Не трогай меня (СИ)

- Тебе показалось, милая. Это привычная усталость. Не переживай за меня, – ответил Чонгук, вытирая с рук чужую кровь. – Я уже направляюсь в номер.

- Не переутомляй себя! Я волнуюсь… – смущенно произнесла девушка.

- Я в порядке, – парень мягко улыбнулся. – Будь хорошей девочкой.

Воспользовавшись моментом, Сэ И рассказала Чонгуку все, что произошло с ней в последнее время. Подбодрив свою девушку, Чонгук пожелал ей спокойной ночи, не забыв сказать заветное:

- Я люблю тебя, малышка…

Комментарий к 35.”Я люблю тебя, малышка...” Скучно. Серо. Неинтересно.

- Доброе утро, мистер Чон. Я звоню с ресепшена.

- Да. Что Вы хотели? Еще так рано.

- О, мне ужасно жаль, но... вчера Вы сами просили разбудить Вас в 06:30 утра, мистер Чон.

- Хорошо. Спасибо...*

Сегодня все еще 1 сентября (23:35).

Ну что, ребят, с днем рождения Чонгука. Это вам мой подарок, хоть и маленький, хоть и с опазданием, но все же подарок. Я старался сделать хоть что-то приятное своим читателям в это значимый день. :)

Я еле-еле выкроила время на главу. Мне очень жаль. Теперь я точно могу сказать, что, начиная с завтрашнего дня, буду поуши в консультациях и уроках. _

Приятного прочтения.

====== 36.”Всякая любовь – великое счастье...” ======

«Стоит закрыть глаза, и я вижу ту же комнату, ту же кровать и те же наручники… Я переживаю все заново, я не могу так. Я не хочу так».

- Мне колокол на голову упал?.. – прошептала девушка, еле открыв глаза. – Где я?

Попытка пошевелить своими конечностями не увенчалась успехом. Едва Ха Рин пошевелила ногами, как ее тело пронзила резкая боль. Конечности онемели, жгучая боль сосредотачивалась в том месте, которому изрядно досталось прошлой ночью, в том месте, которое еще вчера было никем не тронутым…

Может, Вы посчитаете это соплями или «розовыми снами», но Ха Рин всегда мечтала о любви взаимной, невинной и счастливой. Несмотря на все невзгоды, девушка верила в людей, верила в себя и свои цели.

«Самым сокровенным» считала Ха Рин свою невинность, как бы странно это не звучало. Полюбить, выйти замуж, отдать невинность тому, кто этого достоен, и родить ребенка, впоследствии живя счастливо. Но мечты девушки вмиг рассыпались, сломались, как карточный домик, превратились в пыль и были унесены ветром. Один вечер… всего один вечер изменил все.

Ха Рин сломалась – ее сломали. Беда пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали, даже не предполагали ждать. Вечная насмешка жизни – предательство близких тебе людей.

POV Ха Рин

Повернула голову влево, а потом – вправо. Капельница, бинты, аппараты, издающие совсем не приятные звуки. Мне не хватает поддержки. Отца нет и матери – тоже. А так хочется поплакать в мамину жилетку, жалуясь на несправедливую жизнь.

Пока я лежала и рассматривала потолок, в мою голову лезло огромное количество мыслей. «Почему стыдно мне?»

«Почему он так поступил со мной? Почему этот мир так несправедлив?»

Конец POV Ха Рин

Завидев своего друга, спящего у двери, Хосок похлопал его по щекам, чтобы тот проснулся.

«Снова плакал всю ночь», – пронеслось в голове у Хосока.

Выдохнув, Юнги направился к лечащему врачу Ха Рин, чтобы выведать информацию.

- Чимин! – уже прикрикнул Хосок. – Спящая красавица, вставай!

- Я уже не сплю…

- Кому ты врешь? – невесело усмехнулся Хосок. – Ты и не спал всю ночь. Притворяться у тебя хорошо получается.

- Я не мог заснуть. Я не имею на это права…

Юнги вернулся так же быстро, как и ушел. Оказывается, Ха Рин еще никто не навещал. Врач посчитал нужным дать ей больше времени на сон.

Двумя часами позже:

- Не шевелитесь, – произнес врач, осматривая пациентку.

В палате находилось всего три человека: врач, Ха Рин и дежурная медсестра, готовившаяся делать утренние инъекции. Ха Рин молчала, просто молчала и смотрела на врача, выискивая поддержку в его глазах. Девушка до сих пор ждет того, чтобы ее кто-нибудь ущипнул, разбудил, сказал, что все это шутка, злой розыгрыш или сон.

- Вам пришлось несладко, Ким Ха Рин. Жить будете, но гематомы будут заживать долго, а половые органы еще дольше. Вы…

Но не успел врач продолжить свою речь, как его перебила Ха Рин, зрачки глаз которой вмиг расширились от страха:

- Ч-что Вы имеет в виду? – сглотнула девушка, замечая дрожь во всем теле.

- Дефлорация не прошла должным образом, к тому же партнер Ваш имеет «богатое достоинство». Ну, знаете, юная леди, – хирург запнулся, – когда что-то большое без подготовки яростно суют во что-то очень узкое и маленькое…

Но врач не продолжил. Слезы заблестели в уголках глаз юной девушки.

- Не стоит беспокоиться. Все позади, мы обо всем позаботились…

- Но… как же счет за лечение? – неуверенно произнесла Ха Рин, уже зная ответ.

- Все уже оплачено.

«Так я и думала», – пронеслось в голове Ха Рин.

Не прошло и пяти минут, как в палату после ухода врача вошли Юнги и Хосок. Постояв у двери некоторое время, парни откашлялись и подошли к больничной кровати. Глаза девушка были пустыми, взгляд направлен куда-то вдаль, за окно. Ха Рин и не заметила присутствия Хосока и Юнги, уйдя глубоко в себя.

- Ха Рин… – нарушил тишину Юнги.

Девушка медленно повернула голову, встречаясь взглядами с Юнги. Глаза вновь увлажнились, и слеза одна за другой начали скатываться по щекам девушки.

- Нам очень жаль, – взяв ее за руку, сказал Хосок, привлекая к себе внимание. – Мы все знаем.

- Мы приехали вчера утром и обнаружили тебя и его…

- Позор, – прошептала девушка, закрыв глаза и вновь поворачивая голову. – Вы не должны были узнать… Юнги,..

- М? – отозвался Юнги.

- Обещайте… – начала девушка в то время, как Хосок уставился на покрасневшую шею девушки, на которой виднелись следы рук и зубов. Кто-то слишком долго сдерживался, – что никто не узнает об этом… Никто не должен узнать. Я не хочу, чтобы кто-то знал.

- Никто не узнает, Ха Рин. Мы тебе обещаем, – в унисон ответили парни и поспешили выйти из палаты.

Стук в дверь… Девушка отчаянно надеется на то, что это врач пришел сказать что-то еще, или медсестра забыла сделать еще один укол, но нет…

«Нет, только не ты… Нет», – думает девушка, сжимая кулаки и злясь на себя, на свою немощность.

Чимин переводит дыхание, берет себя в руки и открывает дверь. Медленные неуверенные шаги раздаются по всей палате. Ха Рин до последнего надеется, что это кто угодно, но не он. Надежды рушатся, когда она слышит знакомый и уже такой ненавистный ей голос, от которого по всему телу пробегается табун мурашек:

- Ха Рин…

Кулаки разжимаются от страха, знакомый голос заставляет девушку вздрогнуть и закрыть глаза, окунаясь в события минувшей ночи. Ха Рин боится его, ужасно сильно боится.

- Нет! – сразу же выкрикивая, Ха Рин пытается подняться, чтобы выставить перед собой руки в знак протеста, но не может и руками пошевелить. Девушка еле поднимает голову, и Чимин видит в любимых глазах слезы.

«Она боится меня», – подумал Чимин, резко отступив на шаг назад и становясь окна.

- Не подходи ко мне! Нет, не надо, я прошу тебя… – плачет девушка.

Ха Рин кажется, будто ее руки вновь в оковах, будто этот голос вновь шепчет на ухо мерзкие вещи, будто чужие руки вновь забираются туда, куда им забираться не следует… Истерика достигает своего апогея.

Ха Рин осознает, каково это – находиться наедине со своим насильником.

- Пожалуйста, успокойся, – шепчет Чимин.

Парень искренне беспокоится за состояние девушки. Он видит. Теперь он видит все, что сделал. Следы удушья, многочисленные багровые засосы на шее, ссадины и синяки на руках. Главное – слезы в глазах девушки, той девушки, которую он смог полюбить. Именно поэтому Чимин ненавидит себя и желает самому себе смерти. Как жить, зная, что причиной горьких слез любимой являешься ты сам?

- Пожалуйста, уйди… Уйди, я прошу тебя… Тебе мало было? Неужели, ты хочешь еще?! – истерит девушка.