Мужчины в ее жизни (Удержать мечту)

– Детям нужна мать, – начала она, покачав головой, – тебе ли этого не знать. Естественно, ты сможешь их видеть когда угодно. Я никогда не стану прятать их от тебя. Навещай их в любое время, и я позволю тебе забирать их с собой тоже.

Джим злобно улыбнулся:

– Ты восхитительна. Знаешь, я никогда не видел такой уникальной в своем эгоизме женщины. Тебе нужно абсолютно все, верно? Свободу делать что угодно, жить там, где тебе нравится, да еще и иметь детей под боком. – Его глаза стали ледяными. – Может, ты хочешь отнять у меня еще и работу?

Пола резко вдохнула воздух.

– Как ты мог такое подумать? Конечно же, нет! Перед смертью бабушка продлила твой контракт, и твоя работа останется у тебя навсегда. К тому же у тебя есть акции новой компании.

– Ах да, – протянул он задумчиво. – Новая компания. Мне весьма понравился Торонто… симпатичный город. Возможно, я переберусь туда на несколько лет. В декабре у меня мелькнула такая мысль. Я с удовольствием возглавил бы газету «Торонто кентинел». Естественно, детей я возьму с собой.

– Нет! – воскликнула она, побелев от гнева и отчаяния.

– Да, – подтвердил он. – Но все зависит от тебя, Пола. Если ты станешь настаивать на своей глупой идее насчет развода, если ты разобьешь мою семью, я поселюсь в Торонто, и я твердо намерен жить там вместе с моими детьми.

– Они не только твои, но и мои.

– Верно. А ты – моя жена. – Тут он смягчил тон и посмотрел на нее более теплым взглядом. – Мы – семья, Пола. Ты нужна нам – детям, мне. – Он взял ее за руку. – Почему бы тебе не перестать заниматься ерундой? Оставь свои глупые и ни на чем не основанные претензии ко мне и постарайся спасти наш брак. Я, со своей стороны, готов приложить все усилия! – Он крепче сжал ее пальцы, наклонился поближе и добавил воркующим голосом:

– И не надо ничего откладывать на потом, дорогая. Давай поднимемся наверх и займемся любовью. Я докажу тебе, что все то непонимание, о котором ты бесконечно твердишь, существует только в твоем воображении. Возвращайся в мою постель, в мои объятия.

Она не осмелилась сказать ни слова в ответ.

Воцарилась долгая, неловкая тишина.

Наконец Джим пробормотал:

– Ну, хорошо, значит, не сегодня. Жаль. Послушай: поскольку я уезжаю в Шамони, а ты собралась в Нью-Йорк, давай до конца месяца каждый из нас, пока мы в разлуке, определится для себя. А потом когда через несколько недель мы вернемся домой, то начнем все сначала. Переедем в Лонг-Медоу и заживем по-новому, построим лучшую, чем прежде, семью.

– Между нами все умерло, Джим, и, следовательно, строить уже нечего, – грустно прошептала она.

Он выпустил ее руку и уставился в огонь. После небольшого молчания он заметил:

– Психологи называют это «Мания повторной жизни».

Пола нахмурилась, потеряв нить разговора.

– Не поняла.

– Таким термином называется манера поведения некоторых людей – потомок воспроизводит жизнь кого-нибудь из своих родителей или более далеких предков, повторяет их жизнь со всеми ошибками, словно кто-то ведет его по пройденной ими тропе.

Пола уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Однако дар речи быстро вернулся к ней.

– Ты хочешь сказать, что я повторяю жизнь моей бабушки?

– Абсолютно верно.

– Ты глубоко заблуждаешься! – вскричала Пола. – Я – личность сама по себе. И я живу своей собственной жизнью.

– Думай как знаешь, но дело обстоит именно так. Ты подсознательно повторяешь все поступки Эммы Харт, причем с абсолютной точностью. Ты работаешь до седьмого пота, все свое время посвящаешь своему чертовому бизнесу, мечешься туда-сюда по свету, заключаешь сделки, манкируя своими обязанностями жены и матери. Ты заставляешь всех плясать под твою дудку, и, подобно ей, ты эмоционально неуравновешенна.

Пола пришла в ярость:

– Как ты смеешь! Как смеешь ты критиковать бабушку! Ты приписываешь несвойственные ей недостатки – а она хорошо к тебе относилась! Какой же ты наглец. К тому же я вовсе не манкирую своими обязанностями перед детьми и выполняла свой долг перед тобой тоже. Наше отчуждение вызвано тем, чего не хватает тебе. Я не неуравновешенна эмоционально, но мне кажется, что к тебе это подходит больше. Не я, а ты лежал… – Пола запнулась и крепко сжала руки в кулаки.

– Я знал, что ты не удержишься, – заметил он, и лицо его потемнело. – А тебе никогда не приходило в голову, что причиной моего нервного срыва могла быть ты? – с вызовом спросил он. Пола задохнулась:

– Вот у тебя-то точно мания. Ты постоянно пытаешься свалить на меня вину за то, что делаешь сам.

Джим вздохнул. Он отвернулся, несколько секунд посидел в задумчивости и вновь посмотрел на Полу.

– Почему ты так настаиваешь на разводе?

– Потому что нашей семейной жизни пришел конец. Продолжать ее просто глупо, – ответила она более спокойным и рассудительным тоном. – Глупо и нечестно по отношению к детям, к тебе, да и ко мне.

– Мы ведь любили друг друга, – пробормотал он, словно говоря с собой. – Ведь верно?

– Да, любили. – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Но влюбленность еще не гарантирует счастья. От людей еще требуется совместимость и способность ежедневно жить в обществе друг друга. Любить, увы, недостаточно. Для брака нужно прочное основание – настоящая дружба.

– У тебя есть другой мужчина? – внезапно спросил он, неотрывно глядя ей в глаза.

Вопрос застиг Полу врасплох, но ей удалось сохранить спокойное выражение лица. И хотя сердце у нее замерло, она ответила самым убедительным тоном:

– Конечно же, нет.

Несколько секунд он не проронил ни слова. Затем встал, подошел к ее креслу, склонился над ней и крепко сжал ей плечо.

– Не дай бог, если он есть. Пола. Потому что тогда я уничтожу тебя. Я первый подам на развод и добьюсь, чтобы тебя признали негодной матерью. Ни один судья в Англии не присудит детей женщине, сознательно разрушившей семью, не уделяющей детям должного внимания и проводящей все время в деловых поездках по всему свету в ущерб своим детям. – Он склонился еще ниже, сдавил ей плечо еще сильнее. – Да к тому же спящей с другим мужчиной.

Поле удалось вырваться. Она вскочила на ноги. Лицо ее пылало.

– Только попробуй, – холодно бросила она. – Попробуй, и увидим, кто победит.

Он сделал шаг назад и расхохотался ей в лицо.

– И ты еще не веришь, что повторяешь жизнь Эммы Харт. Потрясающе! Да посмотри на себя – ты говоришь как она. И думаешь ты точно так же. И ты тоже веришь, что деньги и власть делают тебя неуязвимой. Как ни печально, дорогая, но ты глубоко заблуждаешься. – Он развернулся на каблуках и направился к двери.

– Куда ты? – поинтересовалась ему вслед Пола. Джим остановился и повернул голову:

– В Лондон. Не вижу смысла оставаться здесь на обед – мы только поссоримся еще больше. Честно говоря, мне все уже надоело.

Пола побежала за ним, схватила его за руку и с мольбой посмотрела ему в лицо.

– Но нам совсем необязательно ссориться, Джим, – дрожащим голосом произнесла она. – Мы можем разобраться, как подобает цивилизованным людям, зрелым и разумным. Я знаю, что можем.

– Все действительно зависит от тебя, Пола, – ответил Джим, тоже спокойнее. – Обдумай все, что я сказал, и, возможно, к моменту моего возвращения из Шамони ты образумишься.

Глава 24

Пола никогда не знала колебаний. Подобно Эмме, ее деятельная натура предпочитала ожиданию действие. Именно поэтому вынужденное бездействие в течение года – из-за катастрофы Джима и его последующего пребывания в психиатрической клинике – казалось ей невыносимым. Но она знала цену терпению и заставила себя ждать, ибо еще много месяцев назад поняла – как ни тяжело откладывать дело в долгий ящик, гораздо хуже поторопиться и наделать ошибок.

Теперь, после обстоятельного разговора с семейным адвокатом, верным Джоном Кроуфордом, она испытывала непередаваемое облегчение. Передав дело в его руки, она сняла со своих плеч огромный груз. Пола не сомневалась, что адвокат составит толковое соглашение о разводе, и, конечно, Джим поймет, что она настроена абсолютно серьезно, когда узнает о ее решительных шагах.