Жемчужный остров

– Ну что ж, если в этой лачуге есть кровать, тогда все в порядке, – благосклонно отозвалась Адриенн.

– Между прочим, эта лачуга, как вы ее называете, не такая уж и непримечательная, кажется, – ответил он сухо. – Ее построили французы во время второй мировой войны и использовали как наблюдательный пост. Снаружи он должен был выглядеть как обычная хижина туземцев, но стены его сделаны из прочного дерева. К тому же там есть электричество. Горячая и холодная вода. Холодильник до отказа набит едой, я думаю, вам хватит на две недели. А если вам еще что-нибудь понадобится, позвоните мне по радиотелефону.

С этими словами Ник начал спускать на воду маленькую шлюпку.

Позвонить ему, если ей что-нибудь понадобится? Адриенн с иронией покачала головой. Ну уж нет, она сама как-нибудь обойдется.

В течение двух лет она присматривала за своей больной бабушкой. В течение двух лет она не отходила от нее ни на шаг. А потом бабушка тихо умерла во сне, ее сердце не выдержало долгой изнурительной болезни. И Адриенн вернулась на работу в туристическое агентство.

Через две недели один из лучших клиентов Фостера позвонил ей и раздраженно заявил:

– Вы должны обеспечить мне полноценный отдых, и как можно скорее!

Затем он перечислил целый ряд требований, главным из которых было немедленно отправить его на отдых в спокойное безлюдное место.

Фостер застал Адриенн застывшей перед компьютером с телефонной трубкой в руках. Она сидела не шевелясь, и по щекам ее катились слезы.

Фостер осторожно взял у нее из рук телефонную трубку и пообещал клиенту, что перезвонит ему позже.

Не слушая возражений Адриенны, ее начальник заставил девушку отправиться домой и не появляться на рабочем месте до тех пор, пока она не покажется врачу, не убедится, что с нею все в порядке.

Позже врач сказал Адриенн, что она довела себя почти до истощения, постоянное напряжение сильно подорвало ее физическое и эмоциональное состояние. Ухаживая за своей бабушкой, она совершенно забыла о себе и теперь нуждалась в отдыхе. Тогда Фостер Трент и отправил ее на этот остров, предоставив возможность выполнить несложную работу, отдохнуть и обрести душевное равновесие.

– Если бы только ты могла это все увидеть, бабуля, – прошептала Адриенн.

– Что вы сказали? – спросил ее Ник.

– Ничего. Я просто подумала о своей бабушке. Она умерла несколько месяцев назад. – У нее знакомо заныло сердце.

– Это очень печально, – Ник посмотрел вдаль и замолчал. Через минуту он заговорил снова, и его голос был неожиданно мягким: – Для меня моя бабушка значит очень много. Не знаю, что еще сказать. Мне действительно очень жаль.

Учитывая его прошлое поведение, Адриенн было довольно непривычно слышать слова сочувствия из уст Ника. Но она была тронута. Как ни странно, Ник помог ей побороть состояние тоски, в котором она последнее время часто находилась. Может быть, за его самоуверенным и нахальным поведением скрываются хоть какие-то хорошие качества.

– Спасибо. Вы даже не представляете, как я это ценю.

Ник перелез через борт, спустился по трапу и прыгнул в шлюпку. Держась одной рукой за трап, он ободряюще улыбнулся Адриенн.

– Спускайтесь аккуратно, Адриенн. Я помогу вам, если вы возметесь за мою руку.

Адриенн? Не надоевшее уже «дорогуша»? Ну что ж, так-то лучше.

Она передала Нику свой чемодан и сумку. Затем благополучно спустилась по трапу. Когда она схватила Ника за руку, то потеряла равновесие и покачнулась.

Он сжал ее руку и тепло улыбнулся.

Что-то в его блестящих глазах задело ее. Ей показалось, что она уже видела его где-то. Она была почти в этом уверена. «Но где же?» – размышляла Адриенн, пока Ник помогал ей устроиться в шлюпке.

Через несколько минут они подплыли к берегу. Ник помог Адриенн вылезти из шлюпки, и она пошла по песку в сторону своего бунгало, мягко покачивая бедрами при каждом шаге. Подхватив чемодан и сумку, Ник последовал за ней.

Идя следом за Адриенн, Ник никак не мог отделаться от мысли, что ему безумно хочется увидеть ее в бикини.

Он посильнее сжал ручку ее тяжелого чемодана.

К черту бикини! Теперь он видел ее совершенно обнаженной и представлял, как ласкает ее округлые бедра, которые так заманчиво покачивались впереди него.

Закрой глаза, идиот. Когда ты ничего не видишь, тебе ничего и не хочется.

– Теперь уж слишком поздно, – проворчал он.

– Что? – спросила Адриенн, обернувшись к нему.

– Ничего. – Он посмотрел на нее. – Это я сам с собой.

Она пожала плечами и пошла дальше, продолжая покачивать бедрами.

Ник с трудом сдерживал себя. Ее движения были такими манящими, что его охватило безумное желание. Но он тут же вспомнил, какой грустной, какой несчастной она была совсем недавно, и ему захотелось взять ее на руки как ребенка и заставить поделиться своими горестями.

Особенно когда увидел слезы в ее глазах. Конечно, Ник знал, что эта трогательная история могла быть выдумана для того, чтобы он размяк и забыл об осторожности. И все же он сразу почувствовал к Адриенн симпатию и сожаление.

Он никогда не простит себе, если его бабушка умрет, так и не увидев своего любимого внука. Он очень скучал по ней. Она всегда верила ему, и ее вера в него не поколебалась даже после суда.

Ему безумно хотелось домой. Но все же лучше было жить здесь, вдали от мира, чем продолжать жить с семьей в Джорджии и подвергать ее постоянному унижению.

Ник прервал свои размышления и подошел вслед за Адриенн к лучшему и единственному жилью на Айл де Флер.

Эта соломенная хижина стояла довольно далеко от берега, так, чтобы вода не доставала ее во время прилива. Ник зашел за Адриенн внутрь. Накануне он подмел пол, но сейчас, когда они вошли, песок снова скрипел под соломенными циновками.

Ничего, придется ей к этому привыкнуть.

Он бросил сумку и чемодан на кровать, где лежал голый матрас, и посмотрел на ее реакцию. Интересно, как она отреагирует на тот факт, что он не потрудился постелить эту чертову постель. Ник не собирался этого делать, ведь он не нанимался к этой женщине в горничные.

Ник воздал должное Адриенн. Даже если она и обратила внимание на его нежелание услужить ей, она не подала и виду. Она оглядывалась вокруг, дотрагивалась до вещей, стоявших в комнате, словно хотела познакомится с каждой из них. Она протянула руку к гладкой поверхности дубового комода с изогнутой спинкой, который очень подходил к закругленным стенам бунгало.

– Очень красивая мебель.

– Я заказал этот комод в Нумеа. Это местное дерево.

Ник почувствовал, как небольшое, всего несколько метров диаметром бунгало постепенно заполняется запахом Адриенн. Остров был полон всевозможных изысканных запахов цветов. Но этот запах был каким-то особенным. Тонкий и элегантный, но в то же время чертовски манящий.

Не зная, как отвлечься от этих мыслей, Ник наклонился и включил лампу у кровати. На подушку упала тень. Интересно, подумал Ник, как она будет выглядеть лежащей на кровати с темными блестящими волосами, разметавшимися по подушке? С прикрытыми веками и губами, жаждущими поцелуя?

– Я вижу, генератор работает.

– Еще как. – Ник отвернулся к окну, притворяясь, что поправляет бамбуковые занавески. – Если что, звоните мне. Я его тщательно проверил, но этой проклятой штуковине уже пятьдесят лет, мало ли что может произойти. То же самое и с водным насосом.

– Мне здесь очень нравится, Ник. Спасибо вам, что устроили все так, чтобы я чувствовала себя уютно.

– Не за что, – небрежно бросил он через плечо. – Благодарите лучше своего щедрого босса.

– Что вы подразумеваете под словом «щедрый»? – Она опустилась в плетеное кресло, которое местная жительница одолжила Нику на время, и вытянула усталые ноги.

– Шесть штук.

У Адриенн округлились глаза:

– Фостер заплатил вам шесть тысяч долларов?

– Нет же, черт возьми. Он заплатил мне три. А остальное пошло на дом. Надо было все починить, привести в порядок и купить недостающее.