Терапия (ЛП)

Я не знаю, как реагировать. Она выглядит так уверенно по поводу того, в чем я совершенно не уверена. Я смотрю глубоко внутрь себя, вызывая каждую унцию мужества, что я когда-либо имела, и делаю свой выбор.

— Ладно, я хочу сделать это.

Слова отражаются от стен моего разума, и я решаю сделать это, как бы тяжело и страшно это ни было. Я хочу счастья, хочу любить ту, кем я стану.

— Хорошо, — она улыбается мне, — я рада это слышать. В неделю у нас будет одно индивидуальное занятие и одно групповое занятие. Если хочешь, можешь сходить на последнее занятие в старой группе на этой неделе. Начиная со следующей недели, ты будешь ходить на все сеансы терапии сюда. Я пришлю необходимые документы судье.

— Спасибо, — говорю я.

— Добро пожаловать, дорогая. Будь уверена, что скоро похвалишь себя. Это решение полностью лежит на тебе. Это твоя первая победа, и их будет еще больше.

Я смотрю на нее и улыбаюсь. Впервые в жизни я чувствую небольшую гордость за свой выбор, который только что сделала.

Глава 28

«Иногда жизнь бросает на тебя все сразу. Ты можешь либо поймать все, либо дотянуться до того, что более важно». — Кэтрин Перес

Джейс

— У нее опухоль мозга и очень агрессивная, мистер Коллинз. Мы собираемся провести операцию, но опухоль расположена возле чувствительной области мозга, что делает процедуру очень рискованной. Мы можем удалить только часть опухоли, но она может помочь уменьшить признаки и симптомы. Затем мы можем попробовать лучевую терапию на оставшиеся клетки опухоли.

Виктория сжимает мою руку, и я вздрагиваю. Я не нашел подходящего момента, чтобы сказать ей, что свадьбы не будет. Я поворачиваюсь к ней сейчас и вижу, как ее глаза потускнели от слез. Она была очень близка с моей мамой и ей действительно сейчас тяжело. Я делаю глубокий вдох прежде, чем говорю:

— Когда вы будете оперировать ее, доктор?

— Сегодня, мистер Коллинз. Ваша мама уже подписала все документы. Она хотела увидеть вас обоих до того, как мы подготовим ее к операции.

— Ладно, мы пойдем сейчас к ней, если все в порядке.

— Абсолютно. Мы еще не перевезли ее в операционное отделение. Она все еще в своей комнате.

***

Мама тихо лежит в постели и читает журнал, когда мы входим. В комнате веет холодом, но цветы от ее друзей сверкают ярче, чем в загородном клубе, украшая каждый уголок палаты. Она укрыта одеялом за восемьсот долларов из меха альпака, что подарила ей Виктория. Она даже не моргнула глазом, оплатив это одеяло и много другое для моей мамы.

— Миссис Коллинз, я надеюсь, что одеяло вас греет. В комнате слегка прохладно, — говорит Виктория.

— О, это само совершенство, моя дорогая. У тебя безупречный вкус, Виктория.

Мама улыбается и приглашает нас сесть.

— Сядьте, пожалуйста, вы оба. Я хотела поговорить с вами, прежде чем они повезут меня на операцию. И прежде чем ты начнешь спорить со мной, Джейс Коллинз, просто посиди и послушай маму. Ладно?

Я киваю, соглашаясь, но здесь что-то не так, и дело не только в том, что мама болеет.

— Вполне возможно, что во время операции могут быть осложнения, потому что опухоль находится в опасном месте, — начинает она. Я должен сосредоточиться на ее словах, с некоторой долей отстраненности, иначе я не смогу пройти через это. — Я была у своего адвокат, и все документы на мое имущество будут находиться у него. Ты знаешь, дорогой, что я хочу для тебя всего самого лучшего, чтобы ты жил счастливой и плодотворной жизнью с хорошей женой. Виктория оказалась преданной женщиной, и я обожаю ее. Она тебя очень любит, и у нее есть свои интересы в глубине души, как и у меня. В соответствии с требованиями моей воли, тебе будет предоставлена вся моя недвижимость, после завершения первого года брака с Викторией. И тогда ты получишь все имущество, — говорит она невозмутимым голосом.

Что-то внутри меня начинает ослабевать. Я смотрю на свою мать, женщину, которая вырастила меня, женщину, которой я простил все, потому что сын любит свою мать безоговорочно. Во мне происходит борьба, чтобы не поднять тему аборта. Ее выступление сейчас просто не должно меня шокировать. Больше всего обидно, потому что неважно, насколько сильно я стараюсь контролировать себя, чтобы не обвинить свою мать в эгоистичности, она никогда не перестает тыкать мне это прямо в лицо. Я смотрю на Викторию, и она улыбается. Это злит меня еще сильнее, и я решаю больше не сдерживаться.

— Ты действительно находишь это забавным, Вик? Моя мама ставит мне ультиматум, основанный на любви всей моей жизни, а ты улыбаешься? — я спрашиваю недоверчиво.

— Джейс Коллинз, не оскорбляй свою невесту. Она просто поддерживает законное решение твоей матери. Почему это плохо?

— Мама, пожалуйста, не говори о плохих вещах и не спрашивай меня. Мне искренне жаль, что ты больна, и я буду молиться каждую секунду, пока ты находишься в операционной. Но ты должна понимать, что твое здоровье не будет определяющим фактором в моей личной жизни. Этого просто не будет. Если ты считаешь, что имущество должно перейти мне на основании твоего решения о моей личной жизни, а не того факта, что я твой сын, то я не хочу этого.

Я делаю паузу. На самом деле мне хочется накричать на нее, но я не могу заставить себя сделать это, когда она больна и лежит в больнице.

— Мне не нужны твои деньги, мама, и я не позволю тебе навязывать мне кого-либо. Я люблю тебя и хочу, чтобы у тебя было все хорошо, но я должен подвести черту. Я не жалею о принятом решении. — Стоять перед ней тяжело, ведь я ненавижу конфликты, когда она расстраивается, но уже хватит. Ее лицо застывает, и я готовлюсь к худшему.

— Разве ты не видишь, что я пытаюсь сделать только лучшее для будущего этой семьи? В чем проблема, Джейс? Ты помолвлен с чудесной женщиной, и ты скоро женишься. Почему бы тебе не принять мои условия, которые направлены в вашу пользу? Это все из-за той проститутки из выпускного класса? — шипит она.

Вот и все, хватит.

— Мама, Виктория, прошу извинить меня. Я буду здесь, когда ты придешь в себя после операции, но прямо сейчас я должен идти. Если я останусь, то буду жалеть о своих последующих словах.

Я встаю с кресла и смотрю на Викторию, потому что знаю, что она рассказала маме о Джессике, и это выводит меня из себя к чертям собачьим. Меня бы не удивило, если Виктория была замешана в этом дерьме с недвижимостью. Я иду по коридору и выхожу на стоянку. Я почти подхожу к своей машине, когда мой телефон завибрировал. Это Виктория.

Выключить.

У меня нет желания говорить с ней прямо сейчас, поэтому я сажусь в машину и просто уезжаю.

***

Конечно это то место, где все началось. Она по-прежнему выглядит точно так же, как это было всегда. Водонапорная башня немного ржавее, но все остальное такое же. Я выхожу из машины и иду пешком через пыльный гравий на лестницу. Когда я поднимаюсь, то делаю все возможное, чтобы отключить все и сосредоточиться только на переставлении рук и ног. Я достигаю платформы и осматриваю место, где Джесс когда-то писала. Блеклую и едва заметную, я вижу там надпись: «Дж+Дж навсегда вместе, несмотря на расстояние». В тот день, когда я уехал в колледж, она выцарапала это на башне и нарисовала большое сердце вокруг надписи. Я пробегаюсь пальцами вдоль надписи и возвращаюсь в тот день. Она была счастлива, мы были счастливы. Я скучаю по ней, я скучаю по моей надежде на то, что мы могли бы быть вместе. Почему говорят, что время лечит, что со временем становится легче? Время — это всего лишь пластырь. Он прикрывает рану, но рана должна зажить самостоятельно.

Я постоянно о ней мечтаю, она преследует меня в моих снах, когда я сплю. Бывают моменты, когда я скучаю по ней так сильно, что мечтаю просто вырвать воспоминания из моих снов и переживать их снова и снова. Найти и увидеть ее снова, немедленно вернуть все те давно забытые или проигнорированные чувства, которые я почувствовал вместе с болью, когда она ушла от меня. Должна ли любовь приносить такую боль? Кто знает? Может быть, мы разбиты, может быть, мы не принадлежим друг другу, и возможно, мы никогда не принадлежали.