Погружение (ЛП)

— Не делай этого, — приказал он, сев на водительское сиденье.

— Но они мне нравятся, — заспорила я.

Кэл засмеялся и выехал с парковки.

— Куда мы едем? — спросила я, хотя мне было все равно. Я подумала, что мне нужна кровать, чтобы прилечь, и мне было все равно, чья это будет кровать и где она будет.

— Никуда, Брук, — услышала я слова Кэла и задремала под тихие звуки радио.

Я проснулась в темноте. И в тесноте. Я не знала, где я, но меня мгновенно охватила паника, мое сердце бешено забилось, когда я пошевелила руками. Мои запястья были связаны за спиной чем-то тонким и крепким, что больно врезалось в кожу. Я попыталась сосредоточиться, дав глазам привыкнуть к темноте, и поняла, что я в чьем-то шкафу. И он забит коробками, кучами одежды и другим хламом, который валяется вокруг меня. Мне оставлено только маленькое пространство прямо напротив двери. Я непроизвольно дернула ногой, громко стукнув по двери.

— Кто-то проснулся? — услышала я с другой стороны.

Я еще раз ударила дверь. Получилось не так громко. Я поняла, что устала. Мои конечности казались тяжелыми и чужими, и я дергала ногой, как будто мне все равно. Словно мне на самом деле не нужно было делать этого.

— Бруклин, ты проснулась?

Голос был Кэла, и я кивнула.

— Выпусти меня, — сказала я. Слова, казалось, весили тонну. По ощущениям, это было самое сложное предложение, которое мне приходилось произносить.

— Бруклин, я пытаюсь помочь тебе, — сказал Кэл. — Помочь тебе перебороть твой страх замкнутых пространств.

Мне показалось, что я умру. В груди заболело от бешеного стука сердца, и я ожидала неминуемого взрыва. Я находилась в ужасе, но мое тело казалось абсолютно вялым. Я не чувствовала, чтобы адреналин растекался по моим конечностям, призывая бороться за жизнь, сбежать. Только стук в центре груди, угрожающий перерасти в паническую атаку колоссальных размеров. Не паниковать. Не паниковать. Просто найти выход.

— Бруклин, как ты там? Знаю, там немного тесновато.

Я вдохнула так глубоко, как могла, сдавливая мое напуганное сердце, потом закричала так громко, насколько сумела. Резкий удар по двери тут же заставил меня замолчать.

— Не делай этого, Бруклин, — попросил Кэл. — Или пожалеешь.

— Пожалуйста, отпусти меня, — умоляла я и почувствовала, как первые слезы заструились по моим щекам.

— Бруклин, ты не понимаешь, что я пытаюсь помочь тебе?

— Ты хочешь сделать мне больно, — всхлипывала я, извиваясь в попытке освободить руки. Узлы, казалось, затянулись еще сильнее, и мои руки начали неметь.

— Нет, Бруклин, — сказал Кэл. — Тебе просто кажется, что я хочу сделать тебе больно. Но я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо.

В его словах было что-то зловещее, но мой мозг под наркотиками не смог разглядеть это.

— Просто дыши, — дал указание Кэл, и я сделала, что он мне сказал.

Я вдохнула и выдохнула, закрывая глаза и пытаясь представить поле. Но это оказалось бесполезно, потому что мои руки полностью онемели, только временами в них чувствовалось покалывание.

— Мне больно, Кэл! — закричала я в панике. — Пожалуйста, выпусти меня! Моим рукам больно!

— Я знаю, детка. Но ты еще не готова, — ответил он.

От расстройства я пнула дверь, постаравшись сконцентрировать в ноге всю энергию. Мне удалось произвести заслуживающий уважения стук, и Кэл повысил голос.

— Бруклин, перестань пинать гребаную дверь! Если ты будешь плохо себя вести, останешься там надолго!

Я тихо застонала.

— Вот так, Бруклин. Я хочу, чтобы ты стонала для меня. Я хочу слышать, как ты сходишь с ума, — сказал Кэл. — Давай. Ты знаешь, что хочешь этого. Давай, впади в самую большую паническую атаку в своей жизни. Я хочу слышать каждый ее звук.

— Зачем ты это делаешь? — плакала я. Мое сердце больно стучало, и я знала, что в любое мгновение он может получить то, что хочет. Я больше не могла противиться этому.

— Потому что потом я все исправлю. Я буду трахать твою маленькую сладкую киску, пока ты снова не вырубишься.

— Я ненавижу тебя! — из моей груди вырвался последний сгусток энергии. Я кричала изо всех своих сил, громко и долго, срывая горло, пока не осипла. Я кричала о девушках, которые перенесли эти пытки в прошлом. Я кричала о Бэт, которая не смогла это пережить. Я кричала о своем неопределенном будущем, о моих нарушенных правах, и упала на бок, потеряв сознание от ужаса, мое сердце бешено колотилось, и меня затянуло в черноту.

Я снова проснулась, но не открыла глаз. Вообще-то, я не могла их открыть. Мои веки были слишком тяжелыми, так что мне пришлось полагаться на свои уши, чтобы понять, где я. Мои руки подняты над головой, запястья связаны вместе чем-то тонким и прочным, и я смутно вспомнила, что уже чувствовала это раньше. Когда-то давно. Я подергала руками, но не смогла опустить их. Только тогда я поняла, что на мне нет рубашки и бюстгальтера, и я лежу полуголая на незнакомой кровати.

— Ты уверен, что она достаточно под кайфом?

— Чувак, она в отключке. Я бросил таблетку ей в напиток раньше и дал ей еще одну половинку пару минут назад, — сказал Кэл.

— Кажется, мы договорились о двух таблетках, — я узнала голос. Просто не могла вспомнить имя.

— Я не хотел рисковать. Знаешь, люди постоянно мрут от этого дерьма, — сказал Кэл.

— И?

От этого вопроса по моей спине пробежала дрожь.

— Слушай, я облапал ее сиськи, а она ничего не почувствовала. Расслабься. Даже если она проснется, она все равно будет не в себе и не поймет, что на самом деле происходит, — сказал Кэл.

— Кажется, она понимала, что за херня происходила с ней в твоем шкафу.

— Чувак, ты же знаешь, как действует это дерьмо. Они приходят в себя и отключаются. Когда все кончено, у них так едет крыша, что они не знают, где сон, а где реальность, — сказал Кэл. — Ты должен успокоиться.

— Нахрена вообще это было? Засовывать ее в шкаф? Ты больной ублюдок, — я поняла, что это говорит Тим.

— Я просто хотел посмотреть, нагадит ли она в штаны, — ответил Кэл.

Тим засмеялся.

— Чувак, ты псих.

Я мгновенно запаниковала. Мои мысли уплыли слишком далеко от моего тела, чтобы меня полностью охватил страх, но я чувствовала, что мое сердцебиение слегка ускорилось, сигнализируя об опасности, а я не способна спастись. На чистых рефлексах или инстинктах я сильно натянула веревки, которыми была связана.

— Бруклин? — спросил Кэл.

Я замерла.

— Бруклин, — продолжал насмехаться Кэл, — ты проснешься, чтобы присоединиться к нам?

Он облапал руками мою грудь, сжимая ее так сильно, что я взвизгнула. Он щипал мои соски, а потом я почувствовала на себе его рот, он сосал долго и сильно. Потом он резко оторвался, и я почувствовала его горячее дыхание у себя возле уха.

— Я люблю тебя, Бруклин, — сказал он, и меня затошнило от страха и отвращения.

Я почувствовала, как его рука скользнула вниз по моему животу мне между ног. Я отчаянно пыталась сжать их, елозя бедрами со стороны в сторону, но все, чего я добилась, — это помогла Кэлу быстрее снять с меня шорты. Мои трусики тут же последовали за ними, и я закричала изо всех сил. Мой язык был слабым и тяжелым, но я все равно кричала, пока чья-то рука не зажала крепко мне рот, заглушив мои крики о помощи.

— Кто хочет первым любить Бруклин? — спросил Кэл.

Я яростно затрясла головой, заерзала телом и неистово натянула веревки на запястьях.

— Ну, Бруклин, — сказал Кэл. — Это бесполезно. Почему бы тебе просто не насладиться этим? Ты же этого хотела, помнишь? Это же ты все вынюхивала, пытаясь разузнать о нашей лиге. Мы поняли, что ты безумно хочешь этого, так что вот твой шанс.

Я почувствовала, как две пары рук развели мои бедра, а еще одна прикоснулась ко мне между ног.

— Давайте заставим ее кончить.

Новый голос, и тоже знакомый.

— Это великодушно, — сказал Тим.

— Ну, если они кончают, это не изнасилование, — ответил голос, и парни рассмеялись.