Любовь на первой полосе

— Значит, в моей секретарше. Хорошо, берите ее, если она вам так нравится. Но дайте мне временную.

Тед со злостью поставил стакан. В его жизни бывали минуты, когда он ненавидел дело, которым занимался.

— Рут, секретарша тоже ни при чем. Как и мода. С модой все в порядке. Не в порядке с Кремером. Тебе самой надо увидеться с ним и все выяснить.

— Вот оно что, — медленно произнесла Рут. — Почему же ты сразу не сказал? Значит, все? Я имею в виду свою работу. Он хочет, чтобы я ушла? Скажи, Тед, сколько у меня еще времени? — Тот залпом допил виски и налил вторую порцию.

— Понятно. Можно говорить даже не о месяцах, а о неделях. Но сколько именно?

— Недолго. О Господи, Рут, мне очень жаль, Я бы сказал тебе раньше, если бы…

— Но твое будущее оказалось важнее, — кивнула она, поднимаясь. — Я тебя не виню. У тебя жена и дети, которых нужно кормить. А мне, как говорится, терять нечего. И Майк поддержит меня, пока я не найду себе что-нибудь. Ладно, спасибо за то, что так тактично мне все рассказал.

Вернувшись к себе, Рут позвонила секретарю Кремера. Та велела не класть трубку и пошла к боссу.

— Он ждет вас через полчаса. Это удобно?

Рут ответила, что вполне, и положила трубку. Достав из сумочки особый ключ, она открыла верхний ящик, где хранила личные бумаги, не предназначенные для глаз секретарши: записки от любовников, конфиденциальные договоренности о гонорарах с внештатниками, экземпляр контракта.

Следующие полчаса она внимательнейшим образом изучала его, не пропуская ни одного пункта. Затем, подкрасив губы и пригладив волосы, Рут отправилась к Кремеру.

Тот встретил ее с каменным выражением лица.

«Ждет неприятностей. И даже не подозревает, насколько серьезными они могут оказаться».

— Чему обязан? — спросил он, кивнув ей на стул. — Ты сегодня что-то задержалась.

— Да, — любезно ответила Рут, — но я не хотела уходить, не прояснив кое-каких вопросов.

— А в чем дело?

— Да так, всякая мелочь. Например, моя секретарша. Точнее, ее отсутствие. То, как вы поступили с моим обзором. И ваше желание заменить меня на Трейси. Видите ли, у нее слишком мало опыта для такой работы. Она сядет в лужу с первым же серьезным заданием. Как во Франции.

Рут показалось, что в глазах Кремера мелькнул страх. «Значит, я права в своих догадках. Один-ноль в твою пользу, Рут Блюм».

Но главный не сдался. В плетении интриг он был намного опытнее Рут.

— Чего ты хочешь? — коротко спросил он.

Выдвинув ящик стола, Кремер достал какую-то бумагу, в которой она узнала свой контракт.

— Значит, мы с вами мыслим в одном направлении, — невозмутимо произнесла Рут. — Как вы трактуете пункт пятый?

— Так же, как его трактует наш адвокат. Мы предлагаем тебе половину указанной здесь суммы. В этом году ты слишком мало работала, чтобы надеяться на большее.

Она, наверное, ослышалась. В этом году она тяжело болела. Фактически чуть не умерла. А эти мерзавцы заставляют еще и платить за это. Невероятно.

Пытаясь выиграть время, она попросила стакан воды. «Первая догадка верна. Продолжай в том же духе. Это твой единственный шанс».

Пока Кремер возился у бара со стаканами, Рут вспоминала, что ей известно об этом человеке. Пьет мало. На людях всегда сдержан и безупречен. Его жена… как же ее зовут? Бернис. Живет в Хэмптонсе, вроде занимается разведением лошадей.

Вспомнила Рут и обед с Тедом в «Рубенсе». Ну, конечно же, все дело в Трейси. И как она раньше не догадалась? Вот почему Кремер дал ей колонку. «А теперь, судя по всему, еще и подарит мою должность».

Приняв от Кремера стакан воды, Рут поставила его на стол и как бы между делом поинтересовалась:

— А Бернис знает о Трейси? Или это ваш маленький интимный секрет?

Главный резко сел в кресло, издавшее какой-то шипящий, будто изумленный звук.

— Не понимаю, о чем ты. Но кажется, ты собираешь всякие сплетни обо мне. Дешевые и грязные сплетни.

— Не такие уж они и дешевые, — возразила Рут. — Любой из обедов в шикарных заведениях, куда вы ее обычно водите, стоит половину солидного недельного жалованья.

— Какие заведения? — Лицо Кремера начало багроветь, и Рут впервые увидела, насколько он стар.

— «Лютес», — с ходу высказала догадку Рут, — и другие. Не будем вдаваться в детали.

Схватив ее стакан, Кремер отпил половину, а когда снова взглянул на Рут, его лицо приняло уже нормальное выражение.

— Полагаю, ты делаешь из мухи слона. А сколько раз ты бегала обедать с Тедом? Но только одна из наших женщин использовала обеденный перерыв для занятий любовью с сослуживцем. Ее звали Кейт Кеннеди.

Это был дешевый прием, и Рут удовлетворенно вздохнула. «Смотри-ка, чуть его поприжала, и он уже начал совершать ошибки. То ли еще будет».

— Я всегда подозревала, что за этим стоит Трейси, которая ведет собственную игру, — негромко сказала она. — Ребята говорили, что она пойдет на все, лишь бы добиться своего.

— Кто говорил? — рявкнул Кремер. — Назови. Я хочу знать имена.

— Неужели ревнуете? — весело спросила Рут. — А я думала, вы более искушенный человек, Эд. Вы действительно полагали, что, кроме вас, у этой нимфоманки, моей бывшей помощницы, никого нет?

В кабинете повисла напряженная тишина. Разве что электрические разряды не проскакивали.

— Ты ничего не докажешь, — сказал наконец Кремер. — Или я ошибаюсь?

— Я не собираюсь ничего доказывать. Пока вы соблюдаете пятый пункт моего контракта.

— Сука ты, — процедил главный, — толстая, неблагодарная сука. Это грязный шантаж.

— Вот именно, — улыбнулась Рут. — И как вы намерены реагировать?

— Взгляну еще разок. — Кремер взял со стола контракт и буркнул: — Надо проконсультироваться с нашим адвокатом. Уверен, мы что-нибудь придумаем.

— Я тоже уверена. Когда вы захотите поболтать со мной, я буду у себя в кабинете.

Кремер мрачно глядел в спину уходящей Рут и думал: «Черт возьми, я и не подозревал, что она догадывается. Чем раньше мы избавимся от нее, тем лучше. И сделать это надо до того, как она успеет раздобыть нечто конкретное».

У Майка выдался сумасшедший день. Светская красавица, портрет которой он должен был сделать, оказалась вовсе не такой красивой. Вообще никуда не годилась. Поэтому гример и парикмахер занимались ею на час больше. В конце концов, они передали ее Майку, и тот со многими оговорками все-таки принял их работу. А когда наладили хитроумное освещение, она стала выглядеть даже привлекательной. Теперь дело было за Майком.

Ему потребовалось еще два часа, чтобы найти наилучший ракурс. К тому же избалованная сучка оказалась никудышной помощницей, все время ныла, что торопится, говорила, что если бы знала, то отменила бы у себя дома прием, ей вообще непонятно, сколько можно бегать вокруг с этими камерами. Господи, великое дело — щелкнуть фотографию.

Только многолетний опыт работы с подобными клиентами помог Майку сдержаться. Он молчал, пока работал. Зато потом высказал красавице все, что о ней думал:

— В сущности, вы сами виноваты.

— Почему? Я же пришла вовремя, разве нет?

— С вашим лицом, дорогая, мы все равно опоздали бы. Даже если бы вы пришли на два часа раньше. Я фотограф, а не волшебник.

Майк знал, что в «Лонг-Айленд Келлис» с ним теперь не будут разговаривать, хотя отдадут должное его снимкам. «Возможно, я теперь стану персоной нон грата на всем Восточном побережье».

Усаживаясь в спортивный «шевроле», Майк продолжал улыбаться. Мысль о том, что ему больше не суждено возиться с этой богатой избалованной женщиной, поднимала настроение. По дороге он раздумывал над предложением Джорджа Перри. Кто бы отказался стать совладельцем одной из престижных нью-йоркских студий? Но тогда ему придется бросить съемки и учиться бизнесу и менеджменту. Потому-то Майк до сих пор и сомневался.

«Ничего, обсудим все с Рут. Уж она сумеет увидеть проблему в перспективе».

— Рут! — крикнул он, толкнув входную дверь.