Беспечные (ЛП)

Он поднял бровь.

— Тебе не нужно приукрашивать. Это куча грёбаного хлама. И так было всегда.

Я ничего не могла на это ответить. Изучая его лицо, я ждала, пока он ещё что-то скажет. Лицо Джакса почти незаметно поменялось, и я поняла, что он начал дрожать. Ярость, боль, горечь, стыд — я не знала, что именно из этого он чувствовал, или вообще всё вместе, но его трясло, дыхание стало тяжёлым и ровным.

— Не знаю, кто живёт здесь сейчас, но раньше это был дом моего отца — до того, как он попал в тюрьму. Он всегда занимался то одним, то другим, — сказал Джакс, останавливаясь на каждом слове. — Мы жили здесь вместе, и он никогда… никогда… не позволял мне забыть, как злился на меня.

Я подошла ближе. Мы были там, откуда Джакс сбежал, там, где начались все его кошмары. Но что происходило в тех стенах?

— Почему он на тебя злился? — спросила я.

— Это началось, когда… — Он умолк. Внезапно его лицо превратилось в маску с отрешённым взглядом. — Сначала я думал, что знаю. Но потом я перестал спрашивать. Ему не нужна была причина. Думаю, ему просто… это нравилось.

— Господи, Джакс, — произнесла я почти шёпотом. — Мне так жаль. Прости, что я на тебя давила.

— Ты же не знала. Ты пыталась сделать как лучше. Просто это слишком херово, чтобы говорить об этом. Вот что этот дом сделал со мной, Райли.

По мне пробежала дрожь. Мои родители всегда были рядом, помогали мне, когда моя жизнь превратилась в хаос, поддерживали меня, когда я проходила курс терапии из-за Коннора. Я даже представить себе не могла, что означает вырасти в таком доме, в каком рос Джакс.

— Значит, ты просто оставался здесь до тех пор, пока не смог сбежать.

— Да, — сказал он, взгляд его стал затравленным, когда он посмотрел на соединённые трейлеры. — Это был мой собственный личный ад.

— И я заставила тебя сюда вернуться, — сказала я, морщась от внезапно накатившего чувства стыда. Я думала, проблемы Джакса такого же рода, что и у меня — плохой опыт в личной жизни, глупые ошибки молодости.

Он повернулся, глядя на соседние участки.

— Я никогда не хотел возвращаться, — сказал он надорванным голосом. — Хотел забыть. Знаешь, начать всё сначала? Но чем ближе мы подъезжали к Лос-Анджелесу, тем сложнее это становилось. Каждая площадка, каждый километр, что мы миновали, приближали нас к этому месту. К месту, где всё началось.

Я молчала и ждала, когда он закончит. Его пронзительные глаза внимательно изучали нагромождение из трейлеров.

— Этим утром, — продолжал он, слова будто давались ему с трудом, — я не мог спать. Каждый раз, когда закрывал глаза, я видел… я видел его лицо и… мне нужно было прокатиться, очистить мысли. Я знал, что мог сказать тебе, или, может, Скай, или Чуи, но я просто… я не смог.

Я положила руку ему на спину. Даже через одежду я чувствовала, как напряжены его мышцы.

— И то, что случилось вчера у нас с Кевом, — начал было он, но сделал глубокий вдох и покачал головой. — Это было глупо. Просто глупый бред. И не имело ничего общего с ним.

Я кивнула. Я поверить не могла, как по-дурацки вела себя, какой настырной я, должно быть, показалась Джаксу.

— Мне следовало к тебе прислушаться. Прости.

Он повернулся ко мне и подошёл ближе, встав почти вплотную. Глядя мне в глаза, Джакс произнёс:

— Я знаю, ты хотела помочь. Ты думала, что сможешь помочь мне двигаться дальше, если я встречусь лицом к лицу с прошлым. Думала, что сможешь помочь мне постичь всё это. — Он обнял меня, и я уткнулась лицом в его грудь. — И я знаю, ты хотела только как лучше, но… я не хочу этого. То, что случилось со мной, не поддаётся логике и никогда не будет. Я похоронил своё прошлое, потому что хотел, чтобы оно таким и было — мёртвым.

Его слова разрывали мне сердце. Я отступила, чтобы посмотреть на него.

— Ты хотел похоронить его навсегда?

Джакс отвёл взгляд.

— Я знал, что это случится. Как только расскажу тебе, оно воскреснет. Всё это, всё моё прошлое…

— Нет! — возмущённо сказала я. — Я не буду поднимать эту тему. Даже никогда не буду упоминать об этом, до тех пор, пока ты сам не захочешь. Обещаю.

Он коснулся моей щеки, и на его лице отразилась такая печаль, что у меня подкосились ноги.

— Это не имеет никакого значения, — сказал он таким нежным голосом, какого я прежде не слышала. — Даже если ты никогда не будешь говорить со мной об этом, я увижу это в твоих глазах. В том, как ты на меня смотришь.

Эти слова больно ранили, на лице Джакса ясно отражалась его вера в то, что теперь всё будет не так, как раньше. Я не была уверена, ошибался ли он.

— Джакс, я…

Он поднял мой подбородок, наши глаза были в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Так что я не мог… я не мог рассказать тебе до этого, а потом продолжать смотреть тебе в глаза. Но мне нужно было сделать выбор. Либо моё прошлое, либо ты. И я выбрал тебя.

Мои глаза наполнились слезами.

— Это много значит для меня. Нет ничего значительнее.

Его лицо стало жёстче.

— Если бы перед началом тура ты спросила меня, могу ли я смотреть в лицо тому, кто знает, откуда я, кем я был прежде… я бы сказал «нет». Но так было бы тогда.

Я поняла, что перестала дышать.

— Теперь же… — На мгновение он задумался. — Теперь же я не выдержу, если потеряю тебя.

Влажный ночной воздух был неподвижным и тихим. Эту тишину нарушали лишь стрекотание кузнечиков и отдалённый рёв мотоциклов. Мы не отрываясь смотрели друг другу в глаза.

— Я никогда больше не буду спрашивать у тебя о твоём прошлом, — сказала я. — Обещаю.

По его лицу скользнула полуулыбка.

— Ты можешь спрашивать, когда захочешь. Только пойми, что я не всегда захочу отвечать.

Я посмотрела на него и приблизила свои губы к его губам, слыша рокот мотоциклов где-то вдалеке.

— Идёт.

Его рот словно ожил. Губы Джакса были настойчивыми, жаждущими, беспощадными — я отчаянно хотела его поцелуя, но было очевидно, что он нуждался в моём. Мы утонули друг в друге, прямо там, на лужайке перед старым домом Джакса, не обращая внимания на ревущие двигатели и жужжание насекомых.

Он обнял меня, целуя с настойчивостью и наслаждением, по которым я за последние дни успела соскучиться. Между нами больше не было секретов, лжи, и когда его губы исследовали мой рот, я застонала от желания и облегчения.

Когда мы наконец отстранились друг от друга, я почти робко подняла на него глаза. На этот раз на его лице сияла мальчишеская улыбка, невинная и озорная.

У нас всё налаживалось.

Отдалённый шум мотоциклетных двигателей внезапно стал громче, а фары осветили наши фигуры. На улицу повернула группа байкеров. Мы оглянулись посмотреть на них, но меня тут же ослепил яркий свет.

Лицо Джакса напряглось, и он встал между мной и мотоциклами. Один из байкеров, в красной бандане и с отсутствующими зубами, потёр свою всклокоченную бороду, и меня передёрнуло от отвращения.

— Джакс, мы можем вернуться к автобусу? Мне кажется, здесь небезопасно, — сказала я.

Он медленно перевёл взгляд с них на меня, а потом обратно на них.

— Ты права, — в конце концов сказал он, покосившись на свой мотоцикл, который был почти в двадцати шагах от нас. — Давай. Уберёмся отсюда к чёртовой матери. 

Глава 26

«ЖНЕЦЫ»

Джакс схватил меня за руку, и мы поспешили через грязную лужайку к краю тротуара, где в свете одинокого уличного фонаря, освещавшего квартал, был припаркован его мотоцикл.

— Эй, нет надобности куда-то ехать, милашка, — прокричал байкер в красной бандане сквозь рёв их шести мотоциклов, работающих на холостом ходу. — Мы как раз собрались закатить вечеринку.

Меня передёрнуло от отвращения к Бандане и его растянутым пьяным словам, поэтому я прибавила скорости, обходя пустые пивные банки.

Джакс, должно быть, увидел тревогу на моём лице, потому что сказал:

— Наверняка, это местные наркоторговцы. Когда я был маленьким, в этом районе их было пруд пруди. Вот почему почти все здесь сидят по домам. — Он осторожно сжал мою руку. — Они просто хотят нас подразнить. Не обращай на них внимания.