Я с тобой

— Я не могу дышать, — со злостью хрипло проговорила она и схватилась за его руки, инстинктивно пытаясь освободиться.

— Неужели?

При звуках этого глубокого низкого баритона Валери охватило самое странное и тревожное чувство, которое она когда-либо испытывала в жизни. По телу прошла непроизвольная внутренняя дрожь. Подняв глаза, она обнаружила, что Стивен пристально смотрит на ее рот. Должно быть, он ожидает от нее возмущения своим поведением, успокаивала девушка себя, стараясь побороть неодолимое желание облизнуть пересохшие губы кончиком языка, и все же не удержалась.

— Прекрати! — почти беззвучно прошептала она. — Прекрати сейчас же…

— Прекратить что? — невинно спросил Стивен.

— Ты отлично знаешь что! Не смей смотреть на мой… на меня… так, как ты смотришь, — густо покраснев, упавшим голосом закончила она и с облегчением почувствовала, что Стивен, вняв негодующему лепету, убрал руки с ее талии.

— Ты кажешься очень смущенной и обеспокоенной, что-то не так? — спросил он, изображая заботливость, но его глаза при этом искрились смехом.

— Ты прекрасно знаешь, что именно не так! — выпалила Валери. — То, как ты… как ты смотришь на меня.

— Я смотрю на тебя так, как мужчина смотрит на женщину, которой увлечен, — спокойно сказал Стивен. — Это называется языком взглядов, это одна из частей языка тела.

«На женщину, которой увлечен! « Как же! Уж тут ее не проведешь. Она твердо знала: Стивен, вне всякого сомнения, не увлечен ею. И ей бы совсем не хотелось, чтобы было иначе, поспешно добавила она про себя. О, вот если бы Роберт увлекся ею, пожелал ее, полюбил…

— Язык тела, — наставительно продолжал Стивен, дотягиваясь до верхней полки и снимая с нее пару книг. Показав Валери обложки, он пояснил: — Известно, что все мы — вольно или невольно — подаем другим сигналы своими движениями, выражением лица. И первое, что необходимо, чтобы вызвать нужный отклик, — это показать, что ты готова его воспринять. Например, только что, когда я смотрел на твои губи, ты приоткрыла их, что означает…

— Это означает, что ты разозлил меня и вывел из себя!

— Вывел из себя? — переспросил Стивен с полуулыбкой, заставившей Валери в смущении отвести глаза.

— Разозлил и вывел из себя, — настойчиво повторила она. Черт! Голос ее звучит не так уверенно и убедительно, как хотелось бы!

— Ммм… Понимаю. Ну а когда Роберт вот так смотрит на твои губы, что ты чувствуешь? — примирительно поинтересовался он.

А вот на этот вопрос ты ответа не получишь!

— Роберт никогда на меня так не смотрит! — к своему ужасу быстро ответила Валери, тут же осознав свою ошибку.

— О, дорогая… Что ж, думаю здесь, — он постучал пальцем по книге, — ты найдешь совет, который поможет тебе исправить это положение. Ну а если нет — ты всегда можешь обратиться ко мне…

Но она уже не слушала. Выхватив книги, девушка решительно направилась к кассе. Прежде чем взять у нее деньги и положить книги в пакет, продавщица бросила быстрый любопытный взгляд на обложки, и Валери вызывающе подняла голову.

— Я с ней знакома — обслуживала машину ее матери, — прошипела Валери, когда они со Стивеном вышли из магазина. — Полагаю, ты находишь все это очень забавным, — сердито добавила она, выуживая книги из пакета и с отвращением читая их заглавия — «Язык тела и его эффективное использование» и «Искусство флирта».

— Забавным? Нет, Валери. В этом нет ничего забавного.

Это было произнесено с таким мрачным и неприступным видом, что вопрос о его отношении ко всей этой затее и к ней самой, вертевшийся у нее на языке, умер не родившись. — Сюда, — сказал Стивен, прикоснувшись к локтю девушки и указав на уютный скверик впереди.

Удобные скамейки под деревьями и мягкая негустая тень привлекли сюда массу клерков из соседних офисов, решивших съесть свои сандвичи на свежем воздухе.

Они уселись на свободную скамейку, и Валери затравленно огляделась по сторонам.

— И что дальше?

— Немного понаблюдаем за людьми, — ответил Стивен. — Посмотрим, насколько ты наблюдательна и проницательна, и заодно выясним, какие проявления языка тела ты способна распознать на практике.

— Судя по обстановке, здесь скорее можно говорить об искусстве флирта, — возразила Валери.

— Это одно и то же, — сухо заметил Стивен. — А сейчас, — строго продолжил он, — хорошенько посмотри вокруг и скажи, что ты видишь.

Валери глубоко вздохнула и мысленно сосчитала до десяти, прежде чем бесцветным голосом ответить:

— Я вижу сквер и часть улицы, а еще…

— Я имел в виду вовсе не это, — холодно прервал ее Стивен, взглянув так же, как смотрел в былые годы, когда хотел утвердить свой статус старшего и мужчины.

Валери всегда это угнетало, заставляло опасливо настораживаться. И, как выяснилось, сейчас почти ничего не изменилось.

А если она просто поднимется и уйдет? В самом деле, что он сможет с ней сделать?

Словно прочитав ее мысли, Стивен посоветовал:

— На твоем месте я даже не пытался бы удрать! Ты сама согласилась на этот урок, если помнишь, а теперь тщишься доказать, что…

— Ничего я не тщусь доказать, — вспылила Валери.

— Знаешь, что? — насмешливо проговорил Стивен. — Твоя решимость завоевать Роберта больше похожа на тупое упрямство ребенка, который требует сладостей или игрушек лишь потому, что они недоступны или ему в них отказывают. Меня не покидает ощущение, что именно из-за своей недосягаемости Роберт кажется тебе столь желанным. Разумеется, я далек от мысли…

— Я не ребенок, — начала Валери, но тут же поняла, что предсказуемо и безошибочно угодила в ловушку, расставленную для нее Стивеном.

Он отрывисто произнес:

— Разве? Тогда прекрати вести себя как ребенок! А сейчас посмотри вокруг и скажи, что ты видишь. Только на этот раз наблюдай за людьми, и повнимательнее. Взгляни, например, на ту группу, выходящую из фотоателье. Что ты можешь о них сказать?

Набрав в грудь побольше воздуха, Валери стала послушно и старательно смотреть в указанном направлении. Мужчина, женщина и двое детей остановились на тротуаре у входа в ателье. Оперевшись на руку мужчины, женщина улыбалась ему. Дети, явно возбужденные, крутились вокруг, а мужчина доставал из кармана какие-то бумаги — скорее всего, фотографии. Женщина бессознательным жестом притянула детей к себе поближе, когда мимо проехала машина, и в тот же момент мужчина протянул руку, чтобы защитить ее от прохожей, казалось, готовой налететь на них.

Для Валери было очевидно, что это семья, причем счастливая, судя по тому, как они улыбались друг другу, разглядывая фотографии, как дети с трудом сдерживали радостное нетерпение и любопытство. Но, упорствуя в своем нежелании следовать инструкциям Стивена, она лишь сказала:

— Я вижу мужчину, женщину и двоих детей.

— Валери, ты начинаешь испытывать мое терпение, — предупредил ее Стивен. — Посмотри повнимательнее: видишь, как мужчина ведет себя по отношению к этим троим — заботливо, с любовью, и как женщина воспринимает это — словно он делает что-то особенное; а дети? Видишь их радостное возбуждение? Судя по всему, эта молодая пара впервые собирается поехать с детьми в заграничное путешествие, и только что они получила фотографии на паспорт. Этот отпуск они, должно быть, планировали давно и долго копили на него деньги, возможно идя ради этого на жертвы — особенно мужчина, очевидно, работавший сверхурочно, чтобы оплатить его…

— Это мужской шовинизм, — возразила Валери. — Может быть, именно женщина работала сверхурочно?

— В моих суждениях нет ни тени шовинизма, — запротестовал Стивен. — Я всего лишь перевожу с языка телодвижений. Посмотри, как мужчина словно парит над землей, как женщина смотрит на него — с любовью и гордостью, как касается его руки. А видишь его реакцию? Специалист по психологии животных, возможно, сказал бы, что они просто копируют ритуалы животного царства, где в стае менее нуждающийся в уходе поддерживает того, кто слабее. Так что в данном случае я не сомневаюсь: именно мужчина зарабатывал дополнительные деньги. Но совершенно очевидно также, что он — прекрасный отец. Взгляни-ка, как он наклонился, чтобы завязать шнурок старшей дочери, и как она оперлась на него. Ясно, что это занятие для него не внове и не вызывает отрицательных эмоций. А посмотри, как девочка привязана к отцу.