Кошкин дом (СИ)

Слишком много людей рассредоточивали ее внимание. Если с Марком она могла быть хоть сколь-нибудь расслабленной и честной, то вечное присутствие Яра, Даши, коллег и Алекса не давало сбросить постоянный защитный панцирь. Вечный страх сморозить глупость, вызвать на себя шквал жалостливых и уязвляющих взглядов и кривых ухмылок. Алекс… Как бы нагло и провоцирующее он себя не вел, она не чувствовала к нему ни ненависти, ни злости. Не могла их чувствовать. Ей отчетливо удалось разглядеть в его острых карих глазах тепло и жажду найти нужный отклик. Он так долго играл по созданным собой правилам, что теперь испытывал страх сойти с проложенного самим же пути.

Всего мгновение, лишь пара ласковых скользящих движений широкой ладони по плечам, шее, спине и мысли с тихим шепотом разбегаются по углам сознания, прощаясь, обещая и грозя вернуться. Сухие дрожащие губы нежно касаются ее собственных, получают лишь краткий легкий ответ и в спешке возвращают нарушенную дистанцию. «Спокойной ночи»

«Уехала. Никакие просьбы и уговоры взять его с собой или хотя бы подвезти ее до родительского дома не повлияли на нее». Уже час Марк метался по квартире из угла в угол, из комнаты в комнату, приседал за компьютерный стол, подходил к двери. Не обращая внимания на все еще спящего брата и Дашу, по обычаю улегшихся на полу, он периодически протопывал мимо них к окну, чтобы тут же двинуться обратно. Две пары покрасневших глаз стоически переносили очередное раннее пробуждение, с интересом и ожиданием буравя бесновавшегося мужчину.

Он до последнего надеялся, что она сжалится над ним и разрешит поехать с ней вместе, но его обычно добродушная, уступчивая девочка была непреклонна. Она просто игнорировала его слова, отвечая на любые вопросы, кроме тех, которые касались поездки. Молчала в машине, молчала, когда готовила ужин и чертову уйму всякой снеди дней на десять вперед, что отнюдь не радовало Марка, так как он даже представить боялся, что она будет вдали от него хотя бы день.

Один лишь кот радовался его беспокойству и мучениям. Ласковая хозяйка, так любившая его гладить и разговаривать с ним, уделила ему с утра львиную долю своего внимания, таская его из комнаты в комнату на своем плече, почесывая спинку, проверяя, все ли она взяла. Миски его были полны не гадкого сухого корма, а обрезками вареного мяса с лакомыми хрящиками. Лоток был чист. Даже хмурый хозяин, сновавший туда-сюда, стал сегодняшним утром его забавой и игрушкой.

«Сумасшествие. Зачем я ее отпустил? Почему не заставил принять свою компанию? Давление. Я боялся давить на нее, но ограничиваю ее выбор». Глаза снова заволокло отрешенностью и льдом. «В этот раз мне нужно ждать…».

Часы показали начало одиннадцатого. Он опять опоздал на работу. «Если все будет продолжаться также и впредь – меня точно выкинут, взломав сервак и его систему паролей к компьютеру и базе данных».

11:12 на электронных офисных, и нервный взгляд на него Кат из-под нахмуренных бровей.

- Не знаю, что там тебя задержало, но твой вчерашний спарринг-партнер уже наведывался сюда и, по всей видимости, планирует найти Алису, вычислив ее по местонахождению телефона. Думаю, он скоро наведается в гости к ее родителям.

- Спасибо, Кат. Напиши за меня заявление на три дня отгула… - пятясь к выходу, Марк в очередной раз чуть не опрокидывает на пол подвернувшуюся под ноги Натали, изрыгающую в ответ ругательства, но все же с нахальной улыбкой провожающую взглядом его торопливый бег по лестнице.

========== Часть 81 ==========

Полтора часа пути в душном автобусе, переполненном престарелыми дачниками и галдящими студентами, грозили окончательно довести девушку до белого каления. Логично было предположить, что свободных мест не было. Их занимали многочисленные бабуси в цветастых платьях, соломенных шляпках или панамках и дедуси в неопрятно растянутых майках и советских неубиваемых брючках. Повсюду были чьи-то сумки, ведра, тяпки и прочая дребедень. Смрад от буйствовавшей сегодня жары усиливал ощущение глобального вселенского зла, обрушившегося на голову Алисы. Открытые окна не приносили должной прохлады.

Ей катастрофически «повезло» оказаться между тощим студентом с перепоя и толстым мужиком, истекающим потом. При всем при этом у парниши, умудрявшегося спать стоя, постоянно выпадали наушники с хрипевшими из них блатняцкими песнями, а мужик явно не мог сконцентрироваться на том, чтобы стоять прямо, а не качаться словно маятник, прикасаясь своим потным мерзким телом к плечу Алисы. С отчуждением, тоской и злостью девушка вспоминала уютный хетчбэк Марка, его рекаровские сидения с удобной боковой поддержкой, а также не шибко счастливые, но все же накрепко запомнившиеся поездки в шикарных машинах Алекса. Причем с завистью вспоминались именно автомобили, так как видеть две эти рожи все равно сейчас не хотелось.

Глядя в открытую форточку, девушка мечтала вылезти через нее наружу, забраться на крышу и ехать дальше на ней. Ее укачало, мутило от обилия неприятных запахов и людей, а рюкзак, казалось, превратил ее в субтильную черепашку. Прошло не менее часа, прежде чем большая часть пассажиров схлынула, и она смогла устало рухнуть на ближайшее освободившееся сидение, с которого она сразу же с омерзением слезла, стоически продолжая путь на ногах. Сидение оказалось отвратительно влажным и гадко пахнущим, как, в общем-то, и все кругом до недавнего момента. До конца пути на ее лице поселилось полномасштабное выражение горя и печали с театрально опущенными вниз уголками рта, сморщенным носом и безнадежно устремленными в окно тоскливыми глазами.

Достижение родного и такого долгожданного города оказалось, пожалуй, сродни хеппиэнду фильма «Заживо погребенный». Она все же осталась жива, а злые дядьки и тетьки остались где-то там - в покинутом ею недавно гробу.

С такими радостными мыслями Алиса достаточно бодро зашагала от автовокзала к дому. Идти нужно было довольно долго, но лучше уж идти, чем снова забираться в душную металлическую будку на колесах.

Из-за видневшихся вдалеке кустов с оглушительным лаем выскочило нечто огромное и черно-коричневое. Из-под лап несущегося на нее животного вылетали куски взрытой когтями земли и пыли. Обреченно вздохнув, Алиса скинула на землю рюкзак и опустилась на асфальт коленями, готовясь к неминуемому.

К окончанию дистанции толстый ротвейлер лаял уже коротко и отрывисто, дышал с хрипами, но твердо пёр к цели. Затормозив всеми конечностями, он все же не смог справиться с собственным весом и врубился в тут же опрокинувшуюся девушку, скуля и с упоением облизывая слюнявым языком ее лицо, в порыве чувств улегшись на нее сверху.

- Ну, ну, ну, - повторяла Алиса, похлопывая и почесывая большого друга по упитанным гладкошерстным бокам. – Ты мой слоненок, Фир. Я вижу, как ты соскучился, вижу, мой мясистый друг.

Попробовав спихнуть обезумевшую от счастья собаку, девушка в который раз пожалела о собственной хилости и убогости, пытаясь высмотреть, кто же все-таки пришел ее встречать вместе с Фиром.

- Ты бы хоть в клумбу додумалась сесть, гулёна. Не так убого бы выглядело, - донесся ехидный звонкий голос, где-то за затылком.

- И ты здесь, вашу ж туды-растуды, - зажмурилась Алиса, не желая видеть сейчас перед собой никого, кроме лиц родителей и разве что слюнявого пса. - Какого лешего ты меня всегда здесь караулишь?