Страх падения (ЛП)

*****

— Итак, Блейн, что между тобой и моей девочкой происходит? — спросила Анжела и откусила кусочек картошки фри.

Был четверг. С тех пор, как мы с Блейном официально пересекли черту, отделяющую друзей от любовников, что привело к унизительному объявлению на весь бар, прошла неделя. Ночи открытого микрофона быстро становились такими же популярными, как и вечера, когда на сцене царили «Анджел Даст», особенно после моего выступления две недели назад. Я неоднократно и, к счастью для меня, успешно повторяла Анжеле, что это была одноразовая сделка. Она пообещала больше не устраивать мне сюрпризов, хотя для этого мне пришлось кинуть ей небольшую кость, признавшись в своих истинных чувствах к Блейну. Безусловно, для большинства в открытом проявлении чувств не было ничего необычного. Но для меня говорить вслух подобные вещи другому человеку намного серьезнее, чем для остальных.

Блейн перевел взгляд на меня и улыбнулся.

— Тебе нужно спросить у Ками.

— Гм. Думаешь, я не пробовала? Я даже пыталась умаслить ее покупкой обуви и сумок. Ничего не помогает. Клянусь, эта девушка — стальной сейф, — проворчала Анжела, закатывая глаза.

— Смирись с этим, — вмешался Дом, утаскивая кусочек обжаренного куриного филе с ее тарелки. — Не все такие же бесстыжие, как ты. И распутные.

— Распутные? Кто бы говорил! Извини... но сегодня утром, после того, как ты ушел на работу, я натолкнулась на одну из твоих девушек. Как ее зовут? Это... та, которая с татуировкой в виде бабочки.

— Откуда, черт подери, мне знать? — Дом прожевал, а затем резко повернул голову и посмотрел на Анжелу широко открытыми глазами. — Подожди! Откуда ты знаешь о ее татушке? Она же выбита на ее заднице. — Я видела, как Дом складывал кусочки паззла в своей голове, а Анжела хитро ему улыбалась. — Проклятье, Анжела! Только не снова! — усмехнулся он.

Моя подруга пожала плечами и продолжила клевать свою картошку.

— Я не виновата, что ты оставил ее неудовлетворенной и она нашла дорогу в мою комнату. Не будь таким чувствительным, Дом. Беспокойство — не твой конек.

Доминик покачал головой и пригвоздил меня обвиняющим взглядом.

— А ты об этом знала?

— Ты зря у нее спрашиваешь, — встряла Анжела до того, как я успела открыть рот. — Она провела ночь с Блейном. Снова.

У меня отвисла челюсть. Я не знала, что было более унизительным: заявление Анжелы о моей недавно возродившейся сексуальной жизни на весь бар, ухмылка Си Джея, сидящего рядом с ней и осматривающего меня с ног до головы или самоуверенное выражение лица Блейна. Я решила, что небольшое дружеское возмездие будет весьма кстати.

— И слава Богу, — парировала я. — Чертовски уверена, что не хотела бы лицезреть, как ты бежишь в комнату Дома в одном лишь страпоне, чтобы позаимствовать лубрикант. В очередной раз.

Лицо Дома стало походить по цвету на вишневую помаду Анжелы.

— Анж, храни это дерьмо в своей комнате! Я не хочу, чтобы там, где я сплю летали пластиковые члены! И заимей, в конце-концов, собственный чертов лубрикант!

Я покачала головой, поражаясь беспардонности своих соседей, и, оставив их препираться между собой, оглянулась на Блейна.

Я вернула ему улыбку.

— Все еще хочешь быть необычным? — спросила я, кивая в сторону шумной сцены, разыгравшейся перед нами.

Он перекатил металлическую штангу у себя во рту, заставляя восхитительную боль, все еще притаившуюся у меня между ног, перерасти в пульсацию.

— Если это поможет мне быть с тобой, то да. Я хочу быть чертовски необычным.

В течение следующего часа, толпа в «Глубине» удвоилась, заставляя нас попотеть. Но я была рада отвлечься. Когда Блейн был рядом, все, о чем я могла думать, это о том, как он придавливал меня к кровати, расположившись своими бедрами между моими ногами; о его языке, прокладывающем дорожку вдоль моего горла вниз к моим затвердевшим соскам...

— Кам?

Я обернулась к Блейну, на лице которого застыла понимающая улыбка.

— Это утро было невероятным, — прошептал он. Мое лицо залила жаркая волна, такая же, которая уже бушевала в животе.

— Вот, пожалуйста, ты снова на меня смотришь таким взглядом.

Заметив мой румянец, Блейн погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

— Таким, от которого ты нервничаешь?

Я отвернулась, смущенная своим легкомыслием.

— Нет. Таким, от которого я хочу обнять тебя и позволить...

— «Глубина», как ваши дела сегодня вечером? — заорал голос Анжелы из динамиков, переключая мое внимание на сцену. Блейн не отрывал от меня свой сосредоточенный взор, ожидая, что я закончу озвучивать свою фантазию. — Следующий участник чертовски хороший музыкант и он уже у нас выступал. И, дамы... он очень горяч, верно?

Ей ответили пронзительным свистом и криками, приправленными эстрогеном. Бар приветствовал на сцене уже знакомого певца. Я не могла вспомнить, где я его видела, но он пробудил мой интерес в достаточной мере, чтобы я задержала взгляд на экипированном гитарой блондине.

Внезапно на меня, подобно двухтонной плите, навалилось воспоминание, сбивая мое дыхание и вызывая предчувствие новых слез. Это был тот же парень, который выступал здесь неделю назад. Это он пел песню, которая заставила меня убежать в подсобку до того, как я сорвалась в неконтролируемых рыданиях. Песню, которая вызвала болезненные воспоминания о человеке, ранившем меня до самого основания. И когда слезы прорвали плотину отчаяния, Блейн был рядом. Он притянул меня к своей груди, обняв сильными руками, позволяя мне выплескивать на его футболку горе и гнев, копившиеся во мне двадцать три года.

Я встретилась глазами с Блейном в надежде, что он поймет мою реакцию и позволит мне ускользнуть прежде, чем эмоции снова меня потопят. Я не могла вернуться в тот темный угол в моей голове. Не могла и дальше позволять ему видеть меня сломленной и потерпевшей поражение.

— Подожди, малыш, — попросил он. В его теплых глазах не было тревоги, не смотря на то, что он видел мое «представление». — Это не то, о чем ты подумала. Все будет хорошо.

Он развернул меня лицом к сцене, где парень как раз усаживался перед микрофоном.

— Добрый вечер, — произнес он насыщенным ровным голосом. — Меня зовут Тейлор Харт и у меня есть особенная песня, посвященная особенной девушке от кое-кого, кто… — сделав паузу, он улыбнулся и просканировал толпу глазами, — чертовски от нее без ума. — Он заметил меня и Блейна, стоящих в баре и кивнул нам с озорной улыбкой на лице. — Это песня «Your guardian angel», принадлежащая группе «Рэд Джампсут Эпэрэтэс». Надеюсь, вам понравится.

Я тот час же посмотрела на Блейна, встретившись с его понимающим взглядом. Этого было достаточно, чтобы заставить меня мысленно отплясывать брейк-данс под битбокс моего колотящегося сердца. Он подошел ко мне и беззастенчиво притянул к себе за бедра, искривив губы в улыбке.

— Мне медведь на ухо наступил, но, как говорится: долг платежом красен. — Он провел своими разукрашенными пальцами по линии моей скулы, и я рефлекторно потянулась за его прикосновением. — Я не хочу, чтобы ты держалась за воспоминание о произошедшем во время его прошлого выступления. Я знаю, что тебя каждый раз будет ранить его пение. Поэтому прошу: позволь мне помочь тебе создать новое воспоминание, хорошо?

Словно повинуясь команде, Тейлор начал петь, захватив мое внимание завораживающими звуками гитары. Его голос был таким же сладким и мелодичным, как я и запомнила. Но теперь он переплетался с нежными словами, которые стремился донести до меня Блейн. Они заставили мои глаза увлажниться слезами счастья, которых я никогда не проливала до этого самого момента.

Блейн позади меня передвинулся и переплел свои руки у меня на груди, открывая мне полномасштабный вид на сцену. Тейлор громко пел слова, окутывающие меня обещанием, надеждой, безопасностью.

И любовью.

В стихах песни, срывающихся с губ певца, была чистая, концентрированная любовь. И хотя Блейн не пел их лично, я слышала, как этим строкам громко и ясно вторила его душа.