Невесомость (СИ)

- Ты чё, дебил? - раздался вдруг прокуренный голос подростка, вышедшего со своей компанией демонстративно громко из подъезда. - Никто не узнает.

- Ну ты ж у нас спец по таким делам, - пробубнил второй подросток в мешковатой куртке, разразившись лошадиным смехом.

Мы с Костей проводили взглядом малолетних школьников, всё ещё не придя в себя от случившегося. Вернее сказать, от неслучившегося.

- Ладно, Кость, я пойду, - понимая нелепость ситуации, произнесла я, слегка улыбнувшись. - Спасибо тебе ещё раз за этот день.

- И тебе спасибо, Карин, - улыбнулся он, как обычно, обняв меня на прощание. - Спокойной ночи заранее.

- Спокойной ночи, - прошептала я из-за плеча Кости. - Теплых снов.

- До встречи. От меня всем твоим привет.

- Хорошо, - пообещала я и с улыбкой неспешно поднялась по ступенькам крыльца.

13 глава

Репетиция

(Анжела)

27 апреля

- Ребят, так нехорошо, - с чувствами говорила Нина Евгеньевна, зайдя к нам в класс перед уроком географии. - Все танцуют, а вы чем хуже? Насколько я знаю, даже параллельный класс танцует полным составом.

- Нина Евгеньевна, - вмешался с энтузиазмом и улыбкой Андрей. - Вы ведь сами говорили, что это по желанию.

- Говорила, но сейчас о другом разговор, - бросила она с волнением. - Анжел, Денис, я бы очень хотела, чтобы вы танцевали.

- Да-да, тем более, что нам как раз не хватает для рисунка одной пары, - добавила Рита, с теплом посмотрев в нашу сторону. - Ребят, соглашайтесь. Мы ещё недалеко продвинулись, так что вы за сегодня уже успеете нас догнать.

Мы с Денисом посмотрели друг на друга, и, к моему удивлению, его взгляд говорил, что он совсем не был против этого.

- В общем, подумайте, хорошо? - продолжила наша классная руководительница после того, как прозвенел звонок. - Ведь такого больше не повторится, - добавила она, выходя из кабинета географии.

Мы кивнули, и снова взглянули друг на друга.

Не думала, что наш отказ танцевать вальс вызовет такую бурную реакцию. Я всё ещё не могла привыкнуть к тому, что в этом классе нельзя было остаться незамеченной, как было в моей прежней школе. Там бы никому не было дела до того, стану ли я танцевать вальс или нет. Никто бы не придал этому никакого значения. А здесь всё оказалось иначе. И, разумеется, этот факт тронул моё сердце. Почему бы нам действительно с Денисом не танцевать вместе со всеми?

Кажется, он прочитал мои мысли.

- Значит, сегодня остаемся на репетицию? - спросил он через несколько секунд, наградив меня своей теплой, обаятельной улыбкой.

- Ты правда не против? - произнесла я негромко. - Я ужасно танцую и боюсь, что оттопчу тебе все ноги.

От этого заявления Денис прыснул от смеха.

- Посмотрим-посмотрим, кто кому оттопчет, - подмигнул он, и меня в который раз бросило в краску. - Кажется, это будет интересно.

- Мне страшно. Не верю, что подписываюсь на это...

- А ты не знаешь, под какую песню мы будем репетировать?

- Лучше тебе не знать, - бросила я, вспомнив домашние возмущения Карины по этому поводу, когда она средь недели вернулась домой после второй репетиции. - Девчонки выбрали что-то слишком попсовое.

- О, - рассмеялся Денис снова, закатив глаза. - Я иду против своих принципов.

- Взаимно, - негромко произнесла я с улыбкой.

Но меня совсем не пугали песня, танец, репетиции...этот страх как-то улетучился, больше я боялась другого. Близости Дениса. Ведь танцевать в паре означало частое времяпровождение вместе, но не просто вместе. Это означало то, что расстояние между нами в физическом плане сократится до минимума. Если меня от одного взгляда зелёных глаз этого парня бросало в панику и краску, то я боялась представить, что будет, когда его руки будут касаться моей спины, моих ладоней, когда мне будет не убежать от его свежего, горячего дыхания, от его тепла, взгляда, улыбки и...моих чувств. После поездки на фестиваль мне было тяжелее общаться и находиться рядом с Денисом, но я, как могла, старалась ничем себя не выдать. Однако долго ли это могло продолжаться?

Разговор с Лизой Алексеевной, конечно же, произвел на меня огромное впечатление, я тогда о многом задумалась, но не знала, что мне делать дальше, как стоило вести себя с Денисом, чтобы не оттолкнуть его от себя, чтобы он, не дай Бог, снова не выстроил между нами стену. Поэтому о том, чтобы дать своим чувствам воли, не могло быть и речи. Равно, как и том, чтобы с кем-то поговорить об этом, даже с Кариной. Я доверяла ей, доверяла маме, но то, что происходило в моем сердце и между нами с Денисом, было настолько личным и хрупким, что мне казалось неправильным обсуждать это даже с самыми родными и близкими людьми. У меня не было большого жизненного опыта, не было большого опыта в отношении парней, и я знала, что, если бы я решила раскрыться маме или Карине, то, несомненно, получила бы от них правильные, очень важные советы. Возможно, даже ответы на все те вопросы, которые я каждую ночь задавала тишине, но... Я не могла.

Не знаю, замечал ли Денис все мои приступы "мурашек", как я их ознаменовала, моё смущение всякий раз, когда он улыбался и задерживал на мне взгляд дольше обычного, мою дрожь в те мгновения, когда он что-то шептал мне на ухо на уроках, стараясь не нарушить мертвенную тишину. Очень хотелось надеяться, что не замечал, но кого я пыталась обмануть?

Я боялась с головой погружаться в эти чувства и искренне желала обуздать их, но слова Лизы Алексеевны ярким пятном всплывали каждую ночь в моей памяти, давая уснуть лишь под утро. Лежа под теплым одеялом, я много думала над ними и, глядя в школе на сидевшего от меня в нескольких сантиметрах Дениса, увлеченно писавшего что-то в тетрадях, спрашивала себя: "А могла бы я перестать опасаться будущего и просто открыться ему? Признаться в том, как он мне дорог, как мне дорого наше общение, как меня тревожит его прошлое, и как я хочу стать частью его жизни? Осмелилась бы я на это?". От подобных вопросов бросало в панику, и я понимала, что пока не была к этому готова. У меня не было причин на такие отчаянные меры, и именно поэтому оставалось просто довериться времени и обстоятельствам. А они, кажется, начали делать своё дело.

Танцевать с Денисом вальс...у меня кружилась голова от одной этой мысли, но отступить было невозможно. Я бы не простила себя, если бы сделала это.

В ту последнюю субботу апреля две тысячи тринадцатого года было довольно тепло, и мы с классом после всех уроков в одних джинсах, рубашках и свитерах вышли на школьный двор. Ученики оживленно покидали стены школы, радуясь долгожданному, предмайскому солнцу, купаясь в его лучах и отблесках. Какое же это было счастье, что зимние холода оставались позади.

- Ребят, вы пойдете за колонками или нет? - в который раз твердила Рита, обращаясь к гогочущим Андрею, Никите и Артему. - Время ведь идет, а нам ещё репетировать и репетировать сегодня.

- Всё, всё, всё, - подняв руки, отсмеялся Никита. - Парни, пошлите, а то всех задерживаем.

Пока наши одноклассники готовили аппаратуру, и все пары, которые были в полном составе, повторяли уже выученные движения, Ярослава попыталась объяснить нам с Денисом азы вальса, а именно, казалось бы легкостью, шаг и движения ног при поворотах. К счастью, с этим не возникло больших трудностей, но самое страшное предстояло впереди.

- Ну ладно, по ходу разберемся, - улыбнулась нам Ярослава. - Вы сейчас посмотрите, что мы уже успели выучить и постарайтесь повторить, окей?

- Я всё ещё сомневаюсь, что взять меня в вальс было хорошей идеей, - протянула я, заплетая волосы в косу.

- Анжел, через несколько минут ты увидишь, кто тут во что горазд, и поймешь, что ошибаешься, - многозначительно подбодрила меня наша одноклассница, рассмеявшись. - Я пойду пока посмотрю, что они там наподключали.

- Ну, как тебе? - спросил Денис через несколько секунд. - Вроде, всё не так страшно.