Обман

Они не пошли в ту большую спальню, где он жил. Эш повела его к себе, в угловую комнату, довольно простую в сравнении с другими. Жарким летом Эш обычно оставляла все окна открытыми. Так что в комнате было довольно прохладно. В ней застоялись дневные запахи: лаванды, жасмина, старых роз, что вились по стенам дома, и принесенный издалека запах скошенной травы.

Она привыкла к этим запахам. Они встречали ее летом ежедневно. И все же, когда она вошла в темную комнату с Джейком, она замерла, как будто заметила их в первый раз.

Ее губы все еще жгло от того страстного поцелуя. Она дотронулась пальцем до нижней губы. Она показалась ей чужой. Все в ней изменилось. Они стояли неподвижно, однако половица скрипнула. Напряженно вглядываясь в темноту, Эш старалась понять, в чем необычность ее комнаты сегодня, и поежилась. Жесткие пальцы на ее плече сжались.

— Призраки? — мягко спросил Джейк. Эш закусила губу.

— Нет. Здесь… — Если бы не было так темно, она не смогла бы произнести этих слов: — Я всегда спала здесь одна. — Они были одни в доме и, тем не менее, разговаривали шепотом.

Джейк стоял очень тихо. Потом повернул ее лицом к себе и обнял. Она чувствовала, как он разглядывает ее лицо в темноте. И надеялась, что он не видит, как дрожат ее губы.

— Уверена? — спросил он.

— Уверена. — Она надеялась, что никто, кроме нее самой, не сможет различить в этом слове ее глубокое сомнение в самой себе.

Но, похоже, Джейку это удалось.

— Господи, Эш, ну что мне с тобой делать? — Он прижал ее к груди, но нежно и легко. — Полагаю, бесполезно уверять тебя, что я никогда не сделаю тебе больно?

— Да, — сказала Эш. — Откуда тебе узнать, когда ты сделаешь мне больно?

Он резко выдохнул воздух.

— Ты могла бы мне подсказать, — предложил он.

Эш промолчала.

— Так ты уверена, что я сделаю тебе больно?

Но на этот вопрос тоже не существовало ответа. Джейк Дейр был не ее поля ягода, и они оба это знали. Слишком практичен, слишком хорошо держит себя в руках, любит командовать. Эш понимала, что ни в какое сравнение с ним она не идет: она и себя не может контролировать, не то, что кого-то еще. Она всегда знала, что его интерес к ней вызван низменным мотивом. Он вполне может положить кальку плана застройки и контракт на продажу Хейс-Вуда под подушку, если уж на то пошло, подумала Эш. Если она все так хорошо понимает, как же она позволила себе попасть в такую ситуацию? Единственное ее оправдание — ей страстно хотелось немного счастья, пусть на одну ночь, пусть это даже будет притворством. Она почувствовала прилив гнева на саму себя. Но это ничего не изменило. Она все равно отчаянно желала его. Джейк снова вздохнул.

— Где тут свет зажигается?

Эш сразу напряглась.

— Не надо света.

Он слегка отодвинул ее от себя, чтобы заглянуть в лицо.

— Для страховки? Думаешь, сможешь потом сделать вид, что ничего не было, если мы не будем зажигать свет?

Эш рассердило это обвинение.

— Я не делаю вида, — сказала она.

И это было правдой. Притворялась не она, а Джейк. Как это он сказал? Некоторые вещи нельзя изменить? Их надо принимать и идти вперед. Он такой, какой он есть. У Эш нет права пытаться изменить его. Но правду она ему сказать может, даже если он не хочет ее принять.

— Я не делаю вида, — печально повторила она.

— Уж лучше не надо, — сказал Джейк.

Он с выработанной долгой практикой легкостью снял с нее жакет. Этого следовало ожидать, но Эш все равно отшатнулась.

— Что ты делаешь?

Он отбросил жакет в сторону и рассмеялся.

— Готовлюсь злоупотребить твоим гостеприимством. А ты что подумала?

Она напряженно рассмеялась. Руки покрылись мурашками. И вовсе не потому, что в комнате было холодно.

— Можно и так сказать, — согласилась она. Она снова попыталась рассмеяться, но смех вышел неестественным, слишком нервным.

Казалось, Джейк почувствовал ее смущение, потому что опустил руки и отступил. Она сразу бросилась к окну и повернулась к нему спиной. Над садом ярко горели звезды, и стояла ничем не нарушаемая, томительная тишина.

— Тебе не надо меня бояться, Эш, — тихо сказал он.

Но она боялась. Боялась. Не того, что он возьмет ее силой или оттолкнет, и даже не неловкости; Джейк ведь человек с богатым опытом. Она боялась другого, худшего: безразличия, которое показывало бы, что любовь — фантазия подростков, что глупо надеяться на человеческую теплоту. Да, Питер хорошо научил ее, чего ей следует бояться. Она обхватила себя руками.

— Ты все равно не поймешь, — сказала она в темноту еле слышно.

Он ответил ей так же негромко.

— Почему? Ты уверена? Что ты хочешь, Эш?

Если бы она знала, с горечью подумала она, она бы взяла свою жизнь в собственные руки много лет назад. Она бы не вышла замуж за Питера. Она уж точно не осталась бы с ним, когда стало ясно, что он практически отказывается с ней спать.

Джейк подошел к ней сзади и легонько обнял. Эш вздрогнула, но не отодвинулась. Она почувствовала, как он опустил лицо в ее волосы, гладя их щекой. Он держал ее свободно, осторожно, не торопя ее. Но, прислонившись к его телу, Эш со всей очевидностью почувствовала, что он хочет ее.

Она замерла. Он хочет ее. Совсем незнакомое ей ощущение. Оно ее удивило. Она посмотрела на себя как бы со стороны и увидела, что стала совсем другой, почти незнакомой ей женщиной. Она чувствовала его дыхание на своей горячей коже.

Как бы ощутив в ней перемену, Джейк медленно провел рукой по ее плечу. Заправил прядь волос за ухо. Наклонился и нежно поцеловал ее в висок. Веки Эш дрогнули при этом прикосновении, но она не отодвинулась.

— Эш, доверься мне, — прошептал он еле слышно.

Она стояла так неподвижно, что, казалось, не дышала. Ее охватило какое-то жаркое томление. Так, наверное, чувствует себя кошка, лежащая на солнце, подумала она. Вернее, подумала та новая Эш, о которой она и не подозревала, пока Джейк не открыл ее.

Джейк указательным пальцем очень ласково гладил ее шею. Эш почувствовала, что сердце стало биться медленнее, в такт этим чувственным движениям. Она вдруг беспокойно зашевелилась. Ласковое прикосновение доставляло ей массу удовольствия, но оно скорее возбуждало, чем успокаивало. Ритм ее сердца стал четче, наполненнее; ей хотелось большего. Она прерывисто дышала. В ней рождалось непреодолимое желание. И он это знал, Эш не могла взять в толк, каким образом, но Джейк это знал, Даже страшно становилось.

И, тем не менее, он всего лишь продолжал гладить ее, легко прижимать к себе, осыпать поцелуями ее повернутое в сторону лицо. Как будто чего-то ждал. Эш ощущала полную беспомощность, и все же он продолжал ждать…

Вдруг что-то будто сжалось внутри нее. Она прерывисто вздохнула и круто повернулась. Руки сами взлетели вверх, чтобы притянуть к себе его голову с этим завораживающим ртом.

На этот раз поцелуй был взаимным. Он зажег огонь в их крови.

Отбросив последние остатки гордости, Эш прошептала:

— Пожалуйста…

Она оцепенела, не успев договорить. О Господи, не дай этому повториться, с отчаянием подумала она. Нельзя, чтобы это повторилось. Не соображая, что делает, Эш начала вырываться.

Потрясенный, Джейк прошептал ее имя.

— Нет! — выкрикнула Эш. — Мне этого не вынести.

Сейчас он отвернется. В любой момент он может отвернуться и оставить ее одну. Если она допустит, чтобы это случилось, она навсегда потеряет к себе уважение. Для нее это вопрос выживания. Она снова попыталась вырваться.

На какое-то мгновение Джейк растерялся. Но он быстро взял себя в руки.

— Эш…

Она не могла заставить себя взглянуть на него, только старалась оторвать от себя его руки. Волосы метались из стороны в сторону.

— Нет!

— Прекрати изображать из себя оскорбленную невинность. — Голос звучал жестко. — Немедленно прекрати.

Она так удивилась, что взглянула на него. На что он, вне сомнения, и рассчитывал. Голос стал мягче:

— Эш, я не знаю, что только что произошло. Если тут моя вина, объясни мне.