Измены

— Какие масла для ванны ты сегодня предпочитаешь? — спросил Гриф, показывая на ассортимент на золотой подставке. — Жасмин? Сандаловое дерево? Как насчет муската?

— Так как ты отказываешься со мной говорить, мне больше незачем здесь оставаться! — крикнула в ответ Лара. — Когда ты будешь готов со мной разговаривать, позвони мне.

Размеренными шагами она покинула уборную и была уже на середине гостиной, когда ее догнал Гриффин.

— Я не думал, что ты достаточно хорошо себя чувствуешь для серьезного разговора сегодня, — пояснил он.

Взяв за руку, он потянул ее назад. В стремлении побыстрее все закончить, Лара пошла за ним к креслу. Он сел рядом с ней.

— Я не меньше тебя хотел бы разрешить все недопонимание между нами. Но...

— Всегда эти «но», — продолжила она прежде, чем у него появилась возможность взять инициативу.

— Но сначала мы должны закончить «Доминик».

Она была готова к тому, что завершение съемок будет условием их развода.

— Нет, я не могу. Я не буду, — резко перебила она. — И что бы ты мне ни говорил или ни делал, не заставит меня передумать.

Он откинулся назад.

— Ты действительно ничего не понимаешь, да? — сказал он жестче. — То, что ты уже сделала мне... — он кивнул в сторону ванной, — этого было недостаточно? Теперь ты специально, назло мне, отказываешься закончить картину.

— Господи, Гриф, ты когда-нибудь можешь думать не только о себе? Я не могу закончить картину только потому, что нездорова. Я не смогу пройти через это еще раз. Это то, что толкнуло меня на...

— Если ты говоришь о сцене изнасилования, — оборвал он, выпрямившись, — то в этом нет проблем. Мы не будем ничего переснимать. Это фантастика. Все, кто видел твою игру, визжали от восторга. Мы...

— Игру?

— Говорили о высшей Академической награде.

— На беду, ты не сделал съемок моей «игры» в ванной. Держу пари, я бы сразу получила «Оскара» за эту «игру».

— Это не смешно.

Казалось, он неподдельно обижен ее словами. Она засмеялась.

— Это ты мне говоришь?

Ему понадобилось время, чтобы сделать глубокий успокаивающий вдох и потом уже продолжить:

— Лара, мы говорим о каких-то четырех-пяти сценах, которые оставалось доснять, перед тем как ты... заболела. Мы уже все отсняли, что касается тебя, необходимы только вставки крупным планом. И это все.

— Не требуй от меня этого, Гриф. Возьми все это из других сцен или из других наших фильмов. Никто никогда не заметит разницы.

— Ты делаешь это мне назло?

— А что бы ты делал, если бы я умерла?

— У тебя сегодня действительно какие-то нездоровые шуточки.

Она посмотрела на него тяжелым взглядом.

— Я не шучу. Я была на грани этого, ты знаешь.

Откровенно расстроенный, он всплеснул руками и поднялся.

— Я не могу разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии.

Лара тоже встала.

— Может, тебе будет лучше разговаривать с моими адвокатами? Я попрошу их связаться с тобой.

Ей доставило удовольствие, когда она заметила замешательство в его глазах. Из застегнутого отделения своей сумочки она достала сложенный квадрат бумаги и протянула ему.

Он с осторожностью взял его в руки.

— Что это?

— Я сняла дом — настоящее бунгало — в Вэлли. Это номер моего телефона.

— Что толкнуло тебя на это? — спросил он. — Психиатр-лесбиянка?

— Это была моя идея, а доктор Аронс совсем не лесбиянка. Для тебя любая женщина, находчивее и умнее тебя, если носит нормальные, удобные туфли, уже лесбиянка. И, пожалуйста, не переводи тему разговора! Неужели это так непостижимо для тебя, что я смогла принять свое собственное решение?

— Она не проводила с тобой сеансов гипноза, нет? — спросил он с тревогой в голосе. — Постгипнотические реакции, да?

— Я должна была предусмотреть, что у нас с тобой не получится разговора. — Лара бросила бумагу на позолоченную поверхность стола. — Скажу своим адвокатам, чтобы они соединились с тобой. С ними ты сможешь обсудить договор о разрыве контракта и сроки развода.

Он покачал головой.

— Я все равно не верю в это.

— Мой Бог, Гриф, неужели ты на самом деле думал, что мы сможем жить дальше, словно ничего не произошло?

— Это намного хуже того, что я ожидал.

— То, что было между нами, было намного хуже, чем ты представлял себе.

— Нет, я имел в виду тебя. Я думал, что те параноидные реакции, какие у тебя были, как, например, обвинение во всем меня, были исключительно из-за кока. Теперь я сознаю, что ты готова...

Она снова не дала закончить ему фразу.

— Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?

— Доктора говорили мне, насколько серьезно ты больна. Они предупреждали, что ты еще не настолько поправилась, чтобы выписываться из клиники.

— А ты достаточно подготовлен, чтобы свести кого угодно с ума, Гриф, ты знаешь об этом? Психиатры должны приплачивать тебе за это.

Он сделал шаг ей навстречу.

— Лара, я не враг тебе. Это все исключительно из-за твоего больного воображения. Я хочу защитить тебя — от тебя самой. Ты же хотела убить себя.

— Нет, я не хотела умирать, — настаивала она, — я только хотела убить Лару Лайтон.

— Убить Лару Лайтон? Ты не слышишь, как ненормально звучит эта фраза? Лара Лайтон — самая желанная женщина в мире! Большинство женщин продали бы души, чтобы стать такими, как ты!

— Я — шутка, грязная шутка, над которой все смеются или презирают. Вот, с чем я хотела покончить, а не с собой.

В глазах Гриффина было написано, что он тщетно пытается понять ее бред.

— Я больше не могу быть тем фантастическим созданием, которое ты сделал из меня, Гриф. Неужели тебе не понятно это?

Он не возражал ей. Ей показалось, что он наконец понял ее.

— Пожалуйста, дай мне уйти. Я не собираюсь сорить деньгами, клянусь. Я отдам тебе все до цента. Все, что я хочу от тебя, — это свободу.

Он улыбнулся.

— Ни в коем случае, леди.

Эта его высокомерная, самоуверенная улыбка была более чем отказ.

— Почему нет? Ты уже не любишь меня. Ты женился на мне только для того, чтобы другие мужчины завидовали, что ты спишь с Ларой Лайтон. Может, мне рассказать всему миру, что ты кокаинист?

Гриффин побледнел, и это было заметно даже через его нежный загар, привезенный из Малибу. Правой рукой он с силой ударил ее по щеке так, что она отлетела на несколько шагов.

— Нет, ты слышишь меня?

Схватив Лару за плечи, он отшвырнул ее к зеркальной стене с такой силой, что стекло разбилось.

— Ты уже нанесла мне невосполнимую потерю. Я всякий раз закрывал глаза, когда смотрел на заголовки первых страниц газет. Если ты думаешь, что я разрешу тебе сделать из меня посмешище своим разводом, то ты намного ненормальней, чем я думал.

Лара была так подавлена дикой выходкой Грифа, что даже практически не чувствовала жжения от пощечины и боли от падения. Она и представить не могла, что он может так терять контроль над своими действиями.

— Ты только запомни одну вещь.

Он схватил ее за запястья и потряс ее шрамами у нее перед глазами.

— Я могу тебя освидетельствовать и засадить назад из-за твоего плохого самочувствия. Даже твоя дорогая доктор Аронс была против твоей выписки из клиники. Тебя выписали под мою ответственность.

Он отпустил ее руки.

— И ты можешь забыть о нанятых адвокатах и арендованных бунгало. Теперь ты просто не имеешь права выйти из этого дома без моего разрешения.

— Я не верю тебе, — заплакала Лара. — Это еще одна твоя...

— Только попробуй и увидишь, что будет. — По его глазам Лара поняла, что это не просто обещание. — Я не хотел этого, Лара. Ты вынудила меня.

Отступив назад, он поправил свой пиджак, чтобы удостовериться, что не помял его в ярости.

— В понедельник утром ты будешь на площадке, готовая к работе. Это будет подтверждением, что ты психически здорова.

Он поправил запонки на своей, шелковой рубашке.

— На твоем месте я бы позаботился о себе. Это твой единственный выход.