Подари мне мечту

— Нам следует разобраться во всем, что имеет отношение к Изабель, понять, чего она хочет, и дать ей это. Либо остановить ее, если она намерена извести нас всех до единого! — И Касс с мрачной решимостью распахнула книгу.

На пол выпал какой-то листок. Она наклонилась, чтобы поднять его, но Антонио перехватил ее руку.

— У тебя всегда было слишком богатое воображение, и ты опять дала ему волю!

— Черт побери, мы оба отлично знаем, что над нами висит какое-то проклятие!

— Ничего плохого не может случиться ни с тобой, ни со мной, ни с кем-то еще! — отчеканил Антонио. — Вот увидишь, скоро мы отыщем и Трейси, и Селию, живых и невредимых!

— А что, если нет?

— Завтра мы вызовем полицию, и я хочу, чтобы все отсюда уехали.

— Мне не нравится этот тон!

— Я еще не закончил работу. И должен остаться; — Но ты не можешь оставаться здесь один!

Антонио резко отвернулся, но Касс и так было ясно, что уговаривать его бесполезно.

Содрогаясь от ужаса, Касс подумала, что не может бросить его здесь одного: она просто умрет от страха и неопределенности. И от ожидания новой беды.

— Это она старается разлучить нас, — прошептала Касс. — Разделяй и властвуй!

— Глупости! — отрезал Антонио.

— Тебе нечего делать здесь одному! Я же вижу это по глазам! Ты хочешь остаться из-за нее! Из-за Изабель! Ты все еще пытаешься оправдать эту дьяволицу, но ты веришь! Ты веришь во все, что я сказала! — вскричала она.

— Что это выпало из твоей книги? — Антонио с невозмутимым видом скрестил руки на груди.

Касс готова была лопнуть от злости. Упрямый осел! Ока наклонилась и тут же увидела, что это листок с заметками Эдуардо.

— Что там? — нервно спросил Антонио.

— Почерк твоего отца. Но все по-испански. — Ей в глаза бросилось знакомое слово: «Сассекс».

Антонио забрал у нее листок и, прищурившись, повернул к свету.

— Здесь говорится: Фармер, страницы 516-517. Грэнтэм, страницы 22-23. Сассекс.

Касс охватило нетерпение:

— Кажется, я только что видела эти книги. Первая — это биография Марии Тюдор. — И она принялась торопливо шарить на столе. — Какие страницы в Фармере?

— 516-517. — Антонио склонился над книгой вместе с ней.

— Здесь слишком темно. — Касс поспешила к камину, Антонио последовал за ней. — Это описание того, как Сассекс стал членом королевского совета. Ведь он до последнего скрывал, что поддерживает Марию, и встал на ее сторону перед самой коронацией. — У Касс вырвался разочарованный вздох. — Это мы и так знаем!

— А Грэнтэм? Насколько я помню, это биография Елизаветы?

— Двадцать… какая страница? — уточнила Касс, раскрывая книгу.

Антонио повторил, и Касс торопливо отыскала нужный текст.

— Ага, вот оно! Сассекса назначили в королевский совет и при Елизавете, почти сразу после ее коронации! — Она взглянула на Антонио и перевернула страницу. — Но не прошло и года, как его обвинили в измене! — Касс была ошарашена.

В комнате повисло молчание. Оно показалось таким неестественным, что Касс мигом позабыла о своих изысканиях и вздрогнула от дурного предчувствия. Первым делом она оглянулась на детей, но те спокойно спали. Угли в камине потухли и почти не давали света.

Касс машинально передала Антонио книгу. Она больше не сомневалась, что эта ночь еще грозит им новыми бедами.

И что-то страшное произойдет с минуты на минуту.

— Это имеет какое-то значение? — Она посмотрела на Антонио и тревожно оглянулась. — Или я что-то упустила? Дальше Грэнтэм говорит, что Сассексу удалось сохранить жизнь, но он лишился титула и поместья. К тому времени Изабель уже давно умерла. — Касс почему-то перешла на шепот.

— Сассекс был очень искусным политиком, — ответил Антонио, — и ему почти всегда удавалось выйти сухим из воды. Он предаст прежнего хозяина, чтобы поддержать Марию, и так же быстро становится сторонником ее сестры. Но ведь таких, как он, полно и в наше время!

— Да, пожалуй, — задумчиво произнесла Касс. — Пожалуй, вернее будет сказать, что Сассекс не служил ни одному из своих хозяев. Он служил только самому себе. — Она резко обернулась, но никого не увидела. Изабель не стояла у нее за спиной.

— Но даже для него это довольно странный шаг — выдать свою племянницу за испанца! Ты не находишь?

— Да-да, конечно. О чем, собственно, ты говорил? — И тут до Касс дошло то, что не давало ей покоя в последние минуты.

Оба застыли неподвижно, глядя друг другу в глаза, Одна-единственная свечка горела возле дивана, там, где спали дети. Касс слышала, как часто, хрипло дышит Антонио. А запах фиалок становился все гуще.

— Она здесь — Касс захотелось схватить Антонио за руку, но она словно оцепенела. Антонио медленно повернулся и осмотрел комнату.

И вдруг листок с заметками Эдуардо вспыхнул ярким пламенем. Касс с криком отшвырнула от себя обжигавшую пальцы бумагу. Антонио не растерялся и затоптал огонь.

На ковре осталось лежать несколько обугленных клочков и пепел.

Касс, не в силах двинуться с места, долго смотрела на эти клочки, прежде чем подняла испуганный взгляд на Антонио. Он был белее мела.

— Пепел, — прошептала Касс. Она оглядывалась снова и снова: Изабель могла материализоваться перед ними в любую минуту. И что тогда? Что она станет делать дальше? А вдруг дети проснутся и увидят ее? А если она набросится на них? Она только что спалила листок бумаги. На что еще она способна?

От напряженной, жуткой тишины у Касс зазвенело в ушах. А запах фиалок внезапно исчез. Касс дрожала как осиновый лист.

Антонио по-прежнему не сводил с нее широко распахнутых глаз. Новая догадка одновременно осенила их.

— Сассекс! — охнул Антонио. — Она сожгла листок с заметками про Сассекса!

— Да, она ненавидит его, — шепнула Касс. — Мы угадали.

— Он использовал ее в своих играх. — Антонио оправился настолько, что заговорил нормальным голосом. Их взгляды снова встретились.

— И она дала нам об этом знать, — завершила Касс его мысль.

Лондон. 28 июля 1554 года

Их обвенчали в Вестминстерском кафедральном соборе.

Она сидела рядом с женихом во главе огромного праздничного стола и не видела, что творится вокруг. Неужели Сассекс всего месяц назад впервые сообщил ей, что ее руки просит граф де Педраса? Изабель казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

Она не отвечала на улыбки и поздравления, ее не волновало то, что на отдельном помосте, над женихом и невестой, восседают королева Мария и принц-консорт, которому только предстояло стать императором.

Впрочем, даже если бы она и заметила окружавшее их великолепие, вряд ли оно восхитило бы ее. Потому что Изабель было все равно. Ее не волновало даже то, что скоро придется покинуть Англию и стать женой графа в какой-то неведомой стране.

И никакие щипки и тычки настырной Хелен не могли вывести ее из ступора.

Изабель с трудом позволила Альварадо угостить себя устрицами и вином из собственного кубка, но так и не заставила себя улыбнуться.

— Бедняжка, как она боится! — раздался чей-то шепот.

Она что, действительно боится? Но чего ей бояться? Ведь это просто сон. Этого не может случиться на самом деле!

А потом она увидела за праздничным столом Роба — рядом с леди де Уоренн.

Изабель вздрогнула, как от удара. Ее словно окатили ледяной водой. Язык защипало от терпкого кислого вина, а в уши ударил шум множества голосов. Она смотрела, не в силах отвести взгляд. Его жена была совсем молодой женщиной с темными волосами и бледной кожей. Роб сидел неестественно прямо, уставившись перед собой и не смея глянуть в сторону новобрачных.

«Что я наделала?!» — вдруг подумала Изабель.

Эти слова снова и снова проносились у нее в голове.

Они не давали ей покоя, сводили с ума…

Под столом муж прижал ногу к ее ноге, и она содрогнулась от страха. Неужели она станет женой этого человека?! Изабель едва припоминала непонятную, чуждую ей католическую церемонию. Ее охватила паника. Она вообще не помнит, что происходило с ней на протяжении этого месяца, после того как дядя представил ей де ла Барку в качестве жениха.