Целуй и танцуй: в поисках любви в Буэнос-Айресе

Я едва удержалась на стуле, чтобы не упасть.

25 января 2001 года

Для репетиций мы с Хулио каждый день встречались в «Глориэте». Приносили мой проигрыватель, ставили его посредине эстрады для оркестра и включали «Desde el Alma» [70] Пульезе. Снова Пульезе… На окружающих он оказывал магическое воздействие: бродячие собаки, бездомные бродяги, поклонники тай-чи и скейтбордисты тут же убегали как можно дальше, оставляя огромное пустое пространство целиком в нашем распоряжении…

В последние дни в Буэнос-Айресе стало невероятно грязно и липко. Это напомнило о той жаре, какая стояла в мой первый приезд сюда. Стоит вспомнить о тех днях, и я ощущаю легкую боль в груди, слева. Такое чувство, будто испытываешь ностальгию по первому любовному увлечению, прожив в браке лет двадцать. Слишком больно воскрешать в памяти прежние мечты и надежды, платя мужчине деньги за танец со мной…

Однако забавно. Хотя плачу я, Хулио ведет себя так, будто командует здесь он. И по какой-то причине я позволяю ему это делать. Он заработал себе репутацию человека «сложного», что, конечно же, эвфемизм. В своих капризах он даст фору любой примадонне — выходит из себя по малейшему поводу. И даже без повода. Мне приходится проглатывать любые упреки — поскольку, само собой разумеется, виновата всегда я — с таким же отвращением, с каким другие проглатывают отвратительное на вкус лекарство, которое, как утверждает доктор, поможет им выздороветь. Я убеждаю себя не принимать его выходки близко к сердцу, поскольку в глубине души понимаю: когда он теряет самообладание, в действительности злится на самого себя. Несмотря на эмоциональное напряжение из-за работы с таким тираном, мне в миллион раз приятнее тренироваться с ним, нежели с одним из тех ленивых дураков, с которыми мне до сих пор приходилось иметь дело. Но хотя я и продолжаю твердить себе, что не стоит относить эти маленькие «происшествия» на свой счет, у меня получается не всегда.

«Ради Бога, следи за бедрами!» — как-то набросился он на меня после того, как сам же лягнул меня в лодыжку, не удосужившись заметить, где моя нога.

«Ты совсем не стараешься!» — орал он в другой раз, хотя я делала все возможное.

«Кто тут хозяин, ты или я?!»

Это уж слишком! Ответ очевиден. Однако сейчас не время прояснять ситуацию.

«Думаю, мы оба», — сказала я, чтобы развеселить его.

Ну зачем же я мирюсь с этим? Зачем нужно подвергать себя подобной пытке? Потому что когда все хорошо, все действительно очень, очень, очень, очень хорошо. И это я еще пожалела слов «очень», чтобы сэкономить чернила. Обычно мужчины довольно быстро устают. Известно, что они просто не обладают должной выносливостью. Но Хулио совсем другой. На репетициях я часто чувствую себя смертельно уставшей (чтобы не сказать чрезвычайно вспотевшей). Моя жажда теперь утолена, и наконец-то я больше не насвистываю по дороге домой песенку «Роллинг стоунз» «Не могу получить удовлетворения». И именно потому я мирюсь с выходками капризной примадонны и не обращаю внимания на его ужасный, ужасный, ужасный темперамент. Слов «ужасный» я тоже пожалела.

Итак, когда он сегодня объявил мне, что недавно бросил партнершу, мое сердце начало колотиться с бешеной силой. Я уже стала опасаться, как бы у меня не случился сердечный приступ.

— Что случилось? — спросила я с фальшивым беспокойством в голосе.

— Есть вещи, которые я, например, с тобой делать могу, а с ней нет…

Если судьба приготовила для меня мгновения триумфа, это один из них. Я задержала дыхание. В любой момент он может сделать мне важное предложение!

— …и именно поэтому я решил танцевать с Вероникой.

Мое сердце остановилось.

— Вполне разумно, Хулио. Очень даже разумно! — Я не могла подобрать других слов. А что еще можно было сказать? Она же его девушка, в конце концов.

30 января 2001 года

Как же, черт возьми, замечательно, что я плачу ему. Потому что, если бы Хулио так сильно не нуждался в маленьких зеленых бумажках, с ним стало бы абсолютно невыносимо работать. Это единственная причина, по которой я имею хоть какую-то власть над нашими отношениями. Пожалуй, стоит начать платить всем партнерам! Однако атмосфера стала крайне напряженной, когда он впал в немилость к Веронике, его девушке и просто идеальной модели (в смысле в мире моды, а не в отношениях), из-за какого-то проступка. Похоже, он что-то там натворил. Хулио не желал рассказывать мне о причинах ссоры, однако, полагаю, повод должен был быть достаточно веским, судя по тому, что она даже не стала перезванивать ему.

В день первый он еще расхаживал с важным видом и ухмылялся. Во второй все еще воображал, но уже не улыбался. А на третий день просто места себе не находил. И в результате я оказалась в страшной опасности, рискуя получить увечья и стать развалиной, ведь давайте признаем: он всегда отыгрывается на мне. Если они в ближайшем будущем так и не сумеют наладить отношения, я могу распрощаться с видео. У нас впереди осталась всего одна неделя, а мы лишь наполовину разучили хореографию «Павадиты», самого сложного танца из трех. Нам предстояло еще отрепетировать поддержки, однако просто невозможно исполнять их с человеком, который не может поднять вас, потому что сам упал духом. Вчера он уронил меня не меньше трех раз, в чем обвинил меня. К счастью, я не подвернула лодыжку и не сломала ногу. Так, достаточно с меня. Пришло время что-то предпринять.

— Che, Веро. Я звоню насчет Хулио, — сказала я, набрав номер Вероники.

— А что с ним? — спросила она. Ну почему ей обязательно разговаривать со мной так грубо?

— Он так переживает, ну ты же понимаешь!

— Он переживает! — фыркнула она, предлагая мне таким образом обсудить происшедшее между ними, но я решила проигнорировать завуалированное предложение.

Если честно, есть лишь одна вещь, которую я ненавижу больше, нежели выяснять отношения самой: это когда отношения выясняют другие (а ведь когда-то у меня был бойфренд, с которым можно было поспорить, но с тех пор уже много воды утекло, и я даже не помню того времени, что, впрочем, совсем другая история.) Чужие споры меня ужасно удручают. В любом случае в данный момент у меня абсолютно нет времени выслушивать ее версию событий — ведь предстоит еще закончить работу над видео.

— Веро, я знаю, каким… сложным порой бывает Хулио. Поверь мне. Но я уверена, он действительно ужасно сожалеет. Почему бы не дать ему возможность извиниться перед тобой? Могу заверить, он сделает все возможное, чтобы только заполучить тебя обратно, — сказала я, не имея (а) ни малейшего представления, правду ли говорю и (б) что именно он натворил. Но это несущественно. Для меня самое главное, чтобы он перестал разваливаться подо мной каждый раз, когда пытается приподнять меня. Да, я постоянно списываю все на лишний вес, однако сто пять фунтов вовсе не так уж много, верно?

— Пусть он хорошенько подумает, — сказала она, явно приняв твердое решение.

«Да, вот женщина, которая знает, как обращаться с мужчинами, — подумала я. — Нужно попросить ее дать мне несколько частных уроков».

— В теории полностью с тобой согласна. Но на практике уже на следующей неделе мне нужно доснять видео, — возразила я.

— А чего ты хочешь от меня?

О Боже, какая же она несговорчивая!

— Пожалуйста, постарайся найти в себе силы и простить его. Уверена, он уже заплатил сполна и усвоил урок. Я тебя умоляю! — Если бы мы находились в одной комнате, я бы, ничуть не колеблясь, в тот же миг опустилась на колени и поцеловала ее ступни.

— Он очень сожалеет? — спросила она, пытаясь выудить информацию. Такая реакция вселила в меня надежду.

— Очень, очень сожалеет… — Я придала голосу скорбь. И буквально услышала, как она усмехается.

— Ну ладно, позвоню мерзавцу, — вздохнула она.