Любовники

Она вырвалась из его объятий, щелкнула замками на чемодане и надела плащ.

– Николь, – едва слышно прошептал Пол. – Эдвард вполне способен и преувеличить…

– Нет, Пол. Я хорошо знаю своего мужа. Кроме того, Джулия беременна.

Она разрыдалась и прильнула к Полу. Никогда еще она не чувствовала себя так плохо. С одной стороны, ей было ужасно трудно бросать здесь любимого человека, а с другой – сердце сжималось от боли за свою несчастную дочь.

– Мне пора, Пол, – сквозь слезы произнесла она и решительно зашагала к двери. На пороге Николь повернулась и посмотрела на него мокрыми от слез глазами.

– Умоляю, не жертвуй нашей любовью ради дочери! – Эти слова чуть было не застряли у него в горле от невыразимой боли. Ему уже сейчас казалось, что она находится за тысячу миль от него.

– Я не хочу этого, любовь моя, но мне кажется, я впала в другую крайность – пожертвовала дочерью ради нашей любви. Сейчас надо спасать ее, если еще не поздно. Все, я пошла. Позвоню тебе при первом же удобном случае.

Пол неподвижно сидел у окна, не замечая, что уже стемнело. У него было такое чувство, что его сбросили вниз с крыши Всемирного торгового центра – самого высокого небоскреба в Нью-Йорке – и все его внутренности и кости разбросаны по тротуару. Неужели все, что было у него в течение последних нескольких месяцев, лишь сладкий сон? Неужели все это время он дурачил себя, тешил надеждой, что Николь действительно любит его и готова пожертвовать ради этого самым дорогим, что у нее есть? А что, если Джулия всего лишь предлог, чтобы избавиться от слишком навязчивого любовника? Он не мог не обратить внимания на тот факт, что Николь без колебаний заказала себе билет на самолет. А деньги? Ну да, конечно, проезд ей оплатил Эдвард. И чем все это кончится? Захочет ли она вернуться к нему после того, как окажется рядом с дочерью и мужем, который может без особого напряжения окружить ее лаской, заботой и таким уровнем благосостояния, который ему, к сожалению, пока недоступен?

В течение последующих шести дней Пол бродил по студии как неприкаянный, не находя в себе ни сил для работы, ни тем более успокоения. Несколько раз ему чудилось, что звонит телефон, и он бросался к нему в надежде услышать голос Николь, но это, видимо, была слуховая галлюцинация. В конце концов он убедил себя в том, что нужно набраться терпения и мужественно встретить любое известие из Парижа. Николь снова была с Эдвардом и Джулией, и его все чаще посещала гнетущая мысль, что она все же предпочтет благоустроенный быт и финансовое благополучие нищенскому существованию, унизительность которого они уже не раз испытали на себе.

Кончилось тем, что Пол рассердился на себя за сентиментальное уничижение и решил не распускать нюни. Гордость подсказывала ему, что надо во что бы то ни стало заняться делом, а не дожидаться, пока Николь соизволит облагодетельствовать его своим звонком.