Влечение. Эротическая сага

Со снимка смотрел ушастый мальчик с вьющимися волосами. Чуть склонив голову, он стоял в среднем ряду вместе с одноклассниками. И, в то же время, был как будто не с ними. Казалось, он выбегал из кадра, а на самом деле, наверное, встал последним в группу перед съемкой.

– Не похож, – вынесла свой трепетный вердикт Мила. – Сейчас у него практически все седые волосы – в пучок, ростом он в два раза выше, и… очень любит женщин…

– Бабник, значит, – это хорошо. Значит, живой, деятельный… – Лялька склонилась над фотографией. Он её заинтересовал как-то не на шутку. Ей вспомнился мальчик из старшего класса. Но её очень удивила фамилия. Тот, кто дарил её белые розы в синей вазе, по паспорту тоже был Ветхов. «Неужели это один и тот же человек?» – мелькнула мысль, но Лялька тут же её отогнала: «Сказки – в кино и книжках».

– Верно, значит, здоровый! Тестостерон, сильная половая конституция даёт уверенные спонтанные эрекции и обеспечивает хорошую жизненную потенцию. Вот и гуляет Кот вволю, – научно обосновала Лялькины житейские мысли Марта.

– Что, девочки, проведём голосование за своего! Лопоухого, с хвостом, но талантливого, черт побери… – Лялька оторвалась от просмотра альбома и мельком взглянула на подруг, как будто хотела узнать, поняли ли они, что на школьном снимке был тот самый мальчишка из старшего класса – её первая детская симпатия. Она решила ничего им не говорить и допила свою рюмку.

***

Мила сразу оставила машину на стоянке, зная, что возвращаться она будет на метро. В это время суток в вагонах уже не было давки, и было достаточно свободных мест. Женщина расположилась в середине вагона. Расставшись с Мартой и Лялькой, она попыталась в голове разложить по полочкам часть той информации, которая свалилась на неё в этот вечер. Этому она научилась у мужа.

Напротив неё сидела семейная пара. Грузный мужчина, рядом с ним такая же грузная женщина. Мужчина и по своей природе, и по-своему воспитанию сидел, широко расставив ноги, переваливая их на соседнее место. Женщина и по своей природе, и по воспитанию, и по обстоятельствам вынуждена была наоборот согнуть их под нелепый неестественный угол.

Она почему-то представила эту пару на семейном ложе. И увидела совсем другую картину, позиция их ног была прямо противоположная этой.

Противоположность в ней самой, не давала ей покоя.

Она ехала к мужу и думала о Косте.

«Следующая остановка…» – объявил звучный голос в динамике.

– А какая моя? – мысли крутились в сознании, обгоняя друг друга. – Судьбы её подруг были все разные. Но в них, по её мыслям, была определённая ясность. И у неё она была, пока она не встретила Костю. Марта после смерти мужа, вся ушла в работу. Лялька в своей порочной честности открыта душой, и всем сердцем с искренностью маленького ребёнка ищет свою половинку. Так хочется, чтобы в её жизнь заглянуло счастье. А она сама рвёт себя на два разных берега и не знает, где сейчас её заводь, что за станция ждёт её впереди.

Женщина вышла на пустой вечерний перрон. Поезд гулко свистнул себе в дорогу, и повёз печальные дорожные думы ночной пассажирки в неизвестные ей пункты назначения. ….

Глава 27. Кот и Любаша

Пистолет своей тяжестью сильно пригибал к земле. Казалось, что все прохожие видят его под отворотом лёгкой ветровки и укоризненно смотрят, имея своё мнение на этот счёт, машут недовольно головами. Он хорошо осознавал, что такое оружие при себе хранить нельзя. От него надо срочно избавиться. Лучше всего утопить в море. Кот всем телом почувствовал приближение к нему группы тренированных мужчин в одинаковых черных костюмах. «Неужели им не жарко? Летом, у моря? – мелькнула глупая мысль, и тут же пропала. – Это же униформа»!

Надо двигаться к воде и утопить этот проклятый ствол. Иначе – быть беде. Он, пригибаясь всем телом к земле, стал уходить с вокзальной площади, спускаясь по крутой лестнице в сторону парка. Ему пришлось повернуть на ближнюю улочку, чтобы попасть к пляжу. Для этого нужно было ускорить шаги, резко рвануться за угол к фонтану.

Выбросить пистолет всё же не получалось. На него со всех сторон смотрели окружающие. Люди в чёрной форме приближались с каждым шагом.

Наконец-то он смог близко подойти к берегу. В голове была одна мысль: «Только в воде можно избавиться от своей страшной ноши». Десятки глаз продолжали выжигать его своими устремлёнными взглядами. И все видели то самое место, где лежало оружие.

«Как же незаметно избавиться от него»? – он не знал.

Пройдя по самой кромке воды, Костя несколько раз, озираясь по сторонам, нагибался, даже смог опустить руки в воду, как будто ему нужно было их помыть. Но он так и не смог расстаться с пистолетом. Безнадежно медленно мужчина побрел вверх, к городу, думая о том, что сможет бросить оружие в урну, присматривал мусорные баки, заглядывал в кусты, растущие по обе стороны аллеи. Чёрные люди шли за ним, сохраняя свою дистанцию. Тогда он ещё раз потрогал горячими руками холодную рукоять тяжёлого металла, снял с предохранителя, и… тут….

Его крепко взяли за плечо и окликнули:

– Котяра, подъём! Пора просыпаться… – над ним стоял Эдвард с чашкой кофе и сигаретой. Похоже, он давно будил племянника, которого мучил приснившийся под утро кошмар. – Ты просил разбудить тебя с утра. Помнишь?

– Просыпаюсь… – Костя повернулся на другой бок. Ужасные сновидения изводили его по ночам уже не один месяц. Приоткрыв глаза, он успокоился: всё осталось во сне.

– Утро, – заговорил громко Эд, – это такая пора, когда никакой покров не может скрыть приподнятую фертильность половозрелого самца!

Костя лежал под тонким скомканным покрывалом. Он всегда спал только голым.

– Я вернусь вечером. Почитай мой последний сонет и начинай творить сам. В суете последних дней я тебя совсем не вижу на побережье. Ты перестал работать? Обещал новый шедевр. Где он?!

– Что я вчера не обещал? – вопросом на вопрос ответил племянник, который давно знал, что Эд не отстанет, пока его не разбудит. – Чтобы ничего не делать – надо много учиться, а я учиться перестал сто лет назад! Я с утра ничего не делаю, а вот к вечеру…

– Где твоё обещание не цитировать наших синоптиков, которые к вечеру обещают потемнение, а к зиме – похолодание.

– Что это за галстук у тебя? – Костя уже проснулся и сел на край кровать. Взял протянутую ему кружку с горячим бодрящим напитком, в которую нечаянно угодил ярко-красный кончик обязательного предмета мужского туалета. – Смешон молодящийся старец!

– Как и степенный юнец. Мой галстук – это просто указатель, куда тебе надо идти! – огрызнулся Эд, видя свою оплошность. Он принялся снимать с шеи галстук. – После её отъезда ты злишься на всё, начиная с утра. Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи!

– Знаю-знаю. Еще вспомни закон твоей жизни: «Не привыкнешь – подохнешь, не подохнешь – привыкнешь!» – сон улетучился после первого глотка ароматного напитка, а с ним пришло осознание действительности. – Как там, отец? Что-то вчера он был непривычно весел…

– Все в его норме, согласно диагнозу. Повышенная метеочувствительная зависимость. Ему бы барометром на берегу стоять: смеётся к ветру, грустит – к дождю. А ты говоришь купаться! – он быстро поменял галстук, на нейтральный темно-серый цвет, который шёл к его глазам и ловким движением завязал его.

– Ты до сих пор не можешь, чтобы его не приколоть по любому пустяку. В детстве – понятно, а сейчас?

– Привычка. Я с юности усвоил одну простую вещь, что улыбка – единственная кривая, которая выпрямляет все жизненные неурядицы. Я пошел!

– Удачи, Эд.

Кот допил кофе и взял со стола написанный дядей сонет.

Имя звучало загадкой лукавой.

Все имена остальные забылись.

Стерлись годами, дождями залились,

Но Мила – имя меня взволновало…