Волевой поступок

– Ой, мам, не говори этого, – воскликнула Кристина, – ведь папа согласился поехать с нами.

Лицо Кристины сделалось таким огорченным, в голосе ее было столько разочарования, что Винсент не мог удержаться от восклицания:

– О, какого черта, давай поедем, Одра. Теперь у нас, вероятно, долго не будет возможности отдохнуть вместе.

– Что правда, то правда, – сказала Одра нерешительно.

– Так мы поедем, мам? – спросила Кристина надеждой в голосе.

– Да. Беги наверх, смени платье. Папа помоет мне собрать еду.

– Можно мне надеть желтое с цветочками?

– Да, дорогая, если хочешь.

Когда они остались одни, Винсент сказал:

– Я не знаю, когда откроются призывные пункты, – думаю, завтра или во вторник. Но я собираюсь… записаться добровольцем, сразу же.

– Конечно, – промолвила Одра. – Я не сомневалась, что ты так поступишь, если начнется война.

– Как и всякий англичанин, достойный этого имени. Бог свидетель, я не хочу войны ни для кого из нас. Это будет ад кромешный, но, может быть, теперь я смогу найти свое место и почувствовать себя мужчиной.

Одра в изумлении посмотрела на мужа:

– Я всегда считала тебя настоящим мужчиной, Винсент.

Во вторник Винсента Краудера зачислили в Королевский флот, а в конце недели отправили в морские казармы в Харвиче для прохождения начальной военной подготовки.

Коттедж на Пот-Лейн казался без него тихим и опустевшим. За все время совместной жизни это была их первая разлука, и Одра очень скоро поняла, как ей недостает Винсента.

В некоторых отношениях их брак был весьма странным – она первая была готова признать это. Но, несмотря на ссоры и разногласия, они любили друг друга. И у них была дочь Кристина, их сокровище, которая связывала их неразрывными узами.

Занятая работой в больнице и дома, Одра не переставала думать о Винсенте, беспокоилась о нем и пыталась себе представить, как ему служится на флоте.

Вскоре от него регулярно, раз в неделю, стали приходить письма, и они с Кристиной по многу раз их перечитывали, с любовью говоря о нем. Они с нетерпением ждали его первого отпуска.

После отъезда отца Кристине приходилось оставаться днем одной.

– Это ничего, мам я справлюсь, честно, – говорила девочка, и это было правдой. Кристина была удивительно взрослой для своих восьми лет, главным образом из-за своего ума и навыков в домашнем хозяйстве, полученных от Одры. Но также и благодаря тому, что всю свою жизнь была окружена взрослыми.

Особенно близка была она с тетей Лоретт, и когда Одра находилась на ночном дежурстве, Кристина ночевала в доме тетки. Майка Лесли призвали в медицинский корпус, и, оставшись одна, Лоретт была рада обществу племянницы. После отъезда Майка она опять стала работать. Желая внести свою лепту в помощь фронту, она работала секретарем управляющего инженерной фирмы в Армли, которая теперь делала бомбы.

Каждый день, пока ее мать была на работе, Кристина ходила на ленч к бабушке, так повелось еще с тех пор, когда она была совсем маленькой и отец привозил ее туда в коляске. В веселой кухне Элизы, где в изобилии цвели розы, а прежде звучал смех и радостные голоса шумного семейства, теперь царила мрачная тишина.

Билл поступил в торговый флот, Джек был в армии, а Мэгги записалась в ВТС – Вспомогательную территориальную службу. Сначала она уехала в учебный центр возле Рединга, где должна была пройти месячную военную подготовку, а затем отправилась в большой военный лагерь в Шропшире, где училась обращению с зенитными установками. Хэл, муж Олив, служил в Королевских ВВС, и лишь Альфред да Дэнни, которому только что исполнилось шестнадцать, оставались дома.

За исключением Альфа и его младшего сына, который, как все знали, тоже уйдет на фронт, как только достигнет призывного возраста, в семье Краудеров остались одни женщины, и теперь, когда Англия мобилизовала все свои силы для войны, они еще более сблизились между собой.

Аэростаты и прожекторы, сирены воздушной тревоги и сигналы отбоя, шторы светомаскировки на окнах, пропуска, бомбоубежища и противогазы вошли в их повседневную жизнь. Обычными стали и продовольственные карточки, и талоны одежду, и нормированный отпуск бензина, и учебные воздушные тревоги, проводившиеся Службой гражданской обороны. Мистер Троттер, уполномоченный по гражданской обороне на Пот-Дейн, подружился с Одрой и Кристиной и стал у них частым гостем.

Как ни тяжело и мучительно было это время, Одра продолжала следовать своему много лет назад заведенному распорядку и настаивать на том, чтобы это делала и Кристина. Кроме занятий в школе девочка продолжала брать у Одры уроки живописи и должна была самостоятельно заниматься ею каждый день.

Но были у них и свои маленькие удовольствия. Особенно они полюбили ходить в кино, где смотрели последние американские и английские фильмы. К тому же они сделались большими любительницами радио и слушали буквально все, от новостей до комедий и музыкальных программ. Однако если нужно было выбирать, то, как правило, побеждало кино, куда они регулярно ходили раз, а иногда и два раза в неделю, и обычно к ним присоединялась Лоретт.

Однажды в субботу в конце 1939 года Одра, Кристина и Лоретт пили чай в кухне коттеджа, прежде чем отправиться в кинотеатр на последний фильм Роберта Доната «До свидания, мистер Чипс».

Лоретт, которая была очень большой поклонницей кино и много читала о фильмах и кинозвездах, заговорила об этом фильме и начала пересказывать в общих чертах его сюжет.

– Больше ничего не рассказывай, – воскликнула Одра. – Иначе испортишь нам все впечатление.

– Ой, извините, – Лоретт сменила тему. – Что мне не терпится посмотреть, так это «Унесенные ветром». Я читала об этом фильме в «Журнале кинозрителя», он обещает быть замечательным. Вивьен Ли такая красавица, а уж Кларк Гейбл – просто великолепен!

Одра усмехнулась:

– Если бы Майк услышал тебя, он бы взревровал… – Она взглянула через плечо на дверь, услыхав стук.

– Я открою, – воскликнула Кристина и, спросив разрешения выйти из-за стола, побежала открывать дверь. – О, здравствуйте, мистер Троттер, – сказала она, вопросительно глядя на уполномоченного по гражданской обороне.

– Здравствуйте, дорогая, мама дома?

– Да, мистер Троттер. – Кристина открыла дверь пошире. – Пожалуйста, входите.

Джим Троттер снял металлический шлем и вошел в дом.

– Добрый вечер, миссис Краудер, – сказал он, тепло улыбаясь Одре. – Мне очень неприятно беспокоить вас, тем более во время чая, но я заглянул к вам, чтобы поговорить о мисс Доббс из углового коттеджа.

– А что такое с мисс Доббс? – спросила Одра, глядя на него с любопытством.

– Понимаете, дело вот в чем, миссис Краудер, она не принимает участия в занятиях по гражданской обороне, и я не знаю, что с ней будет, если случится настоящая бомбежка, просто не знаю.

Одра нахмурилась:

– Она будет вместе с нами в бомбоубежище в нижней части сада, мистер Троттер. Мой тесть построил его для нас с Кристиной, а я довольно сносно обустроила.

– Но она не пойдет в бомбоубежище, миссис Краудер, – воскликнул Джим Троттер, прерывая ее. – Я только что говорил ей об этом, а получил за свою заботу только неприятности.

– Вот как? – Одра была озадачена.

– Вы даже не можете себе представить, что она мне сказала, – продолжал мистер Троттер.

– Нет, наверно не смогу, – подтвердила Одра. – Что же сказала мисс Доббс?

– Она как-то странно на меня посмотрела, будто я прилетел с другой планеты, и закричала: «Иди и сам сиди в этой дыре в конце сада, сиди под землей. Ничего не выйдет, парень. Я буду очень долго находиться под землей после того, как умру, так что, пока я жива, я останусь здесь, наверху, а если меня убьет бомбой, значит, меня убьет бомбой». Это ее точные слова, миссис Краудер.

Как Одра ни пыталась, ей не удалось сохранить серьезное выражение лица. Кристина и Лоретт тоже начали смеяться.

Джим Троттер с удивлением посмотрел на них, а затем снова обратился к Одре.