Родной ребенок. Такие разные братья

Ананд завел мотор и медленно повел машину к храму Вишну.

Они вошли в храм. Народу было много. Богослужение только началось. Ананд с содроганием сердца подошел к внушительному изваянию Великой Богини.

— Эта Богиня благословила наш с тобой брак! — глухим голосом проговорила Деваки, но Ананду показалось, что все вокруг слышат ее. — Это у нее мы просили даровать нам потомство. Это она ведет нас путем жизни! Великая Мать! — благоговейно обратилась к ней Деваки. — Я умоляю мужа сказать здесь, сказать лишь одно слово, — было заметно, что ее душат слезы. Она повернулась к Ананду и внимательно посмотрела на него огромными, полными отчаяния глазами. — Кишен ведь твой сын? Да?

— О чем ты? — попробовал притворяться он, выигрывая время, чтобы обдумать ответ.

— Мне очень тяжело, Ананд! — с мольбой в голосе сказала Деваки. — Если ты сейчас же не ответишь, я не знаю, как жить дальше.

«Не знаю, как жить дальше», — эти слова, словно молния, пронзили все существо Ананда, и он решился.

По лицу жены потекли слезы.

— Коснись ее рукой, — попросила она, — и скажи, Кишен ведь твой сын, да?

Ананд протянул руку и коснулся изваяния Великой Богини.

— Кишен действительно мой сын! — с трудом выговорил он.

— Ешода… Ешода — не мать?

— Нет, — ответил Ананд.

— Ах! — со слезами вскрикнула Деваки. — Мой мальчик жив! Богиня! Я снова мать! — Она упала на колени, сложила ладони и усердно поклонилась. — Ты слышишь? Ты вернула мне свет! Благодарю! Мой мальчик жив! — Слезы радости текли из ее светящихся радостью глаз.

— Но подумай! — печально сказал Ананд. — Мы не можем взять Кишена!

— Почему? — резко спросила Деваки. — Разве он не мой сын? Это все ты! Зачем ты обманул меня? — Она снова заплакала. — Разве ты имел право? Отвечай. Посмотри мне в глаза! Почему? Почему? Почему? — твердила она, прижав руки к груди.

— Хорошо, слушай: в день крушения я и Ешода оказались в больнице. Я отдал ей Кишена. Иначе она тоже умерла бы. А сейчас уже поздно! — с отчаянием сказал он. — Она родила мертвого ребенка и не перенесла бы сразу две потери.

— Верни мне сына! — закричала Деваки со слезами, и ее голос, слившись с распевом мантр, гулко рассыпался под куполом храма.

— Это мой ребенок! — не успокаивалась она. — Я его мать!

— Да, верно! Это ты его родила, — как можно спокойнее произнес Ананд. — Но матерью он считает Ешоду.

— Нет! Нет и нет! — плакала Деваки.

— Как ты не понимаешь? Ешода была с ним с первых его дней. Она так его любит! И у мальчика судьба тоже будет сломана… Он так привязан к Ешоде! — объяснял ей Ананд, прекрасно понимая, что назревает расплата за тот безумный поступок, который он совершил пять лет назад.

— А мне без него нет жизни! — возразила Деваки. Ее била нервная дрожь.

— Сначала надо все обдумать! — попробовал увильнуть Ананд. — Не надо спешить.

— Не могу, Ананд! Умоляю, пожалей меня, а не Ешоду! — Она повернулась и пошла к выходу.

Ананд догнал ее.

— Деваки, ты можешь совершить непоправимую ошибку!

— Это твоя ошибка! А я ее исправлю! — решительно заявила она, и ее шаги гулко отозвались под сводами храма.

— Деваки! — кричал он. — Остановись! Заклинаю тебя Богиней!

Но она даже не оглянулась. Ананд посмотрел вокруг. На улице было много народу. Все шумело и двигалось. Сияло солнце. Под колонками плескались обнаженные до пояса парни. Слышались их смех и шутки. Но он не обращал внимания ни на что.

«Да… Мать — это природа. Против нее идти опасно, — подумал он. — Что ж, пойдем навстречу судьбе».

На следующий день Ананд лишь ненадолго заехал на службу: дела валились из рук. Он спустился вниз, сел в машину и отправился к морю, где долго бродил по берегу. К вечеру он вернулся домой.

— Госпожа у себя, — сообщил слуга.

— Спасибо, — ответил Ананд, и у него отлегло от сердца.

После ужина он просмотрел газеты и стал готовиться ко сну.

Они молча лежали в постели. Сон не шел к ним. Деваки казалось, что ее зовет сын.

«Мама! Мама!» — звенело в ее ушах.

Смешивая реальное с воображаемым, она вскрикивала:

— Нет! Нет! У меня нет никого! Никакого сына! У меня не было сына! Нет и никогда не было сына! — словно внушала она себе, но лишь все более и более впадала в неистовство.

— Успокойся, Деваки! Усни! Утро вечера мудренее!

Она встала с постели и вышла из спальни. Открыв дверь детской, она вошла в нее и включила свет.

— Моего ребенка похитили, вы слышите? — И она принялась сбрасывать игрушки с полок, приговаривая: — Зачем, для чего вы здесь? Зачем вы нужны? Вон отсюда!

В изнеможении она опустилась на детский стульчик. Во рту у нее пересохло от крика.

— Убирайтесь! Я хочу все забыть! Я не хочу! Вон! — кричала она.

— Деваки! Что ты делаешь? Что с тобой, Деваки? — мягко и сочувственно приговаривал Ананд, и ему показалось, что он и сам вот-вот не выдержит этих мучений.

— Ананд! Как мне жить?! Что мне делать? Скажи! — плакала она.

— Успокойся! — нежно повторял он, вытирая ее слезы и гладя черные рассыпавшиеся волосы. Истерика постепенно прекратилась. Тихие слезы текли по ее лицу.

Шасси воздушного лайнера, оторвавшись от бетонной полосы в Эмбакаси через несколько часов коснулось посадочной площадки Бомбейского аэропорта.

Джавахарлал, веселый и собранный, сидел в такси, попыхивая сигарой в открытое окно.

Через полчаса, одетый в элегантный костюм голубого цвета, он расхаживал по гостиной своего дома, размахивая стеком.

Раму внес два огромных чемодана.

— Невестушка! — позвал Джавар, сотрясая стены старого дома.

Он подошел к слуге.

— А где моя невестка?

— Дома, конечно, — смущенно ответил Раму.

— Де-ва-ки! — позвал он еще громче.

— Я здесь, дядя! — грустно отозвалась она, спускаясь вниз.

— Невестушка! — воскликнул Джавар, радостно раскрыв объятья. — Дочка! Я узнал, что ты жива, и подумал, что теперь смерть будет обходить нас стороной! А ты, по-моему, еще больше похорошела! Верно! — И он засмеялся так искренне, как смеются добрые, честные и открытые люди.

Он взглянул на невестку еще раз. Она стояла, понурив голову. По ее лицу катились слезы.

— Слезы? — удивился Джавар. — Что такое? Время слез уже прошло! — Он подошел к ней поближе и взял за руку.

— Извините! — произнесла она. — Это я просто… от радости!

— Эй, невестушка, что с тобой?! Мне не нравятся эти слезы. Я часто вспоминал твою веселую улыбку и смех! — мечтательно сказал он.

— Все уходит, дядя! — все так же грустно ответила она.

— Ну, хватит! Стыдно плакать! Возьми пример с меня! — хорохорился Джавар. — Я постоянно бодр и вечно весел, поэтому я не постарел. Да! А к тебе у меня большая просьба, невестушка… — ласково сказал он. — Ты еще не разучилась делать кюфты?

— Нет! — улыбнулась Деваки. — А пока что… я приготовлю чай! — Хлопнула дверца автомобиля. И сияющий Ананд вбежал в холл.

— Дядя! Наконец-то! — обрадовался Ананд. — Как ваше здоровье?

Они оба совершили глубокий пронам.

Джавар обнял племянника, пожимая его руку выше локтя.

— Пока неплохо мое здоровье! — ответил дядя.

— Я очень рад.

— Спасибо, дорогой! Но что происходит с моей невесткой?! Ее невозможно узнать. Почему она такая печальная? В чем дело, Ананд? — настойчиво спрашивал Джавар, и глаза его блестели.

— Я боюсь за нее. Она никак не может забыть о сыне. Особенно теперь. До последнего времени мы думали, мечтали, что у нас будет ребенок. Но это невозможно!

— Что невозможно, Ананд? Говори прямо и честно! — проговорил Джавахарлал, теряя терпение.

Ананд почувствовал, что дядю обмануть будет трудно, да и делать это было теперь уже совсем ни к чему.

— Она не сможет иметь ребенка, так сказал доктор.

— Бедняжка! Ужасно, конечно, но теперь я ее понимаю! Смотреть больно! Ах, как она переживает! — воскликнул мудрый Джавар.