Авария любви. Выпускной (СИ)

- Иди в ванную, но только не надолго. Ладно? - друг чмокнул меня в щёку и скрылся из комнаты, учтиво прикрыв за собой дверь.

Я быстро умылась, причесалась и, решив отказаться от макияжа, отправилась на приятный запах, доносившийся из кухни.

- Я уже тут, - с лучезарной улыбкой оповестила я друга и плюхнулась на один из стульев. Алан как-то странно дёрнулся и резко обернулся ко мне, держа одну руку за спиной.

- Уже? - сдавленным голосом спросил он, и его взгляд лихорадочно забегал по комнате, после чего он быстро поставил передо мной тарелку и чашку, а сам опустился напротив, положив, то, что держал в руке, к себе на колени.

- Это что, газета? - тихо спросила я, намазывая на тост масло.

- Что? А, нет. Это… - он попытался придать лицу беззаботное выражение, но вместо этого у него получилась гримаса боли и отчаянья, - это просто… просто старые документы. Совсем неинтересные.

- Алан, что случилось? - я даже перестала жевать и устремила серьёзный взгляд на друга.

- Случилось? С чего ты взяла?

- Ты же совершенно не умеешь врать! - воскликнула я и протянула руку. - Дай мне газету!

Алан отрицательно замотал головой из стороны в сторону.

- Алан, дай! Сейчас же! - я поднялась с места. Парень тоже.

И началась странная игра. Подобие танца вокруг стола. В конце концов, мне это надоело и я просто вытянула руку вперёд.

- Алан!

- Нет, Мелани, - шумно выдохнул он, и я увидела слёзы в его глазах. Мне по-настоящему стало страшно. Но лишь на мгновение. Что он мог там такого прочитать?

- Слушай, какая разница где я прочитаю эту газету? Я сейчас выйду из дома и куплю себе другую.

Друг застыл на месте, а я, воспользовавшись его замешательством, выдернула газету из рук и вслух начала читать заголовок статьи:

- Сегодня ночью, - начала я таким тоном, словно только что одержала просто грандиозную победу, - в больнице скончался Джереми Харрис. Сын убитого недавно владельца крупной торговой сети Стивена Харриса, - слова застряли в горле. Я раз за разом пробегала глазами по строчкам.

Умер… в больнице… от ранений несовместимых с жизнью…

Ещё один удар сердца прямо о рёбра, и в груди словно образовалась огромная дыра. Она медленно становилась всё больше и больше, пока не поглотила меня полностью. Я стала ничтожной невидимкой, пустотой. А воздух слишком тяжёлым и вязким. Каждый вдох давался с трудом и мне казалось, что я могу взять воздух в руки, пропустить сквозь пальцы, как песок.

Я машинально села, но ни слёз, ни боли. Ничего. Только пустота внутри и слишком много всего вокруг. И его лицо. Здесь, прямо передо мной. Я вижу его улыбку, его сияющие тёмные глаза, его лёгкий румянец на щеках и эти забавные тёплые свитера, которые всегда были перепачканы красками. Вот он подходит ко мне и молча обнимает, что-то говорит, но голос не его. Это голос Алана. Это Алан обнимает меня, да так крепко, что мне кажется, что рёбра сейчас сломаются. Я попыталась вырваться, но он не позволил. Ещё крепче, ещё сильнее прижал к себе, теперь не позволяя даже шелохнуться.

Ещё мгновение, ещё секунда и я почувствовала как его зубы впились мне в руку. Я вскрикнула от боли, снова попыталась вырваться и затихла, потому что услышала громкие и частые удары собственного сердца. Мне стало невыносимо больно, и эта боль никак не могла сравниться с той, что я испытывала от укуса друга…

И что на него нашло? Я отпрянула от парня, и тот позволил мне это сделать. В его глазах застыл немой вопрос. Он смотрел на меня как-то странно. Словно я была ненормальной и он опасался, что в следующее мгновение я кинусь на него с кухонным ножом, который, кстати, лежал неподалёку от меня.

- Ты меня укусил? - спросила я каким-то странным голосом, который словно бы и не принадлежал мне, и взглянула на руку, на бледной коже выступили капельки крови. Он спятил.

- Прости, я не придумал ничего лучше, - тихо проговорил друг, выставив руку вперёд и пятясь от меня, - Я просто хотел успокоить тебя. Знаю, что в такие моменты обычно просто дают пощёчину, но это не так-то удобно, когда ты пытаешься удержать вырывающуюся девушку, - он попытался улыбнуться, - Откуда в тебе столько силы?

Я непонимающе хлопала глазами. Что за бред он нёс? Я просто сидела на стуле! Или нет? Я перевела взгляд на то место, где, по моему мнению, сидела. Перевёрнутый стул лежал в нескольких метрах, чашка с кофе упала на пол и вдребезги разбилась, окно, которое было за моей спиной, настежь открыто, а ветер нещадно трепал кружевные занавески нежно-салатового цвета.

- Что здесь произошло? - шёпотом спросила я и почувствовала как по щекам покатились слёзы.

Друг молча преодолел расстояние между нами и заключил меня в крепкие объятия.

- Успокойся, Мэл. Всё равно уже ничего не изменить. Пожалуйста…

Я вцепилась в него обеими руками, словно боясь, что могу раствориться в воздухе, если отпущу его. Больше всего на свете я хотела оказаться в больнице, чтобы убедиться, что всё это неправда.

***

Я никогда не понимала людей, которые после ужасных известий выглядят спокойными и тихими. Теперь я была на их месте. Боль постепенно проходит и остаётся пустота, осознание своей беспомощности и уязвимости. Всё вокруг размывается, становится нечётким и краски блекнут.

Джереми умер.

Два слова, которые не совместимы друг с другом. Я до сих пор была уверена, что это просто шутка, но телефон миссис Харрис молчал, а на стоянке возле больницы уже находились машина Брета и мотоцикл Тома. Они уже были там, а я всё ещё сидела в машине Алана и смотрела на людей в белых халатах, которые садились в машину скорой помощи. Они спешат кому-то на помощь. К кому-то, кого ещё можно спасти.

- Нужно идти, Лани, - Алан аккуратно коснулся моей руки, - нас ждут.

Я быстро кивнула в знак согласия и дождалась пока он откроет мне дверь и поможет выбраться из машины. Одёрнув бирюзовое платье, в котором вчера приехала к другу, я мысленно прокляла себя за то, что вообще его надела. Насколько оно было сейчас неуместно можно было понять по строгому виду Алана, который был одет во всё чёрное.

Наши шаги эхом отдавались в пустом больничном коридоре. Обед. И я благодарна небесам за то, что так тихо, что никто не смотрит в нашу сторону.

Когда впереди замаячили пять фигурок, сердце болезненно сжалось. Я отчётливо видела Дениз, которая плакала прижавшись к Брету, рядом стоял Билл, а немного в стороне Том облокотился на стену, закрыв глаза и запрокинув голову так, словно вёл немой разговор с кем-то невидимым всем остальным наверху.

- Аманда, - Алан остановился рядом с миссис Харрис и слегка обнял её. Женщина шумно вздохнула, но я не могла увидеть её глаз. Они были скрыты за тёмными очками.

- Спасибо, что приехал, - тихо проговорила женщина и повернулась в мою сторону, - Мелани, прости меня. Ты не так должна была узнать об этом.

Я даже не шелохнулась, когда все друзья обернулись в мою сторону, когда Дениз обняла меня, и я увидела её покрасневшие опухшие и глаза. Брет тоже был рядом, и я бы его не узнала, если бы не этот добрый взгляд. Он выглядел на несколько лет старше, лицо непонятного болезненного цвета, а взгляд совершенно пустой.

Том не выглядел лучше. Один Билл излучал какую-то странную силу и уверенность. Я понимала, что это из-за меня. Ради меня он старался держаться, не показывать своей боли. Я всё ещё помнила, как он сказал однажды, что Джереми для него, как младший брат. И только теперь, когда мой парень так легко, так невесомо коснулся моих губ, я словно очнулась. Я поняла насколько ужасна и нереальна потеря и насколько реальна наша дружба. Все люди, присутствующие здесь, были не безразличны. Они любили Джереми всем сердцем, а я любила их.

Сильнее прижавшись к Биллу, я наблюдала за хрупкой фигуркой Жаклин, спешившей в нашу сторону.

Но мне больше не было страшно, теперь я могла услышать всё, что угодно.

***

Всё тот же больничный коридор, всё та же боль, всё те же люди. И миссис Харрис откровенна и не скрывает своих чувств. Глаза припухли, слёзы уже не катятся из глаз. Видимо, она уже устала плакать. Сначала муж, теперь и сын. И так нелепо всё. Ведь совсем недавно этот милый мальчик пытался покончить жизнь самоубийством, его спасли, заставили поверить в лучшее и просто жить. Именно я пыталась убедить его насколько прекрасна жизнь, а теперь всё оборвалось. Так внезапно и глупо.