Скандалы

– Двоих, – засмеялась Кик. – Мы нашли в чулане у Лолли семь кофейников. Один из них был „Чемекс".

– Мечта коллекционера, – засмеялся он, усаживаясь в кресло у камина.

Кик обрадовалась: если бы он сел рядом с ней, ей было бы не по себе. Тогда все пошло бы как обычно.

– Восхитительно, Джо, – сказала она, думая именно об этом. – Как мило, что вы отважились на такие хлопоты.

– Я люблю хорошо поесть, – усмехнулся он. – Это позволяет отдохнуть от работы, которую постоянно подпитывают темы насилия и секса.

– К сожалению, сегодня я еще не видела „Курьера".

Он пошевелил дрова в камине.

– Ужасно! А сегодня наша первая полоса посвящена людям, которых вы, должно быть, знаете.

– Шутите? Что же такое на первой полосе?

– Ну, самое выразительное – это бюст Моники Шампань. На потребу читателям. А кроме того, об Ирвинге Форбраце и Абнере Хуне.

Кик спихнула Джеральдо с колен и наклонилась вперед.

– Моника Шампань?

– Девушка по фамилии Лопес. Помните дело Кико Рама? Моника Шампань – ее псевдоним.

– И что же? Я знаю, что ее представляет Ирвинг Форбрац, но при чем здесь Абнер Хун?

– Его газета похитила девушку. Полагают, что Хун имел к этому отношение: он узнал, где она находится.

– Что? – с изумлением спросила она. – Как это могло случиться?

– Думаю, что похищения вообще не было. Скорее всего, девушка заключила с британцами более выгодную сделку, оставив Форбраца в дураках. Но он-то оправится. В таких играх он дока. Каждый раз, когда в скандале фигурирует какая-нибудь привлекательная дама, непременно появляется Ирвинг как ее агент и адвокат.

Кик прикрыла ладонью рюмку, когда Джо взял бутылку с бренди.

– Неужели Ирвинга обошли? – как бы вскользь спросила она. – Значит, вы считаете, что у него не было связи с этой Моникой?

– Едва ли у него могло быть две дамы одновременно.

– Что это значит?

– Его последняя пассия работает у меня.

О, подумала Кик, надо притормозить. Не стоит проявлять особой заинтересованности.

– И как же Ирвинг отнесся к этому? Пришел в ярость?

– Конечно. Скорее всего, он готов был ворваться в „Конкорд" с автоматом. Я слышал, он продал за шестизначную сумму эксклюзивные права на эту историю „Уорлду". А теперь англичане оставили его с носом, ибо намерены сами издать книгу.

– Книгу? – с отвращением переспросила Кик. – Как можно построить книгу на откровениях девушки по вызову только потому, что она была связана с телезвездой... Хорошо еще, что она осталась жива после того, как он сбросил ее с балкона.

– Говорят, ее история весьма занимательна. Похоже, она летала на лайнерах в Лондон с очень известными персонами, поэтому британцы так и заинтересовались ею.

– Видно, эта информация поступила к вам от хорошо осведомленного репортера.

– Да, – подтвердил Джо. – От Бэби Байер. Вы, вероятно, видели, какой номер она отколола на панихиде по Лолли.

– О, да! Это она читала стихи „Чувства".

– „Ветер под моими крыльями", – поправил Джо.

– Ну как же, Джо, она так выразительно декламировала. – Кик помолчала, наблюдая за ним.

Джо, нагнувшись, похлопал ее по коленке. Кик едва удержалась от смеха.

– Довольно странная особа, – сказала Кик. – Она хороший репортер?

Джо посмотрел на огонь.

– Ну в общем-то, неплохой. Умеет раскапывать информацию. Не скажу, что она настоящий профессионал. Вот вы, дружок, пишете действительно хорошо.

Кик скорчила гримаску.

– Оставим это.

– Мне искренне жаль вашего материала, Кик. Вы же понимаете, что его судьба не связана с его качеством. Это все редакционная политика. Но у меня есть идея.

– Ну... – осторожно начала Кик. Поскольку она закончила статью о Лолли, ей хотелось переменить тему.

– Серьезно. Я хотел бы предложить ваш текст моей приятельнице.

– Кому?

– Федалии Налл.

Кик поежилась.

– Господи, Джо, не надо сыпать соль на старую рану.

Он остановил ее жестом.

– Послушайте, Кик. Просто стыдно потерять такой материал. Позвольте мне отослать его Федалии. Если он не понравится ей, ничего не изменится. Федалия – отличный редактор, думаю, она поймет, что материал превосходный.

– Не знаю, Джо. Сомневаюсь, что Федалия ценит мои профессиональные качества. Я уже имела с ней дело.

– Судя по тому, что она рассказывала, на нее крепко надавил Ирвинг. Федалия отлично руководит журналом, но у нее есть роковой изъян. Она стремится угождать влиятельным людям. И клиенты Ирвинга для нее важнее, чем толковые журналисты. Это сущие джунгли, Кик.

Кик уставилась на огонь.

– Джунгли... – задумчиво повторила она. – Мне казалось, что я выбралась из них. Только сейчас начинаю понимать, какую уединенную жизнь я вела в башне Лолли.

– Добро пожаловать в наш бренный мир, – мягко сказал Джо, легко касаясь ее руки. – Не бойтесь, у вас есть друг.

Кик отвела взгляд от камина и посмотрела на Джо. У нее перехватило дыхание от выражения его глаз.

– Спасибо, Джо, – сказала она, – это очень много значит для меня. Больше, чем вы думаете.

Джо потянулся через кофейный столик и взял чашку Кик.

– Я налью вам горячий.

Кик смотрела на огонь, размышляя о предложении Джо. Может, стоит согласиться. Предположим, Федалия вспомнит ее без особой симпатии, сунет материал в конверт и попросит Джо не присылать ей любительских сочинений. Ну что ж. И все же ей хотелось это обдумать.

Джо вернулся с кофейником и наполнил чашку Кик.

Она сделала глоток.

– Вы варите хороший кофе, Джо Стоун, – улыбнулась она, – прекрасно готовите мясо, и, как говорит Росс Перо, у вас картофельное пюре мирового класса.

– Еще бренди? – спросил он, берясь за бутылку.

– Спасибо, – согласилась Кик. – В общем-то, мне пора.

– Пожалуйста, посидите еще немного, – покраснел Джо, снова рассматривая ее платье.

– Знаю, что вам этого хочется, – поддразнила его Кик.

– Слишком заметно, да?

– Да, но очень приятно. Можно не беспокоиться, и это прекрасно.

– Мне очень хочется, чтобы вы задержались. Мы можем поиграть в „Монополию" или посмотреть мою коллекцию бейсбольных открыток. Или пойти в постель и предаться любви.

– Да, вот это здорово, – рассмеялась Кик. Она поднялась с низкого дивана. – Плотно поев, я не играю в „Монополию".

– Я подожду четыре-пять часов, – покорно согласился Джо.

Кик улыбнулась и пошла за плащом.

– К тому же Джеральдо не спускает с меня глаз. А я не переношу, когда за мной наблюдают.

Вернувшись, Кик увидела, что Джо натягивает замшевую куртку.

– Вам холодно? – спросила Кик.

– Будет холодно, если я выскочу без нее. Я найду такси.

– Не нужно, Джо. Я спущусь и тут же поймаю машину.

– Улица кишит агрессивной шпаной, жаждущей женщин и бумажников, – сказал Джо, когда они выходили. Он дважды повернул ключ в замке.

Когда они вышли на улицу, дождь уже прекратился. Машин не было видно, поэтому, обходя лужи, они добрались до угла Восьмой авеню.

– Так с кем же роман у Ирвинга Форбраца? Какая счастливица заполучила такую знаменитость?

– Строго между нами?

– Конечно, – не моргнув глазом ответила Кик.

– Мой репортер, Генриетта Хат.

Кик, которая шла впереди, остановилась и повернулась к нему.

– Бэби Байер? Интересно. Так вот как она делает материалы о Марии Лопес?

– Возможно, – согласился Джо.

Кик поняла, что он не хочет говорить об этом. Ну и ладно. Зачем ей подробности? Она узнала то, что нужно Ниве, и с нее хватит.

– Я отнюдь не в восторге от Ирвинга, но у него есть некоторые достоинства, – заметил Джо.

– Почему вы об этом говорите?

Джо остановился и посмотрел на Кик. Потом положил руки ей на плечи.

– Кик, я хотел бы чаще видеться с вами, если не возражаете.

– Нет, – с радостью кивнула Кик.

– Я должен вам кое-что сказать. Лучше, чтобы вы услышали это от меня. Вы знаете, как все сплетничают, так что скоро услышите, что у меня с Бэби был... ну, в общем... кое-что было...