Жена моего мужа

Как говорится, я не святая, и после десятидневных усилий попасть в квалификацию на звание «Мать года» я звоню Конни и требую, чтобы она встретилась со мной за коктейлем после того, как уложим детей.

Я прихожу в бар первой и заказываю нам обеим «Космополитен». Когда вскоре вслед за мной появляется Конни, она с радостью на него набрасывается.

— Я считаю материнство чертовски тяжелой штукой, но чему тут удивляться? Я этого и ожидала. Ориол сегодня снова сказала, что ненавидит меня.

— О, это. Все они время от времени говорят нечто подобное. — Она небрежно взмахнула рукой, словно отмахиваясь, и ощущение отвергнутости, которое я несла в себе со времени чая, исчезло. — В книжках говорится, что в подобных случаях следует отвечать какую-нибудь ерунду типа «Что ж, а я все-таки по-прежнему тебя люблю».

— Правда? — изумленно переспрашиваю я.

— Да, но я обычно говорю: «Это ужасное слово, Фрэн, и тебе следует хорошенько подумать, прежде чем говорить такие злые слова своей маме. Я же тебя кормлю». — Мы обе смеемся. — В природе нет такого явления, как совершенная мать. Что бы я ни делала, она станет обвинять меня, когда вырастет и окажется в больнице. Как работа?

— Хорошо. Хотя, по правде говоря, плохо. Возможно, меня скоро уволят. Говорят, будто я утратила прежнюю расторопность и превратилась в героя вчерашнего дня.

Я не шучу по поводу проблем на работе. Неделя — большой период времени для Сити. На прошлой неделе я отклонила все приглашения на ленчи, обеды или просто выпить. Я объясняла это тем, что у меня нет времени на обеденный перерыв, так как я хочу уйти пораньше, чтобы успеть почитать Ориол, что представляло собой половину правды. Вторая половина уравнения состоит в том, что мне приходится задавать себе вопрос: могу ли я доверять себе настолько, чтобы рискнуть встретиться с коллегами снова после того, что случилось на офисной вечеринке? Моя привязанность к Ориол рассматривается как предательство на работе. Сегодня значительного нового клиента, который, как я была уверена, нацеливался на меня, передали на попечение Джоу Уайтхеду. Превратности судьбы для меня не заканчивались. Я ощущала, что меня обошли, но не могла доказать, что этот клиент когда-либо предназначался мне. Я не стала молча глотать такое оскорбление, отправилась к Ралфу и потребовала объяснений. Он заявил, будто у Джоу больше опыта именно в этой области. Может быть, и больше.

Может быть.

А может, слухи о моем неблагоразумном поведении на вечеринке просочились в совет директоров.

А может, теперь, когда во мне проснулись материнские чувства, стала видна моя женственность, а следовательно, слабость. Не знаю, что хуже.

— Ты часто видишься с Миком? — спрашивает Конни.

— Нет, — коротко отвечаю я.

Конни не отводит взгляда, она ждет подробностей. Я хочу ей рассказать, но не знаю, с чего начать. Мы с Миком теперь избегаем друг друга. Не знаю почему — потому ли, что я предложила ему себя, когда была пьяна, или потому, что он отверг меня. Любая из этих возможностей лучше, чем возможность того, что он слышал о Джоу. Я смотрю на Конни и думаю, сможет ли она общаться со мной, если узнает, что я изменила Питеру. До того как я вышла за него замуж, Конни с волнением выслушивала истории о моих подвигах, но сомневаюсь, что в жалком, совершенном по пьянке адюльтере с отвратительным типом она увидит источник для приятного возбуждения. Что овладело мной? Задавая вопрос, я уже знаю ответ. Я никогда не была склонна к самообману. Алкоголь и одиночество послужили катализаторами, они виноваты в подобном результате. Роковой коктейль.

Я решила, что не стоит развешивать свое грязное белье во дворике Конни. Не стану ей рассказывать о своем ужасном неблагоразумном поступке. Джоу не важен. Никому не нужно знать о нем. Сам по себе он ничего не представляет — всего лишь пробудивший меня звонок. Говорить о нем — значит придавать ему значение, которого он не заслуживает.

Я молчала так долго, что Конни поняла, что у меня нет настроения делиться секретами по поводу Мика и прочих аспектов «Гордон Уэбстер Хэндл», так что она переходит к теме более близкой ее сердцу:

— Ты собираешься вызваться волонтером, чтобы шить костюмы для рождественской пьесы?

Я с ужасом смотрю на нее.

— Или продавать билеты?

Я качаю головой.

— Подавать кофе в перерыве?

— Вернись к действительности, Конни. Нет! Я делаю все, что в моих силах, но я создана не из того материала, из которого делают секретарш, мы обе знаем это.

— Но ты могла бы, если бы захотела.

— Да, это так, но не надейся встретить меня в ближайшее время на этих отвратительных детских групповых кофейных утренниках.

— Почему?

— Все сидят на своих жирных задницах и все утро пожирают пирожные в каком-нибудь унылом здании ратуши. Не выношу эти ужасные места. Там всегда пахнет детским дерьмом.

Конни смеется и заказывает нам еще по коктейлю.

— Я лучше выпью бутылочку минеральной — все еще не прошло похмелье после корпоративной вечеринки.

Конни качает головой.

— А как Питер?

— Очень хорошо, — говорю я с сияющей улыбкой. — У нас все хорошо.

И это главное в моем новом подходе к материнству. Решающий положительный результат, который в значительной мере перевешивает уловки на работе и сражения с Ориол. Надо полагать, Питер заметил мои старания.

Звонит мой мобильник.

— Держу пари, это он, — говорю я, улыбаясь Конни. — Не возражаешь, если я отвечу?

— Давай.

— Привет, Люси, это Джоу.

Черт! Я ощущаю, как все у меня внутри плавится.

— Кто? — переспрашиваю я, чтобы выиграть время.

Я знаками показываю Конни, что здесь слишком шумно, и выхожу из бара, чтобы она не услышала. В то же время я молюсь, чтобы звонок был связан с работой.

— Я тут подумал, не захочешь ли ты как-нибудь встретиться. Мы могли бы снова повторить ночь четверга, — говорит Джоу, перед моим мысленным взором возникает его лицо, обтянутое серой кожей, я чувствую его влажные ладони и содрогаюсь.

— Прошу прощения, я не понимаю, о чем ты говоришь. — Надеюсь, мой голос звучит спокойно, не хочу, чтобы меня занесло. Не должно быть никаких обсуждений той ночи.

Джоу смеется:

— Люблю твое чувство юмора. Нам следует куда-нибудь ходить, проводить больше времени вместе. У нас не было возможности поболтать друг с другом той ночью, не так ли? Слишком много животной страсти. — Он смеется, довольный собой, а я готова закричать. Неужели он ничего не понимает, этот сумасшедший? — Ты хочешь меня, не правда ли? Просто не можешь признаться в этом, потому что ты замужем.

— Откуда ты узнал мой номер?

— Его дала мне Джулия.

— Если ты когда-нибудь позвонишь мне снова, я…

— Что, Люси? Скажешь мужу, что звонит твой любовник?

Внезапно мои глаза заливают слезы, а руки покрываются гусиной кожей.

— Ты мне не любовник, — прошипела я в трубку.

— Был на прошлой неделе.

— Я напилась. Это случилось по ошибке. Никогда мне больше не звони. — Я прекращаю разговор.

Когда дверь открывается, до меня доносятся смех, звон бокалов, голоса. Здесь на улице, где стою я, все выглядит намного более унылым.

Глава 41 РОУЗ

Среда, 22 ноября 2006 года

С тех пор как узнала о шашнях Люси, я не могу ни спать, ни есть. В тот день, с огромным усилием переставляя ноги, я выбралась из зала, вышла на улицу, где смогла нанять такси. Приехав домой, я повалилась на кровать. Дети гостили у Питера, и он должен был привезти их только через сутки. Я пыталась успокоиться, глубоко дышать. Привести в порядок мысли. Важно не принимать поспешных решений и не делать опрометчивых выводов.

О чем только думала эта вероломная презренная сука, разрушительница домов?

Извините, извините. О чем думала Люси Хьюитт-Джоунз, известная также под именем миссис Филипс-вторая?

Я оставалась под одеялом все двадцать четыре часа, проведенные без детей, и обдумывала информацию, предоставленную мне Джоу. Рассмотрела возможность, что он, вполне вероятно, лжец и у него такой же роман с Люси, как и со мной. Вполне возможно. Он явно вульгарный и омерзительный тип; может, он вынашивает какие-то извращенные сексуальные фантазии по поводу Люси, не имеющие под собой никакого основания. Он не был ни остроумным, ни красивым. Далеко ему до Питера. Зачем ей это? Несмотря на все недостатки Люси, с уверенностью могу сказать, что она всегда обладала непогрешимым вкусом. Если она действительно… связалась с Джоу, значит, она просто опустилась.