Как избавиться от жениха (СИ)

Она положила руку на правый локоть девушки и слегка притянула к себе. Тут же Марина почувствовала, что Саша также тянет ее к себе. Ей сразу почему-то вспомнился второй или, кажется, все же третий закон Ньютона, согласно которому сила действия равна силе противодействия. Эльвира Анатольевна доверительно склонилась к самому уху девушки, а ее голос зазвучал со всей возможной проникновенностью:

— Ну, что у вас случилось, дорогая? Ведь вы были такой хорошей парой!

Марина предпочла ответить вопросом на вопрос.

— Разве было бы лучше, если бы все наши разногласия вылезли наружу уже после свадьбы? — пожав плечами, она выразительно посмотрела за спину своей собеседницы на заждавшихся ту иностранных гостей.

Эльвира Анатольевна тоже оглянулась и торопливо распрощалась с молодыми людьми.

Они медленно шли в обнимку, время от времени задерживаясь перед какой-нибудь картиной и демонстрируя возможным наблюдателям свое полное к ним безразличие. Молодые люди ни разу не оглянулись, пока оставалась даже призрачная возможность того, что Эльвира Анатольевна могла их видеть. Вообще-то опасность давно миновала, но Саша убрал руку с Марининых плеч, только когда они почти дошли до деревянной лестницы на третий этаж. Ее рука тут же соскользнула с его талии. Испытывая одновременно облегчение и разочарование, Марина предпочла не задумываться о противоречивости собственных чувств.

— Ну, как думаешь, Мариночка, мы справились? — жизнерадостно вопросил Саша.

— Вполне. Если, конечно, не считать того, — в ее не менее жизнерадостном тоне все же прорвались сварливые нотки, — что ты не оставил ей простора не только для домыслов, пожалуй, ей и выводы делать самой не придется.

Саша насмешливо приподнял брови.

— Для тебя это так важно?

— Не так чтобы очень, — фыркнула Марина. — Мы перешли на «ты»?

— Ты была невнимательна. Все началось с Эльвиры Анатольевны, ну а после… не возвращаться же к холодному и официальному «вы».

— Пожалуй, — согласилась Марина, останавливаясь у лестницы. — Ну что, идем смотреть еще Моне с Ренуаром?

— А как насчет остальных? — поинтересовался Саша, галантно подавая ей руку.

— По-разному. Если не возражаешь, мимо некоторых я пройду, не задерживаясь.

— Не возражаю, даже если речь идет о моем любимом художнике, — заверил ее Саша. — Но могу я все же полюбопытствовать, мимо кого ты собираешься пройти?

— Например, Пикассо к моим любимым художникам не относится, — уклонилась от прямого ответа Марина.

Саша издал картинный вздох облегчения.

— Ты меня успокоила. По крайней мере по этому пункту.

5

Выйдя из Эрмитажа, Саша и Марина перебежали дорогу на желтый свет и, не сговариваясь, пошли по набережной в сторону Троицкого моста.

Как ни странно, ветер у самой воды был не столь уж сильный, возможно, он немного стих, пока они были в Эрмитаже. Тем не менее, не пройдя и ста метров, Марина поняла, что если волосы не убрать, то прогулка превратится в мучение.

Медно-рыжие пряди плясали на ветру подобно языкам пламени, справиться с ними было не так-то просто, и, конечно же, на помощь ей пришел Саша. Его руки касались ее затылка, висков, лба. И уже в который раз сегодня ее сердце замирало от этих легких прикосновений. Застегивая заколку, он глухо пробормотал:

— Вообще-то считается, что мужчинам доставляет удовольствие не закалывать, а распускать женщинам волосы.

— А это не так? — почти прошептала Марина и покраснела. Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать о том, что говорит.

Не отрывая от ее лица потемневших глаз, Саша нежно заправил ей за ухо опять выбившуюся из заколки прядь.

— Так. Но, оказывается, наоборот тоже может быть весьма волнующим… процессом, — добавил он с чуть растерянной улыбкой.

Еще какое-то мгновение они стояли, глядя друг другу в глаза, одна Сашина рука лежала на Маринином плече, другая все еще ласкала ее волосы. Господи! Только этого ей не хватало! Не успела разобраться с одним, а уже буквально околдована другим. Именно околдована, и слова-то иного не подобрать. Никогда в жизни ничего подобного с ней не происходило. За все ее двадцать пять лет. Возраст, конечно, отнюдь не критический, к тому же она всегда отдавала себе отчет в том, что обладает весьма скромным опытом в этой области, но ее уже начинало беспокоить собственное легкомыслие. Вернее сказать, полное отсутствие здравого смысла. Впрочем, подобные проблески последнего ее посещали сегодня не слишком часто, не иначе как срабатывал инстинкт самосохранения, поскольку порой спокойнее не замечать, что делаешь глупости. А может быть, это и впрямь происки звезд?

Марина судорожно сглотнула и отстранилась. Чтобы скрыть смущение, она открыла сумку и достала темные очки, тем более что солнце в самом деле ярко сияло на безоблачном голубом небе. Усмехнувшись, Саша последовал ее примеру: достал из нагрудного кармана очки и нацепил их, небрежно ткнув указательным пальцем в дужку на переносице. Отгородившись темными стеклами, он стал беззастенчиво рассматривать свою спутницу. Заметив это, Марина вспыхнула, но решила воспользоваться случаем и сделать то же самое.

Высокий, красивый, у него замечательная улыбка и необыкновенные глаза, сейчас их не видно за стеклами очков, но когда он улыбается… Короче, совершенно неотразим. Уверен в себе, но не занимается самолюбованием. В его уме, эрудиции, находчивости, а также отзывчивости она уже успела убедиться. И чувство юмора у него есть. Нет, это никуда не годится! В характере любого человека всегда имеются какие-нибудь не слишком приятные черты, в поведении — раздражающие привычки. Вот! Его поведение граничит с наглостью, впрочем, почему граничит? Скорее эта граница регулярно нарушается. И все-таки он ее не раздражал, ничто в нем не вызывало неприязни… Марина нахмурилась и, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух, с отчаянием в голосе выпалила:

— Неужели у тебя совсем нет недостатков?

Саша опешил от неожиданности, его бровь поползла вверх над оправой очков, которые он, впрочем, тут же снял, но затем в его глазах зажглось понимание.

— Есть. Их отсутствие. Даже противно, правда? Вообще-то, — сжалился он над Мариной, — как известно, нет в мире совершенства, и я…

— Хочешь сказать, что ты не совершенство или, что мне не суждено найти в твоем лице совершенство, обладающее хоть каким-нибудь недостатком, что и сделает тебя несовершенством в моих глазах?

По мере того, как Марина формулировала свой вопрос, Сашины брови, теперь уже обе, неуклонно ползли вверх, а рот слегка приоткрылся.

— О боже! Ну, ты и завернула! — Он перевел дух и помотал головой. В глазах было веселое восхищение. Надо сказать, справился с собой он довольно быстро. — Типичный образец женской логики! Полагаю, сама ты поняла, что сказала.

— Разумеется, поняла, — отмахнулась Марина. — Мне, почему-то кажется, что и ты понял. Вот только интересно, что может знать мужчина о женской логике, кроме анекдотов?

— Многое. Разумеется, смотря какой мужчина. И смотря какая женщина, в смысле ее логика. У меня же в общении с тобой, без сомнения, появляются неисчерпаемые возможности узнать еще больше.

Так, пикируясь, они дошли до Троицкого моста и свернули к Марсову полю. Видимо, вследствие холодной зимы оно потеряло привычный облик, и во многих местах великолепные заросли сирени сменились куцыми молодыми кустиками.

Заметив впереди свободную и даже более или менее затененную скамейку, а также направлявшуюся к ней парочку, явно ищущую уединения, Саша схватил Марину за руку и быстро потащил ее к заветной цели в надежде опередить конкурентов. Им действительно повезло, и они устроились под кустом благоухающей сирени.

Марина проводила взглядом разочарованных, но не пожелавших соседствовать с ними на скамейке подростков и, растягивая слова, сказала:

— Наверное, это нехорошо, но мне совсем не стыдно. Похоже, что остатки сил я истратила на последний марш-бросок.