С тобой наедине

Мужчины до сих пор смотрели на нее не иначе, как с восхищением, а чаще всего – с вожделением. Ее чувственная красота притягивала их, как пчел нектар, и кружила им головы.

Тем не менее во взгляде Калеба не было и намека на обожание. Вокруг его глаз лучиками расходились морщинки, говорившие о том, что он может улыбаться и даже смеяться, но делает это не часто.

Ну так что же? – спросила она себя. Ей наплевать на этого грубияна, как и ему наплевать на нее. Взаимная антипатия, что и говорить. А ведь ей придется встретиться с ним в аэропорту спустя всего несколько дней. Как ей все это вынести? Непонятно.

Телефонный звонок прервал ее размышления.

Блэр со вздохом сняла трубку и, откинув волосы, закрывавшие ухо, пробормотала:

– Алло?

– Как дела, Блэр?

Услышав в трубке веселый голос, она перевела дух и поудобнее уселась в кресле. Как хорошо, что это Кайл Палмер – человек, обучивший ее искусству фотографии. Ему удалось буквально вернуть Блэр к жизни после всех потрясений, выпавших на ее долю. Отныне она у него в неоплатном долгу.

– Блэр? – промолвил он в ответ на ее молчание.

Встряхнув головой, она наконец произнесла:

– Отлично… все просто замечательно. – Выдавив из себя эту чудовищную ложь, Блэр мысленно попросила небеса о прощении.

Но Кайла не убедил ее бодрый тон.

– Правда? По-моему, ты чем-то встревожена.

Блэр глубоко вздохнула.

– Да, утро выдалось суматошное, – призналась она, стараясь не сболтнуть лишнего. Ее работа в ФБР не является предметом обсуждения ни с посторонними, ни с родственниками, а Кайл чутко улавливает малейшие перемены в ее настроении.

– Ты уже обедала? – спросил он, тактично переменив тему.

Блэр взглянула на часы. Два часа! Она и не заметила, что прошло столько времени.

– Если честно, то нет.

– Тогда, может быть, перекусим где-нибудь?

– Спасибо за предложение, но я уже пообещала маме, что приеду к ней, – добавила она с непритворным сожалением в голосе.

– А ты не смогла бы перенести свой визит?

Блэр замялась. Звучит заманчиво, и тем не менее это невозможно. Не потому, что ей не терпится в очередной раз посетить поместье Стивенсов (одно упоминание о нем приводит ее в ужас), да и ее отношения с матерью далеки от идеальных. Но с другой стороны, сейчас она просто не в состоянии болтать о пустяках, когда ее всю трясет после недавнего разговора.

– Может, встретимся вечером? – с готовностью предложил Кайл.

Блэр улыбнулась, представив, как он склонился над своим столом. Наверняка, беседуя с ней, он перебирает ворох фотографий, и его острый глаз четко фиксирует в них малейшие недочеты и изъяны.

Подавляющее большинство женщин сочло бы его красавцем: зеленоглазый, с копной светлых курчавых волос и озорной ухмылкой. Но для нее он просто Кайл – близкий друг и наставник.

Блэр рассмеялась и промолвила:

– С удовольствием.

– Отлично. Я заеду за тобой около восьми. – Он помолчал, потом спросил: – У тебя действительно все в порядке?

– Да, спасибо, все хорошо.

– Тогда увидимся вечером.

По дороге к дому, где прошло ее детство, Блэр немного пришла в себя. Ее автомобиль съедал милю за милей, а она тем временем любовалась зелеными склонами холмов. Вилла Стивенсов располагалась на холмах Сонома среди виноградников, всего в сорока пяти минутах езды от города.

Ее мать рвала и метала, когда после гибели мужа дочь отказалась вернуться под родной кров. Но это совершенно не входило в планы Блэр. Достаточно и того, что с влиянием Сары Стивенс приходится бороться даже на расстоянии.

Повернув на дорожку, ведущую к вилле, Блэр опустила стекло и вдохнула пьянящий аромат цветов, окаймлявших аллею с обеих сторон. Сколько раз она пыталась запечатлеть эту красоту на пленку – и все напрасно. Этими изысканными созданиями природы надо любоваться вживую, а не через призму фотоаппарата.

Наконец показался особняк. Он тоже поражал своим великолепием: дом стоял на вершине холма в окружении могучих дубов.

Планировка особняка была призвана обеспечить уют и уединение: четыре отдельные спальни, ванные комнаты, кухня, столовая и рабочий кабинет. Но самое роскошное впечатление производила терраса из красного дерева, с которой открывался потрясающий вид на профессионально оформленный парк.

Остановив машину у крыльца, Блэр отстегнула ремень, вышла и стала подниматься вверх по ступенькам.

Войдя в холл и прикрыв входную дверь, она увидела Эллен Райли, экономку, которая являлась такой же неотъемлемой частью виллы, как и фундамент.

Эллен радостно улыбнулась, глаза ее засветились от счастья.

– Ну наконец-то, Блэр Браунинг, – укоризненно заметила она, по-прежнему улыбаясь. – Твоя матушка на грани истерики – мол, ты нами пренебрегаешь и не хочешь навещать.

– Но ты же знаешь, что это не так! – воскликнула Блэр, обнимая женщину, которую всю жизнь считала своей названой матерью. Сколько раз она обращалась к Эллен со своими бедами и проблемами – и не сосчитать. И всегда Эллен удавалось ее утешить и облегчить ее горе.

– Стареешь, Эллен, – лукаво заметила Блэр. – Я была здесь две недели назад. Разве ты забыла? Я пробовала пирожки с клубникой.

– Хм, – усмехнулась Эллен, разглядывая Блэр. – Сдается мне, с тех пор ты ни кусочка не съела. Смотри-ка, кожа да кости – ветром качает.

Блэр засмеялась:

– Эллен, уймись. Сейчас ты напоминаешь Сару.

– Вы говорите обо мне?

Блэр резко обернулась. К ним направлялась ее мать, Сара Стивенс – высокая седая женщина с точеными чертами лица. Держалась она, несмотря на возраст, на удивление прямо и с достоинством. Ее проницательные карие глаза мгновенно становились холодными как льдинки, если ей перечили.

– Рада видеть тебя, дорогая, – промолвила Сара подчеркнуто-официальным тоном, подставляя Блэр надушенную щеку для поцелуя.

– Я тоже рада, мама, – ответила Блэр, слегка коснувшись губами гладкой щеки и злясь на то отчуждение, которое всегда имело место в их отношениях.

– Хорошо, что ты появилась до отъезда Томаса, – заметила Сара с явным укором, давая понять, что ее рассердило опоздание Блэр.

Глаза Блэр радостно вспыхнули.

– Дядя Томас здесь? Вот здорово! – И, не теряя более ни секунды, Блэр быстрым шагом направилась по коридору к кабинету, не обращая внимания на царящую вокруг нее роскошь. Очутившись в огромной, залитой светом комнате со стеклянным потолком, она бросилась к человеку, лежавшему на диване.

Увидев свою любимую племянницу, он живо поднялся ей навстречу.

– Дядя Томас! – воскликнула Блэр, кидаясь в его объятия. – Я вас целую вечность не видела!

– Радость моя, ненаглядная моя девочка, – промолвил Томас, крепко обняв ее за плечи. – Мы с твоей мамой только что беседовали о тебе. Я сказал ей, что нагряну к Блэр и вытащу ее из лаборатории для проявки, чтобы съездить с ней пообедать. – Слегка щелкнув ее по носу, он выпустил молодую женщину из объятий.

– Неплохая идея, – перебила его Сара, входя в комнату вслед за Эллен, катившей поднос с кофе и выпечкой. – Ты свободна, Эллен, – сухо добавила она. – Благодарю.

– Мм… Кофе пахнет божественно! – сказала Блэр, улыбнувшись экономке.

Эллен повернулась и вышла из кабинета.

– Вместо того чтобы пить кофе, тебе следовало бы нормально питаться. – Сара окинула Блэр неодобрительным взглядом, заметив, как дочь наливает полную чашку ароматного горячего напитка.

– Не знаю, не знаю, – добродушно проворчал Томас. – По-моему, она выглядит прелестно. – Он помолчал и склонил голову набок. – Правда, у нее круги под глазами, но это придает ей некий ореол таинственности. – Он ухмыльнулся – ему всегда нравилось пикироваться с Сарой, хотя он проделывал это в мягкой, ироничной манере.

Блэр улыбнулась ему благодарной улыбкой:

– Спасибо, дядюшка, что пришли мне на помощь. Что бы я без вас делала – ума не приложу!

В свои шестьдесят с лишним лет Томас Стивенс выглядел великолепно. Седые волосы, лукавый взгляд проницательных серых глаз. Он был среднего роста и чуть-чуть полноват в талии. Блэр никак не могла понять, почему он так и не женился. У него ведь было все: внешность, деньги, власть.