Летнее убежище

Теперь он понимал, почему Чарльз так упорствовал в своем желании жениться на ней.

Мысль о Чарльзе сразу испортила ему настроение. Ночью ему было не до того, он думал только о Джейн.

Сейчас же, при ярком свете нового дня, он четко осознал, что занимался сексом с девушкой своего брата. С его бывшей девушкой, напомнил себе Джордж. Она сама пришла к нему, в слезах и в тревоге. До этой минуты Джордж не задавался вопросом, где находился его брат этой ночью.

Наверняка тяжело переживает этот разрыв, впал в ярость, крушит все вокруг и рвет на себе волосы.

Хотя вряд ли, подумал Джордж. Чарльз всегда пользовался у женщин успехом.

Не мог ли этот разрыв между ними произойти оттого, что Чарльз завел себе новую пассию?

— Твой проигрыш, мой выигрыш, — пробормотал Джордж.

Когда он взял проволочную корзинку с принадлежностями для душа, из нее что-то выпало, сверкнув в воздухе, и закатилось за ночной столик. Отодвинув его от кровати, Джордж поднял предмет. Это была серебряная сережка в форме маргаритки. Сережка Джейн.

Джордж бережно, чуть ли не благоговейно убрал ее в верхний ящик письменного стола. И затем облегченно вздохнул, только теперь поняв, что от какой-то непонятной тревоги у него перехватило дыхание.

Эта сережка была свидетельством того, что Джейн Гордон действительно провела ночь в его постели.

Он обрадовался, что теперь у него есть это материальное подтверждение, иначе можно было подумать, что все это ему только приснилось.

Глава 24

Джордж спрятал сережку Джейн в карман, как талисман, заменив ею кроличью лапку. И на лекции, пока профессор бубнил о случаях употребления сослагательного наклонения в сочинениях французских классиков, он достал ее из кармана.

— Что это у тебя? — прикрываясь учебником, шепотом спросил Джеффордс.

— А на что это похоже? — прошептал Джордж.

Собственно, он никогда не присматривался к женским серьгам, понятия не имел, как они устроены, и сейчас ужаснулся, подумав, что она похожа на крошечное орудие пыток, — судя по всему, она держалась на месте, потому что пронзала мочку уха.

Ну и ну!

Его друг потерял интерес к серьге и стал перешептываться с товарищем, сидевшим с другой стороны.

Утро тянулось бесконечно. Джордж думал только о Джейн. Он не мог дождаться, когда снова ее увидит, хотя понятия не имел, как это сделать. В пылу страсти он забыл спросить у нее адрес или номер телефона.

Да и был ли у нее телефон? Хотя на дворе стояла уже вторая половина XX века, многие дома еще не были оборудованы современными удобствами вроде телефона.

Первая догадка, что здесь что-то не так, озарила его внезапно, как гром среди ясного неба. Намек на это находился у него в кармане. Джейн не только незаметно выскользнула, когда он спал, она не оставила никаких следов своего пребывания, кроме случайно этой потерянной или забытой сережки. Может, этот талисман не такой уж и надежный, подумал он, вертя в пальцах миниатюрную вещицу. Почему она его не разбудила? Могла бы хоть записку оставить.

Единственный способ увидеться с Джейн — это ждать у дома проректора окончания ее смены. В первый день он, видимо, ошибся со временем, потому что проторчал там два часа и не увидел ее. Возможно, у нее был выходной. Он мог спросить о том, как с ней связаться только у Чарльза, но никогда бы к нему не обратился.

На следующий день он пришел на свое место пораньше и стоял до самых сумерек.

«Ну же, Джейн, где ты? Иди скорее!»

Он представлял, как она выходит из служебного входа в своем рабочем платье с передником. Она заметит его и радостно улыбнется, а потом бросится ему на шею. Он обнимет ее, крепко прижмет к себе и упрекнет за то, что она ушла, не разбудив его и не оставив записки.

А она засмеется и скажет, что студент Йеля должен быть достаточно сообразительным, чтобы найти в городе любимую девушку.

Как только совсем стемнело, тучами налетели москиты, и Джорджу пришлось ожесточенно от них отмахиваться. Он уже собирался покинуть свой пост, как вдруг увидел, как из служебного входа вышли несколько женщин. В рабочих халатах они выглядели неразличимыми, как пилигримы из пьесы. Он выпрямился и стал напряженно искать среди них Джейн.

Женщины — их было шестеро — оживленно разговаривали и смеялись. Две остановились и, щелкнув зажигалками, закурили, а затем все направились к автобусной остановке, чтобы ехать домой.

Наконец он различил среди них Джейн по стройной фигурке и непокорным кудрям. На этот раз она все время была со своими товарками, что не давало ему возможности поговорить с ней наедине. Он уже хотел окликнуть ее, но не решился. А если он поставит ее в неловкое положение перед коллегами? Хуже того, вдруг они догадаются, что произошло в его комнате в тот дождливый вечер? И про нее пойдет дурная слава? Он боялся причинить ей неприятности.

Пока он рассуждал и колебался, Джейн оглянулась и заметила его. Она уже почти подняла руку, чтобы помахать ему.

И в этот момент группа молодых людей вышла из гостиницы «Де Уитт», где общество «Гамма Дельта» устраивало свои бурные и веселые сборища. Здесь, в Йеле, эти сыновья богатых и влиятельных людей образовывали избранный круг, куда входил и сам Джордж.

— Джорджи-Порджи, мал да удал! — громко провозгласил Гринхилл, обхватив его за шею и обдавая запахом спиртного.

Было ясно, что ребята уже успели приложиться к бутылке.

— Всех красоток распугал! — закончил Стерлинг. — Что? Это ты торчишь здесь в одиночестве, Джорджи-Порджи?

— Подстерегает девочек, чего же еще! — визгливо вскричал Экерс и тут увидел на остановке женщин. — Ого, смотрите! Вот вам и девочки!

— Целая бригада горничных! — закричал Гринхилл.

Джорджу все это не понравилось.

— Ребята…

— Эй, девочки, поцелуйте нас! — Экерс сделал непристойный жест.

— Я бы не прочь завести себе такую девочку, — заявил Уилсон. — Это же просто идеал. С ней можно сколько угодно трахаться, а потом она еще выгладит тебе рубашку.

Молодые люди расхохотались, а у Джорджа от отвращения тошнота подкатила к горлу.

Женщины сбились в кучку, повернувшись спиной к насмешникам.

Теперь Джордж не посмел подойти к Джейн. Он надеялся, она поймет, что он не подошел к ней, чтобы не привлечь к ней внимание, чтобы не подвергнуть ее оскорблениям.

— Я слышал, горничных нанимают не только для помощи по хозяйству, — сказал Экерс.

— Ага, а когда они отказываются от… от этого самого, это значит, что они соглашаются. И у них «нет» означает «да». А «остановись» означает «продолжай».

— Они готовы этим заниматься всю ночь. И не хотят останавливаться.

Джордж невольно вспомнил фразу, которая весь день звучала у него в голове. «Пожалуйста. Не надо. Останавливаться».

«Пожалуйста». Просила ли она оставить ее в покое?

«Не надо». Что она имела в виду? Не дотрагивайся до меня?

«Останавливаться». Правильно ли он ее расслышал? Может, она сказала «остановись»?

«Черт, ничего не понимаю! Нет, с ней нужно обязательно поговорить».

— Пожалуй, пойду и заманю одну из этих девочек, — сказал Гринхилл. — Вон та рыженькая кажется лакомым кусочком.

— Ребята, у меня есть идея получше! — Джордж схватил его за воротник и повернул в другую сторону. — Пойдемте посмотрим, что сегодня подают в пабе «Келли».

Он нес всякую чепуху, только бы отвлечь их внимание от девушек.

Этими пустыми и недалекими парнями легко было манипулировать. За пару минут ему удалось уговорить их попытать удачу в «Келли». Ему хотелось кричать о своей любви к Джейн, но такие люди, как эти, никогда бы этого не поняли.

Он осмелился оглянуться и увидел, что она смотрит на него, но издали не мог разглядеть выражение ее лица.

Назавтра Джордж попробовал еще раз дождаться Джейн. Раз в жизни он решил быть смелым, а не кружить вокруг дома, сомневаясь в себе и упуская свой шанс. Заняв денег и добравшись поездом до Манхэттена, он выбрал в «Тиффани» очень дорогое кольцо с бриллиантом. Бриллиант был безупречен по цвету и прозрачности — вложенный в футляр сертификат подтверждал его совершенство. Он решил, что прямо подойдет к ней и в присутствии ее товарок попросит у нее разрешения поговорить. А тогда он произнесет заученную наизусть речь.