Разрушение (ЛП)

Должен признать, что иногда я задаюсь вопросом, куда она уходит, когда на ее лице появляется этот отстраненный взгляд.

Я вздохнул.

— Как я смогу исполнить их, если не буду знать, а?

Она рассмеялась. Ее смех все еще один из самых сладких звуков, которые я когда-либо слышал.

Она прочистила горло, выражение ее лица стало серьезным.

— Как думаешь, Адель испытывает какие-нибудь чувства к тебе? Я имею в виду что-нибудь помимо «ты мой работодатель»?

Это заявление ошеломило меня. Я отстранился и посмотрел на Селену.

— Что?

Она прикусила нижнюю губу.

— Есть что-то в том, как она смотрит на тебя. Возможно, я ошибаюсь.

Серьезно? И почему я ничего не замечал?

— Адель с нами уже четыре года. Ни разу она не выказала ничего, кроме нежности к Адриану и ко мне. Особенно к Адриану.

— Она замужем? У нее есть парень?

— Нет, насколько я знаю. Если подумать, единственное, что я знаю о ней, это что ей двадцать три, и она отлично говорит по-английски без намека на французский акцент, хотя у нее французское имя, — я нахмурился, мне не понравилось то, что я только что сказал.

Адель, казалось, не представляла угрозы для нас, а ее документы при приеме на работу показались мне легальными. Я никогда не задумывался об этом, а она никогда не демонстрировала неуравновешенность в своем поведении. Если бы кто-нибудь попросил меня описать ее, я бы сказал, что она неизменное спокойствие.

Еще одна мысль поразила меня. Могла ли дружелюбность Адель быть уловкой? Могла она быть тем человеком, который присылает письма и цветы?

Дерьмо! Неужели я был ослеплен красивым добрым лицом? Мысленно я сделал пометку попросить Жиля тщательно проверить ее прошлое.

— Ревнуешь? — игриво спросил я Селену, пытаясь скрыть волнение из-за того, что она указала на Адель.

— Да. Немного.

Меня удивила ее честность. Большинство женщин, с которыми я знаком, ни за что не признались бы в подобном чувстве.

— Не ревнуй. Мои глаза и любая другая часть меня нацелены на тебя и только на тебя, — я поцеловал ее в шею, вдыхая ее аромат, и почувствовал удовлетворение. — Какие планы на сегодня? — спросил я, когда мои руки нашли путь к ее груди. Она застонала, и ее тело выгнулось, прижимая ее голую грудь к моей.

— У меня фотосессия в Curves. Нижнее белье.

Зрение затуманилось, когда образ Селены в нижнем белье возник перед глазами.

— Могу я посмотреть?

— Да, — она приподняла бедра и потерлась киской об мой член. — У тебя будет возможность раздеть меня, если ты будешь хорошим мальчиком.

Я рассмеялся, наслаждаясь ее флиртом.

— Что я должен сделать?

— Принеси мне сладкую вату, и я стану твоей рабыней на всю ночь, — она положила свою руку мне на промежность, погладила и облизнула губы.

Блядь.

Мне нужно быть внутри нее. Немедленно.

Я отстранился и расстегнул ремень, мои руки тряслись в предвкушении. Боже, помоги мне! Я чувствую себя как юнец, который вот-вот лишится девственности. Что же в ней такого, что я хочу ее с такой страстью, которой никогда раньше не испытывал? Что всегда готов сделать ей приятное? Для меня это неизведанная территория, особенно учитывая, что в прошлом именно женщины горели желанием угодить мне.

Прежде чем я опустил свое тело на нее, она схватилась за петли на джинсах и притянула меня к себе с уверенностью, которая поразила меня в самое сердце. Ее пальчики расстегнули молнию, и вскоре мой член оказался в ее руке. Второй рукой она скользнула вниз, чтобы обхватить мои яйца.

— Селена, — застонал я, погружая пальцы в дикую гриву ее волос и толкаясь бедрами вперед. С мягкой улыбкой на лице она смотрела на меня из-под ресниц, приближаясь губами к моему члену. Я, словно загипнотизированный, смотрел на нее, ожидая, а мои яйца напряглись и болели. Затем она, поколебавшись, обхватила ртом мою длину. Она сглотнула и нервно улыбнулась. Я провел пальцем по ее губам.

— Ты не обязана это делать.

Она прочистила горло, ее улыбка стала робкой.

— Мм… я никогда раньше не делала этого.

Я ослабил хватку в ее волосах.

— Никогда? Даже с… ним? — одно его имя, произнесенное вслух, и я уже готов лететь в Нью-Йорк и врезать ему. Сильно.

Она покачала головой.

Она хочет, чтобы я был у нее первым? Я подавил желание стукнуть себя в грудь и лишь довольно заворчал, что все равно было замашками пещерного человека. Довольно легко вернуться к привычкам наших предков, когда она заставляет меня чувствовать себя, словно я единственный мужчина для нее.

Я положил свои руки поверх ее, убрал их с себя и лег на спину.

— Иди сюда.

Уверенное выражение снова появилось на ее лице, она придвинулась ближе и перекинула одну ногу через мои бедра, понимая мои намерения, когда я схватил ее за бедра. Я подтянул ее выше к своему рту.

— Нет. Я хочу тебя внутри, Ремингтон.

Мне не нужно было повторное приглашение. Я перевернул ее снова, неохотно покинул кровать и схватил джинсы, валяющиеся на полу. Вытащил последний презерватив из кошелька, натянул его на член, вернулся к Селене и погрузился в нее.

— Блядь, ты ощущаешься божественно. Обхвати меня ногами. Да, вот так. Мне нравится, когда ты так делаешь, — она уперлась пятками в мой зад, и член вошел еще глубже. — Мне не хватало этого ощущения, как твоя киска жадно сжимает мой член. Боже, ты сводишь меня с ума, женщина, — я медленно входил и выходил из нее, желая, чтобы это продлилось как можно дольше. С ее губ сорвался стон, и мое желание стало еще сильнее.

— Ты думала обо мне, трахающем тебя вот так, Селена? Скучала по тому, как мой член наполняет тебя? — она быстро кивнула, зажав зубами нижнюю губу. — Очень хорошо. Я буду трахать тебя так жестко, что ты не уйдешь от меня в следующий раз.

— В конечном счете мне все равно придется уйти, Ремингтон.

Я постарался подавить раздражение, которое вызвали ее слова, и бросил на нее грозный взгляд, чтобы она замолчала. Она посмотрела на меня в ответ, ее лицо светилось вызовом и возбуждением. Мне нравилось это.

— Теперь ты только возбуждаешь меня этим свирепым взглядом. Ты злился, когда я ушла? — спросила она, проскользнув руками между нашими телами, чтобы обхватить мои яйца. Я раздвинул ноги шире, предоставляя ей лучший доступ. Она легонько потянула за яйца, пока держала меня в плену этими свои зачаровывающими глазами.

— Я был очень зол. Сейчас я просто хочу показать тебе, что ты теряешь, и убедиться, что я, черт возьми, единственный о ком ты будешь думать, после того, как я закончу заявлять свои права на то, что принадлежит мне.

Ее рука двинулась дальше и кончиком пальца она нежно прошлась по моему анусу и яйцам, и мой член напрягся еще сильнее.

— Боже! Сделай так еще раз, — прорычал я.

В этот раз ее прикосновения были смелее. Она провела пальцем между нашими телами, смазала его и скользнула обратно, лаская меня, а затем нежно протолкнула пальчик внутрь.

Я тяжело дышал, мое тело было как чертова бомба, готовая в любую секунду взорваться. Я забыл, что был зол, забыл, где я. Уверен, что не смог бы вспомнить, как меня зовут, и если бы я стоял, то уже лежал бы на полу кровавым месивом. Никто никогда не прикасался ко мне так раньше.

— Так ты прощаешь меня? — спросила она.

Я постарался сконцентрироваться на этой женщине, которая уничтожала все оставшееся у меня самообладание.

— Ты уничтожила меня, Селена, — задыхаясь, произнес я. — Я уже не могу стать тем, кем был, потому что ты сделала… это… со… мной.

Не в силах контролировать себя, я схватил ее за руки, и, удерживая одной рукой за запястья, начал быстро и сильно вдалбливался в нее. Расцепив ее ноги, обхватывающие мои бедра, я согнул их и прижал к ее груди, затем забросил себе на плечи и наклонился поцеловать Селену, продолжая входить и выходить из нее.

— Это, ох, Господи, Боже, Ремингтон, ты так хорошо ощущаешься во мне. Такой огромный. Сильнее, пожалуйста. Жестче, — выдохнула она.