Harlow Hemmings (СИ)

Утром не стало лучше, когда я по-настоящему начала играть свою новую роль. Я принимала душ, и ароматный гель для душа вызвал у меня такой сильный приступ тошноты, что меня вырвало прямо под горячими струями воды. Когда я пошла одеваться, то была просто поражена. Все вещи сестры были слишком открытыми и эпатажными. Я бы никогда не купила такую одежду. Ханна любила яркие цвета, утверждая, что они хорошо подходят к ее сливочной коже.

Я смотрела на ее шкаф несколько долгих минут, пытаясь убедить себя, что эти цвета также будут хорошо сочетаться с моей кожей. Я сказала себе, что Ханна брала эту одежду не для того, чтобы унизить меня, просто это то, что она носила каждый день.

Я решила отказаться от макияжа, потому что большинством из косметических средств, которые имела сестра, я никогда не пользовалась, и потому что у меня не было достаточных навыков, чтобы повторить ее макияж. Я не знала все эти штучки с подводкой глаз, которые Ханна любила, поэтому выбрала простой естественный макияж.

Когда я добралась до ящика с нижним бельем, я поняла, что эта пытка никогда не кончится. Мне было трудно надеть чужие личные вещи для самых интимных частей тела, но Ханна была очень избирательной в одежде, и у меня не было ничего отдаленно напоминающего ее белье. Все трусики были украшены кружевами и оборками. Я была рада, когда обнаружила, что на большинстве из них еще были бирки и их никогда не носили. Однако с бюстгальтерами была совершенно другая история. Они были слишком большими для моей чашки В. Когда я взяла посмотреть один из них, я не могла понять, как наши размеры могли быть идентичными во всех отношениях, кроме этого. Казалось, что природа решила сыграть с нами в странные игры, подарив сестре большую грудь.

Когда я была готова, я посмотрела в зеркало, пытаясь оценить себя глазами Ханны, но даже стоя в ее комнате, надев ее одежду, я видела только себя. Обычную, простую и скучную Харлоу Хеммингс, а не блистательную Ханну, которую обожал противоположный пол.

Я была одета в смехотворно короткую джинсовую юбку, слишком узкую белую футболку и темно-красный кардиган. Я надела одну из двадцати восьми пар туфель сестры. Да, я выделила время и сосчитала их, потому что не могла поверить, что в трехнедельную поездку – таким был наш первоначальный план пребывания там, – Ханна взяла так много обуви. Я выбрала пару простых бежевых туфель-лодочек, в основном потому, что у них были самые низкие каблуки, но даже тогда мне было трудно ходить, и я несколько раз споткнулась.

Когда я спустилась вниз, персонал встретил меня с недовольными улыбками, и я старалась не принимать это на свой счет, потому что всего две недели назад они любили меня… ну, они любили Харлоу. Они ненавидели Ханну из-за ее постоянного нытья и запросов. Я робко улыбнулась им, но они просто отвернулись от меня.

Я пыталась понять, что бы сделала на моем месте Ханна, но осталась в растерянности. Я действительно не знала, что бы она сделала. Поэтому я попросила горничную собрать вещи Ханны… э-э-э мои вещи и приготовилась к отъезду.

Некоторое время спустя появился Смит, на его лице показалась широкая улыбка, когда он посмотрел на меня. Видимо, я прошла тест на статус двойника Ханны.

Отец посадил меня в машину и отвез в один из самых дорогих ресторанов на пляже. Когда пришло время делать заказ, он сделал его за меня, и позже официант поставил передо мной полную тарелку неизвестного деликатеса. Я вопросительно посмотрела на Смита.

- Это эскарго* с чесночным соусом, - пожал плечами он.

Сама мысль о том, что стоит передо мной, вызвала у меня тошноту.

- Папа, я не буду это есть, - тихо сказала я.

- Почему? Ханна любила это, - ответил отец, наморщив лоб.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Это соглашение с самого начала было абсурдным.

- Мне все равно. Я отказываюсь брать в рот улитку, конец истории, - сурово сказала я, смотря на него через стол.

- Это эскарго, а не улитка, Харлоу, - терпеливо повторил Смит.

- Ты можешь называть их как хочешь, но я отказываюсь это трогать.

Я сердито бросила вилку на тарелку, убедившись, что он понял, что я не собираюсь менять свое мнение. Я сложила руки на груди и сжала зубы.

- А ты упрямая, не так ли?

К моему удивлению, отец улыбнулся мне.

- Мне это нравится. У тебя гораздо больше общего с Ханной, чем я думал.

Он помахал официанту, и, когда тот подошел, Смит сказал ему унести мою тарелку.

- Кстати, Ханна тоже ненавидит эскарго.

Я открыла рот от удивления и уставилась на него.

- Тогда зачем?..

- Потому что я хотел убедиться, что ты остаешься собой. Послушай, - отец наклонился ближе ко мне, – я знаю, что твоя мать начала вести себя так, словно ты мертва, но я не делаю ничего подобного. Я хочу, чтобы ты оставалась самой собой и не теряла свой голос. Мне нужна твоя помощь, чтобы убедить Стайлса оказать мне финансовую поддержку, но это не означает, что я отрицаю тот факт, что ты жива и находишься здесь вместо Ханны, понимаешь?

- Но зачем ты проверял меня минуту назад? – совершенно запуталась я. – Ты мог позволить мне самой сделать заказ.

- Потому что я хотел посмотреть, насколько ты сильна, когда речь заходит о вещах, которые ты на самом деле не хочешь делать или, в данном случае, не хочешь есть. Тебе будет легче справляться с ролью Ханны, если ты будешь так действовать – делай то, что ты хочешь делать, и никто не будет удивлен. Все, кто живут с ней в имении Стайлсов, привыкли к экстравагантности и упрямству Ханны.

- Ты говоришь мне, что я могу оставаться собой и никто ничего не заподозрит? – спросила я с недоверием.

- Именно, - кивнул Смит. – Я принес тебе фотографию братьев Стайлс.

Он сунул руку в карман и вытащил фотографию двух парней с Ханны между ними, сидящих на белом кожаном диване.

Я посмотрела на фото.

- Тот, что справа это Лиам, а слева – Гарри, - сказал отец, небрежно махнув рукой на фотографию, даже не посмотрев на нее, и достал мобильный телефон, набирая кому-то сообщение.

Я посмотрела на парня слева, который считался моим женихом. Гарри. Слова Ханны эхом раздались в моей голове. «Мой милый, невинный жених… большие щенячьи глаза…» И, глядя на фото, я могла только согласиться с ней. У него были темно-русые, или скорее коричневые волосы и карие глаза, а его лицо… Ну, он был похож на милого соседского парня. Он был одет в серую рубашку, застегнутую на все пуговицы.

Мои глаза переместились вправо, на второго парня, одетого в черное, и у меня слегка перехватило дыхание. «Он трахает меня так сильно…» Я не сомневалась, что этот мужчина был способен на это. Лиам. Шоколадные кудри небрежно растрепаны, резкая линия подбородка, поразительно красивое лицо и, Бог мой, эти глаза… почти нереальные, темно-зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Я могла четко представить эти глаза, смотрящие в мои, когда он трахал меня так сильно, что я видела звезды. Я могла смотреть в эти глаза целый день, и мне никогда бы это не наскучило.

Он олицетворял собой неприятности.

Мой взгляд остановился на Ханне. Она была одета в темно-красное дизайнерское платье. Одна ее рука лежала на бедре Гарри, а другая на руке Лиама. Вся ее поза излучала чувство собственности. Сестра сидела между парнями, как королева, хорошо осведомленная о своей власти над ними обоими.

Ни при каких обстоятельствах я не могла занять место Ханны. Я никогда не смогу вести себя так, как делала она на фотографии.

- Я не могу сделать это, - прошептала я почти про себя. – Этот Гарри кажется хорошим парнем. Я не могу так поступить с ним.

- Ты делаешь это не для него, а для нас, - прервал меня Смит, его лицо ожесточилось, хотя он даже не поднял глаз от своего телефона. – Не говори со мной о нравственности, Харлоу. Нам нужны деньги.

- Но… что, если Ханна не выжила в этом несчастном случае, папа? Не будет ли жестоко с моей стороны позволить этому парню думать, что женщина, которую он любит, жива и здорова, только чтобы выдернуть землю у него из-под ног через несколько недель или месяцев?