивой. Поначалу мы так часто ссорились, что я думал, ты меня терпеть не можешь. Ты не хотела слушать моих советов, развлекалась тем, что пугала мою лошадь. Животные не любили тебя. И только декоративные птицы были равнодушны к тебе.

— Если ты мне не нравился, почему тогда я нравилась тебе?

— Кто сказал, что ты мне нравилась? Сказать тебе правду? Я поцеловал тебя только для того чтобы, наконец, заставить замолчать во время очередной ссоры.

Саммер вспылила.

— Что?

На его лице появилась плутовская улыбка.

— Вот это, — он указал на место между сдвинутыми бровями, — я любил в тебе. Маленькую, гневную складку, когда ты злилась или была растерянной. И то, как ты смотрела на меня. Как сейчас. Как будто хочешь меня придушить.

Щеки Саммер зарделись, и она опустила взгляд.

— И...тебе удалось... заставить меня замолчать?

— Нет. Ты так часто надо мной смеялась, что мне тоже хотелось придушить тебя. Тебе доставляло удовольствие дразнить меня. Однажды ты вызвала меня на фехтовальный бой. Я победил, и ты так разозлилась, что взяла мою шпагу и сломала ее.

Саммер закрыла глаза. В ее воспоминаниях появилась любовная пара. Поцелуи и никаких ссор. Песни и стихи. Это никак не сочеталось с тем, что он рассказывал.

— Я по-прежнему не понимаю! Если мы так не нравились друг другу, то, как нас угораздило влюбиться?

Саммер подняла взгляд и заметила, что все это время он смотрел на нее таким странным, интенсивным взглядом, который еще больше чем раньше притягивал ее и одновременно приводил в замешательство. Казалось, что воздух замельтешил, как будто была и третья реальность, которую она лишь видела во сне. Ее обдало жаром, когда Любимый кончиками пальцев дотронулся до мягкого места за ее ухом и затем нежно погладил затылок.

— Например, так! — сказал он и поцеловал ее.

В этот раз всё было по-другому. Незнакомо и от этого еще более завораживающе.

Она даже не заметила, что уже не сидели, а обнявшись, опустились на одеяла и шкуры на полу. И когда его рука коснулась ее плеча и немного приспустила платье, она почувствовала кожу, а не перчатки. Он медленно целовал ее плечи, в то время как она рассматривала шрамы на его руке. И когда он не отпрянул, когда Саммер погладила их, для нее это был особенный подарок. Он не принуждал ее, а шаг за шагом заманивал все дальше, в неизведанную местность, которую она до этого наблюдала лишь издалека. Она помнила об этом, тем не менее, для нее было ново переступить через порог.

Он улыбнулся, когда Саммер расшнуровала его рубашку и кончиками пальцев исследовала кожу, робко обходя стороной лишь одно место на его теле, там, где не билось сердце. Губы Любимого коснулись ее шеи, и она полностью растворилась в ощущениях, которые не имели ничего, совсем ничего общего с ее существованием в качестве Зори. Еще никогда она не осознавала так четко, что жила, что у нее было тело, удивительным образом расцветшее в объятиях Любимого. Это и вправду была третья реальность, вечная и бесконечно прекрасная. И когда они вынырнули из своих объятий, было не важно, что она была Зорей без крыльев, а он человеком без сердца. Здесь они были просто людьми.

Сегодня сияние его серо-зеленых глаз было светлым и теплым.

— Теперь ты помнишь? — спросил он.

Саммер улыбнулась.

— Я... не уверена, — пробормотала она. — Поцелуй меня еще раз.

***

В эту ночь она была слишком взволнована и растеряна, чтобы возвращаться к Зоря. Вместо этого девушка сбежала на баркас, где свернувшись калачиком, легла на янтарное ложе. Саммер была до боли счастлива, но и одновременно несчастлива, как будто снова совершила предательство.

— Кто я? — прошептала она баркасу. — Я хочу быть Зорей, я одна из них. Я знаю, что должна выполнить задание. Но тогда почему я люблю как человек?

«И что бы я ни делала, я всегда буду выдавать одну из своих сторон», — мысленно добавила она.

Даже находясь в утешительных объятиях корабля, она не могла успокоиться. Саммер пришла в голову песня, показавшая ей, что и женщина в белом задавалась тем же вопросом, что и она.

— Мое настоящее Я, — прошептала она, села, притянула ноги к телу и запела. И пела она до тех пор, пока не устала как человек и, наконец, не заснула.

Летние листья

темным вечером

поглощают

мысли –

в их венах кружится

мое настоящее Я.

Ее разбудил странный звук, как будто кто-то что-то скоблил или тер с наружной стороны баркаса. Выбравшись из янтарного помещения, Саммер обнаружила в воде огромную акулу с зазубренным спинным плавником, словно наблюдающую за ней тусклым взглядом. Затем позади нее раздалось шлёпанье маленьких ног. Вода фонтаном брызнула до самой палубы.

— Ты жена Танцора Света? — послышался детский голос.

Саммер бросилась на корму и наклонилась через перила. Под водой плавала девочка с черными локонами, которую она уже как-то раз видела на скале. Акула лениво подплыла к ней, и девочка, не боясь ловко оттолкнулась от массивного тела и забралась на выступ в скале. На ней был своего рода купальник с пришитыми рыбными чешуйками и местами для каждого пальца в отдельности. Только теперь Саммер поняла, что девочка была очень похожа на светлые образы Тандрай. Глаза потрясающе голубого цвета и белая кожа. Но почему Тандрай-девочка отважилась приблизиться к Зоря? «Может я все-таки человечнее, чем мне казалось? Я ведь должна ненавидеть Тандрай».

— Танцор Свет? Я... точно не знаю. Может я смогу тебе ответить, если ты расскажешь, кто это?

Ребенок наморщил лоб, как будто не мог представить, что кто-то мог не знать, о ком шла речь.

— Ну, человек, забирающий мертвых! Он единственный, кто сам не умирает. А ты кладёшь ему мертвых на еловый порог.

Саммер была так ошарашена, что даже засмеялась.

— О, — сказала она. — Ну, если так, то... да. Я однозначно жена Танцора Света.

Девочка засияла и так широко улыбнулась, что позволило Саммер увидеть отсутствие у нее некоторых зубов. Это объясняло появление крошечного молочного зуба, который она получила взамен кошачьей головы Морта.

— Знаешь, я тебя сразу узнала, — гордо сказала девочка. — Когда ты спрыгнула с парохода. Ты блестела как бабочка, летящая над водой. Ты принесла в море свет. Все другие акулы уплыли от тебя прочь. Тогда я поняла, что ты наверняка имеешь отношение к Танцору Свету.

— Да, я знаю, ты довольно давно следишь за мной.

— Мы! — обидевшись, сказала девочка. — Зия тоже еще здесь.