Переиграть Казанову (ЛП)

— Так же, — продолжил он, — ты, возможно, научишься у неё некоторым супер-организаторским навыкам.

— Это полнейший бред, — заявил я. — Я знаю, как быть организованным. Просто предпочитаю проводить время, занимаясь другими вещами. И, конечно же, я бы заметил, если бы она споткнулась рядом со мной.

Потому что эта чёртова папка взорвалась бы, и я получил бы кучу порезов от шрапнели (прим.пер.: вид артиллерийского снаряда, предназначенный для поражения живой силы противника, назван в честь Генри Шрэпнела (1761 – 1842) – офицера британской армии, который создал первый снаряд такого вида), её бумажек.

Алекс откинулся назад, прикрыв глаза.

— Я понятия не имею, зачем утруждаю себя, давая тебе советы.

— Я тем более, — согласился я. — Я и без них прекрасно справлюсь.

Он фыркнул.

— Действительно? Что было, когда я посоветовал не приглашать Саманту на выпускной?

Ауч. Сэм превратилась в ненормального сталкера, названивающего мне день и ночь неделями перед выпускным и неделями после него тоже. Я был вынужден сменить номер.

— Хорошо, допустим, иногда мне следует тебя слушать. Обычно мой радар вычисляет сталкеров без особого труда.

— Но не так хорошо, как мой, — он отхлебнул содовой. — Надо припомнить тебе и памятный горнолыжный уикенд с близняшками Уортингтон.

Я поёжился. Уикенд начался прекрасно. Я поехал на горнолыжный курорт с семьёй Алекса. Родители близняшек уехали за город, но разрешили им пользоваться лыжным домиком. Когда мы столкнулись с ними на склонах, они пригласили нас там зависнуть. Всё было великолепно, пока не появились их парни.

Каким образом я мог предположить, что близняшки встречаются с парнями из колледжа? И что сообщили им, где остановились? Нам с Алексом пришлось притвориться парой, чтобы нас не побили.

— Хорошо, чувак. Твою мысль я понял, но ты и сам не святой, – убедительно произнёс я.

— А я такого и не говорил, — сказал он. — Но разница в том, что я забочусь о тех, с кем я, — друг драматично вздохнул. — Ты меня знаешь. Я как магнит для любви.

Я указал на него французской картошкой фри.

— Видишь, вот в чём твоя проблема. Ты слишком романтичен. И смотри, что из этого вышло. Твоё сердце разбили, — что было правдой. Я был рядом с ним всё это время. Одно разбитое сердце было хорошим уроком для меня. Я не был настолько глуп, чтобы снова рисковать.

Алекс на мгновение замолчал.

— Может, и так. Но в перерывах между сердцеразбиванием. Когда я влюблён. Это великолепно. Тебе следует попробовать как-нибудь, — он сделал паузу, а затем усмехнулся. — Братутка.

— Придурок.

— Братутка.

— У тебя зависимость, — сказал я. — Ко всем этим драмам. К сумасшедшим взлётам и падениям.

— Циник, — ответил он. — Просто подожди. В один прекрасный день это случится и с тобой.

— Хочешь поспорить?

Друг в задумчивости потёр подбородок.

— Ну, да, я уверен, что возьму эту ставку. Пятьдесят баксов на то, что в один из этих дней ты влюбишься. По уши. И даже не поймёшь, что попался.

Я потряс головой.

— Никогда и никоим образом.

— Увидишь. Однажды ты станешь болваном, который будет выводить "Я тебя люблю" шоколадной стружкой на огромном печенье для какой-нибудь бедняжки, которой посчастливится с тобой связаться.

Я уставился на него.

— Кто вообще станет заниматься чем-то подобным?

Он склонил голову, выглядя смущённым.

— Я. Для Тима. В прошлом году на день Святого Валентина.

Мы рассмеялись, и тогда он снова сел прямо, отодвинув бургер в сторону.

— Хорошо, вот более безопасная ставка. Ты думаешь, что достаточно мужественен, чтобы заставить Трину расслабиться?

Мне не нравилось, как звучало это его "расслабиться".

— Объясни-ка, что ты имеешь в виду под "расслабиться".

Он потёр подбородок.

— Танцевать на улице. Сжечь её папку.

— Даже я не в силах такое сделать, — поморщился я.

— Цыпленок.

Я не мог противостоять вызову. Тем более, я ещё не встречал девушки, которая бы, в конечном счёте, не поддалась моим чарам… по крайней мере, их физической стороне.

— По рукам. Под конец лета она будет зажигать, как рок-звезда или, по крайней мере, не будет больше раздавать листовки о бойкоте на каждом шагу.

— Мы говорим об интрижке? — Алекс приподнял бровь.

— Ни за что, — я вздрогнул. — Она не мой тип, — и начал снова жевать картошку. — Но уверен, что смогу заставить её утихомирить нрав сержанта строевой подготовки.

Алекс кивнул.

— Хорошо, но нам нужно обсудить условия. Я должен буду увидеть новую Трину в действии. Сходящую с ума, танцующую на столе, опрокидывающую бочку пива.

Я покачал головой.

— Я же не волшебник, но держу пари, что за пятьдесят баксов смогу заставить её остыть.

— Хорошо, — согласился Алекс, — ты в курсе, Карсон всегда устраивает чумовую вечеринку в конце лета. Приведи на неё Трину. Я хочу видеть её танцующей. Может, выпивающей рюмку другую, — он наклонился вперёд. — Целующийся с кем-нибудь.

Моё кресло вдруг стало слишком горячим, и появилось желание снова нырнуть в бассейн. Я протянул руку.

— Идёт. Пятьдесят баксов, если она начнёт вести себя как тусовщик, — я сделал паузу. — Ну, или хотя бы, если перестанет быть убийцей веселья.

Он, смеясь, пожал мою руку.

— Для меня это будут лёгкие деньги, мой друг. Даже ты не сможешь раскрепостить эту девчонку.

Глава 4

Трина

Понедельник, 3 июня

Подъехав к дому Джиллиан, я понюхала лавандовое масло на своём запястье. Подарок от моей лучшей подруги Дейзи, расслабляющий меня. Она сказала, это поможет мне оставаться спокойной в присутствии Слейда. Ага, как же. Да мне для этого понадобится магия Гарри Поттера, а не какое-то травяное плацебо (прим.пер.: вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного средства, лечебный эффект которого связан с верой самого пациента в эффективность препарата).

Я взглянула на расписание в своём мобильном. 8:30 – приехать к Джиллиан. Сейчас 8:25. Идеально. Я улыбнулась, закрывая дверь своей машины.

Миссис Форестер распахнула входную дверь, похоже, она торопилась. Прыгая на одной, уже обутой, ноге, женщина пыталась натянуть сандалии на высоком каблуке на другую.

— Трина, ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Боже мой, у нас выдалось сумасшедшее утро.

Я проследовала за ней на кухню, где Джиллиан сидела за столом, раздетая и жующая "Счастливые талисманы" (прим.пер.: марка кукурузных хлопьев, возникших в 1964). Она махнула испачканной ложкой в мою сторону.

Я плюхнулась в кресло напротив девочки и поинтересовалась, где её одежда.

— Сегодня голый день, — провозгласила Джиллиан, словно прочтя мои мысли. — Так что тебе следует снять всю свою одежду, — она посмотрела на мой пурпурный топ и джинсовые шорты.

Миссис Форестер приложила ладонь ко лбу дочери.

— Жара у неё нет, — пошутила она. — Просто ещё один типичный день Джиллиан, — женщина выглядела весёлой, но выдохшейся, натягивая вторую туфлю.

Я кивнула.

— Итак, — сказала я, — чем быстрее ты оденешься, Джиллиан, тем быстрее мы сможем встретиться с Максом.

И его няней. Но я предпочитала не думать об этом, по крайней мере, до того момента, пока мы не столкнемся лицом к лицу.

Джиллиан потрясла головой.

— Макс тоже должен быть голым. Я готова идти! — она вылетела из кухни, смеясь, а её маленький чихуахуа Спайк пустился за ней в погоню.

Миссис Форестер, тяжело вздохнула и убрала тарелку Джиллиан со стола. Прислонившись к кухонной стойке, она взглянула на меня.

— Ты понятия не имеешь, как я ценю то, что ты работаешь у нас няней.

— Возможно, понимаю, — я потянула себя за мочку уха. — У вас разные серьги.

— Ох, спасибо, что сказала, — женщина застенчиво улыбнулась и вытащила серьги из ушей.