Мое израненное сердце (СИ)

бьет по рёбрам. Уже не осталось места на моем теле, где бы не было боли. Моё тело -

сплошная боль! Убираю руки, чтобы избежать явного удара. Смотрит довольно, гадкая

дьявольская улыбка расползается на лице моего палача. [/i]

[i]- Заканчивай цирк и хорош ломаться! Иначе, я сначала тебя искалечу, а потом

полумёртвую оттрахаю до смерти. Так что решай, что для тебя лучше! - орет мне в лицо.

[/i]

[i]Поднимаю едкий взгляд, улыбаюсь и плюю в его наглую рожу. Лучше я подохну до

того, как это чудовище меня возьмёт силой. [/i]

[i]- Тварь! Ты мне за это ответишь! [/i]

[i]Удар. Острая боль. Чувствую, как мой глаз затекает. Сквозь шум в голове и

затуманенный наркотиком мозг в моё сознание проникает звук знакомой мелодии

разрывающегося телефона. Знаю наверняка, что меня уже ищут. Но осознание этого не

вселяет надежды на спасение. После очередного удара под рёбра воздуха катастрофически

не хватает, я проваливаюсь в темноту. Чёрная бездна становится моим спасением. Там я

укрываюсь от монстра в обличии человека, который наслаждается издевательством.[/i]

Смахиваю слезы рукой от раздирающих на части мое сердце и душу дурных

воспоминаний, возрождая тот ад, через который прошла. Врачей, что боролись со мной за

мою жизнь и говорили, что желание жить должно исходить, в первую очередь, от меня, иначе все бесполезно. Психологи и психотерапевты, что работали со мной первые два

месяца, и не видя улучшений, разводили руками. А потом в один день, проснувшись

утром, я поняла, что они мне просто не нужны. Только я могу справиться со своими

внутренними демонами и побороть их. Отказалась от них, требуя врачей отпустить меня

домой. Знаю, что в их глазах я выглядела неуравновешенной дурой. Но мне намного

сложнее было смотреть на родителей и Антона, который винил себя за медлительность.

Что, если бы Сашка рассказала ему сразу, как заметила меня в компании незнакомого

парня, а не утащила его танцевать, все могло бы закончиться без таких тяжёлых

последствий. Лишь только после того, как он увидел порядком поднакидавшегося водки

Влада, который поведал ему, какая его сестра грязная шлюха, укатила с первым

встречным трахаться, то брат понял, что случилось. Поставил на уши своих бывших

сотрудников, что отследили меня по нахождению маячка включённого телефона, и не

позволил совершить насилие над моим бессознательным телом. Но самым большим

поражением на тот момент был для меня удар от самого любимого мужчины на свете.

Когда Влад не появился ни в больнице, а потом у нас дома, я поняла, что срочно нужно с

ним увидеться и рассказать все правду, объясниться. В один из таких дней, когда должна

была сидеть со мной Марина, я уговорила ее отвезти меня к Владу. Она долго

отговаривала меня, но все же согласилась. Марина - единственная, к кому я могла

обратиться с такой просьбой. Саша никогда бы не согласилась со мной и была бы права.

Но мне нужно было поговорить с Самойловым и убедить его в своей правоте. Когда

открылась дверь его квартиры, увидела любимого мужчину с голым торосом и

незастегнутой ширинкой в джинсах. Мое сердце вмиг остановилось, казалось я умерла.

Слезы застыли в глазах, когда я опустила взгляд ниже на женскую обувь. Не мою. Но я

все же начала тяжёлый разговор, точнее монолог. Я говорила сама с собой, а когда излила

на него свою речь, то он просто начал надрывно смеяться, говорить, какая я жалкая и

падшая. Говорил, чтобы просила прощение на коленях, умоляла. И я просила и умоляла, делая все, как требовал. Упивался своей властью надо мной, влюбленной дурочкой.

Вдоволь насмеявшись и насладившись положением, со всей жестокостью дал мне

пощечину, выдернув вмиг глупое сердце и разбив на миллиарды осколков. Тогда я

поняла, что мой ад только начался. Ад под названием предательство любимого.

Филипп с помощью влиятельного и могущественного папочки избежал ответственности.

Законы Фемиды обошли стороной сына депутата Пономарева. Алексей Филиппович

клятвенно заверил нас, что больше мы не услышим о его неблагополучном отпрыске,

которого уже успел отправить за границу. Он привозил нам деньги, за перенесённые

неудобства. Неудобства! Понимаете? Для кого-то это неудобство стоит человеческой

жизни, а для кого-то зелёных бумажек. Мы отказались. Никакие деньги не смогут

вытравить воспоминания из подкорок головного мозга, что мне пришлось пережить.

Поэтому он открыл счёт в банке на мое имя и положил крупную сумму, ссылаясь на то, что деньги и власть нужны всем и каждому. Просто не каждый готов это признать. Мало

ли, какая в жизни будет ситуация, и эти деньги могут понадобиться. Но мне они ни к

чему. Это деньги, прописанные моей кровью и болью.

ГЛАВА 19

После тревожных воспоминаний я сожалею лишь о том, что прошлое долго терзало мою

душу, заставляя делать неправильные выводы и необдуманные поступки. Но мне казалось

так будет, в первую очередь, лучше для меня. Ведь именно я выстраивала свою жизнь за

последние два года и жила по негласным правилам, пока не появился он. Не могла

разобраться в собственных чувствах, не хотела признавать их, а когда осознала в полной

мере, было уже поздно. Я влюбилась в Марка. Растворилась полностью. Отдала себя. Мое

тело реагировала на него и находилось под влиянием бездонных голубых глаз. Ему стоило

только прикоснуться к моей коже, как огонь внутри меня разгорался моментально,

заставляя всю трепетать, а сердце учащённо биться. Он был для меня особенным, мой

первый мужчина, на которого я обратила внимание после случившегося, и который не

отступился после моих нелепых выходок. Рядом с ним я чувствовала себя маленьким

котёнком, постоянно нуждающимся в его ласке, теплоте, заботе. Хотелось быть такой же

уверенной, мужественной, сильной - под стать ему. Только его методы воспитания порою

мне не нравились, особенно когда он высказывался о моей наивности и пытался раскрыть

глаза на окружающих людей, вешая им незаслуженно ярлыки.

Стою у окна, пью кофе, отвечаю на звонки подруг и родителей, принимая поздравления

после бессонной и беспокойной ночи. Смотрю на огромные шапки снега на крышах

домов, как яркие лучики солнца играют на белоснежном покрывале.

- Алло, - сегодня суббота, но я попросила Льва отвезти меня в редакцию.

- Ярослава Эдуардовна, спускайтесь через пять минут.

- Хорошо, Лев.

- И... у вас беруши есть? - хитро так интересуется, продолжая дальше, - ну, если нет, то

возьмите ваты на крайняк что-ли.

- Зачем тебе? - недоумеваю от его просьбы.

- Хочу поспать чуток, пока вы повезёте нас до издательства, а то Машка вчера была ...

- Нет, нет, избавь меня от этих подробностей, - перебиваю и представляю его

издевательскую улыбку, с которой он начинал своё откровение. - Как я поведу, если у

меня ещё болит рука?

- Полезно для разработки, - выдаёт уверенно. - Так что дайте вашему придворному

полчаса умиротворения.

Берушей у меня не водится, последние годы жила одна, так что назойливый и

раздражающий храп родственников меня не беспокоил. Допиваю кофе, ставлю чашку на

барную стойку, иду к аптечке и беру вату. Жалко паразита, поэтому сжалюсь, пойду ему

на уступки. Спускаюсь. Открываю дверь, вижу довольно улыбающегося водителя возле

машины. Да, видно, что ночь у него явно была сладкой. Убираю руку с холодной ручки

двери, делаю шаг и неожиданно резко тёплые, любимые большие ладони накрывают мои

глаза. На лице расползается улыбка, по венам растекается жар, в животе начинают

порхать бабочки. Накрываю его тёплые ладони своими, и от соприкосновения с его кожей

мои руки начинает приятно покалывать. Горячее дыхание опаляет нежную кожу за