Соло (ЛП)

— Эй, — сказал он, возникая возле меня, чуть не напугав до смерти.

— Привет, — я колебалась с ответом, почему-то опять немного учащенно дыша. Может, стоит обследовать и легкие, просто на всякий случай. — Тебе бы сполоснуться по-быстрому. Пошли.

Он пошел за мной как послушный ребенок. Свет в белой ванной казался очень ярким после эмоционального переполоха, ослепляя меня. Так, что дальше? На тумбе были расставлены бутылки и тюбики. Тем не менее в голову не пришло ни единой подходящей идеи.

— Нам нужно поторопиться, — сказала я, в основном для себя.

Я положила его рубашку и галстук на тумбу, схватила губку и намочила ее. Если бы я не накрасилась, то плеснула бы в лицо холодной воды, позволив пробудиться от всех этих странностей. Тем временем Джимми уставился вдаль, его мысли опять блуждали где-то далеко. Я подняла мочалку, но он не среагировал. Черт с ним, у нас не было на это времени, сделаю все сама. Когда к его коже прикоснулась холодная влажная губка, у него раздулись ноздри, и он попятился.

— Стой спокойно, — сказала я и начала впервые в жизни вытирать кого-то губкой. По сути я шоркала его как безумная. И даже в своем порыве помыла его за ушами.

— Господи, — пробормотал он, выгибаясь, чтобы улизнуть от меня.

— Не дергайся.

Затем последовала его шея, после — плечи. Я опять намочила губку и торопливо провела ею по его груди. Лучше ни о чем не думать, просто видеть в нем Джимми, моего босса. Лучше, да, но все-таки тело под ладонями было твердым как камень, нереальным, если не сказать больше, несмотря на покрытую везде мурашками кожу. Когда на кон поставлена работа, то физиологические потребности, нахлынувшие гормоны и эмоции могли отойти на задний план. Я справлюсь.

— Так. Теперь рубашка, — я взяла тонкую дорогую ткань и подержала ее, пока он просовывал руки в рукава, задев костяшки моих пальцев своей гладкой кожей, вызывая дрожь по всей руке. Я обошла его, чтобы застегнуть пуговицы. — Нам нужны запонки. И я не знаю, как завязывать галстук.

— Я завяжу.

— Ладно, — я протянула ему аккуратную полоску из черного шелка. Все хорошо, мне просто нужно подышать воздухом, чем холоднее, тем лучше.

Джимми обошел меня, направившись обратно в спальню. Он взял с комода пару серебряных запонок и застегнул их на рукавах рубашки. Вообще-то, зная его, они, скорее всего, были платиновыми. Из-под манжет рубашки и выше воротника виднелись татуировки. Ему никак не удалось бы замаскироваться от образа рок-звезды, какой он и являлся. Он даже не пытался скрыть это или хотя бы постараться вписаться, для этого он был слишком прекрасен.

— Тебе нужно что-нибудь еще? — спросила я, следуя за ним как маленький потерянный щенок. Мои ноги шли сами по себе, в то время как руки весели по бокам. Ему вовсе не к чему знать, что он заставил меня понервничать.

— Нет, не беспокойся.

На краю кровати лежали носки и туфли. Он сел и начал их одевать. Его пиджак висел на спинке стула, поверх него было сложено черное шерстяное пальто. У нас все отлично получалось, мы успевали.

— Твоя речь с тобой? — спросила я.

Он нахмурился сильнее.

— Да. Она в моем кармане.

— Отлично. Мне осталось захватить сумочку и пиджак.

Он вздернул подбородок и прошелся по мне взглядом.

— Ты хорошо выглядишь, кстати.

— Э, спасибо.

— Просто констатирую факт. Ты выглядишь хорошо.

Он отвернулся.

А я вот не пошевелилась. Сначала я обалдела от комплимента, но затем почему-то мне показалось неправильным оставлять Джимми одного. Это не давало покоя. Что, если он опять расстроится, а меня не будет рядом, чтобы успокоить его? Его трезвое состояние было слишком важным, нельзя им рисковать.

Со сжатыми в линию губами он рассматривал медленно высыхающий клочок моей блузки.

— Ты точно никому не скажешь?

— Точно. Никогда.

Он выдохнул со свистом и стал заметно спокойнее.

— Хорошо...

Я кивнула, слегка улыбнувшись.

— Слушай, Лена.

— Хм-м?

Он отвернулся.

— Здесь ничего нет: ни таблеток, ни бухла. Я не пересек черту. Если хочешь, могу сдать на тест слюну, и можешь обыскать комнату...

— Нет, мне это не нужно, — сказала я, все еще ошеломленная. — Если бы здесь что-нибудь было, то ты бы не стал требовать от меня принести тебе выпивку, и у нас был бы совершенно другой разговор. Или ты бы отправился обратно на реабилитацию, а я лишилась работы.

— Верно.

Некоторое время мы оба молчали. Я скрестила руки на груди; мое лицо неизменно выражало напряженное состояние.

— Можешь оставить меня одного, — сказал он. — Все в порядке, иди за своими вещами. Делай, что там нужно, и будем выдвигаться.

— Точно! — из меня вырвался фальшивый постыдный смешок. Черт. Я совсем забылась. — Да, ладно. Я пойду за своими вещами.

— Здорово, — он запустил руку в свои волосы точно так же, как делал это десятки раз за день с тех пор, как я начала на него работать. В этом не было ничего нового. Но в этот раз мое сердце сразу же повторило ту штуку с уханьем в груди.

Нет. НЕТ.

Это не могло быть связано с ним, я отказывалась в это верить.

— Так ты идешь? — его лицо перекосилось от раздражения и спасибо за это, Господи. Его нескрываемая враждебность принесла мне такое облегчение, что словами не передать; мы вернулись в прежнее русло.

— Да, Джимми. Я иду.

— Сейчас?

— Прямо сейчас.

Я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

У меня не было чувств к Джимми Феррису. Что за безумная мысль. Он же бывший наркоман. И пусть я им восхищаюсь и уважаю его за то, что он взялся за свою жизнь и выиграл эту битву, мне совсем не нужно связываться с кем-то, кто едва ли полгода в завязке. К тому же, большую часть времени Джимми не ведет себя как приятный парень. Абсолютное отсутствие заинтересованности с его стороны, и соответствующие рассуждения говорили о том, что в его понятии все остальные люди, населяющие планету, не годились ему в подметки.

Но, что хуже всего, он был моим боссом.

Ничего я к нему не чувствую. Я не могла, ни за что. Да, я влюблялась в неподходящих, непостоянных мудаков и отпетых уголовников, но с этим покончено. В особенности с мудаками и непостоянными типами. Так что я не могла ничего к нему чувствовать. Я действительно выросла как личность и тому подобное. Да?

Я прислонилась к ближайшей стене.

— Твою мать.

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на похоронах.

Все наладится.

2 глава

Ничего не наладилось.

По-видимому, мама Мала любила лилии. Моя голова кружилась от их сладкого насыщенного аромата. Для нас были оставлены места в передней части, рядом с членами семьи, в чем нам повезло, потому что в церкви людей было под завязку. До чего неловко будет сидеть рядом с Эриксонами, учитывая, что я едва их знала, но Джимми хотел, чтобы я сидела именно там. При входе стояла охрана, выпроваживая любых незваных гостей. Но, не взирая на нее и погоду снаружи, собралась группа фанов. Они звали Джимми, размахивали футболками и прочим дерьмом, прося оставить автограф, когда мы заходили внутрь. Мне хотелось наорать на них, сказать им, чтобы включили мозги. Сегодня Джимми не уделил им и минуты внимания. Не трудно предположить, что если парень вернулся в родные края, то стоит проявить больше уважения к его личной жизни, особенно в такой час. Некоторые просто не думают об этом или же им такой расклад не подходит. То, чего хотели они было куда важнее, а на остальное им было насрать.

Боже, ненавижу таких людей.

Играл орган, и собравшиеся подпевали, как могли. Дальше настанет черед говорить Джимми. Его лицо все еще выглядело бледнее обычного, и даже немного сероватым. Может он и не искал моей поддержки, но с ним определенно было не все в порядке. Я взяла его за руку и не отпускала, даже когда он отшатнулся от прикосновения. Взгляд, которым он посмотрел на наши сцепленные руки, выражал отчетливое недоумение.