Не было бы счастья

— А именно?

— Недавно я узнал, что никогда не смогу стать отцом. Перенесенная болезнь в детстве плюс усугубление алкоголем. Я буду чувствовать себя неполноценным мужчиной. Просто существо с орудием, заряженным холостыми патронами. Не понимаю, почему я так легко говорю об этом с тобой?

Лита поднялась и, подойдя к Игорю сзади, обняла его за плечи. Он благодарно прижал ладонь к ее руке, прикрыв глаза.

— Глупый, самоуверенный мужчина, если тебя любят, то примут вместе с твоими проблемами. Более того, может быть, они разрешатся сами. Не знаю как, но уверена, что ты уже достаточно загонял себя в тупик. Больше не нужно.

Скользнев взял ее хрупкую ладонь и на мгновение прижался горячими губами. Лита отметила про себя, что ничего похожего на возбуждение, влечение она не почувствовала. Только приятное, умиротворяющее чувство покоя, ничего более.

— Спасибо тебе, — поднимаясь и освобождаясь от ее дружеского объятия, сказал Игорь.

— И тебе, — протягивая руку, тихо сказала Мартова.

Когда за ним закрылась дверь, в кабинет влетела Лариса.

— Ну, ты как? — внимательно всматриваясь в лицо подруги, спросила Шмелева.

— Нормально. Готова к дальнейшей работе. А ты чего ждала?

— Не знаю, — развела руками Леська.

— Все реки текут и соединяются воедино в одном огромном океане. Имя ему — Всепрощение. В этом весь смысл, понимаешь?

Шмелева кивнула в ответ, хотя последнее время подруга о многих вещах говорила какими-то загадками. Не собираясь слишком вдумываться в житейскую философию, Лариса сделала единственный вывод, что появление Скользнева не выбило подругу из колеи. Вот и славно.

— К вам очередной клиент, Аэлита Владимировна, — улыбнувшись, сказала Шмелева.

— Будьте так любезны пригласить его ко мне в кабинет, — в тон подруге, сдерживая подрагивающие в улыбке губы, ответила Мартова.

От прежней Литы постепенно не осталось и следа. Она быстро перестраивалась, училась. Не прошло и двух месяцев, как Мартова лихо ездила по городу на сверкающем серебристом «Форде-Мондео». Рядом с Георгием словно оказалась совсем другая, еще более пленительная женщина. Она больше не напоминала нуждающуюся в ежеминутной защите девчонку. Георгий не мог нарадоваться тому, что она, как ароматный розовый бутон, наконец расцвела и предстала миру во всей своей красе. Даже подруга Мартовой Леся, всегда и во всем критиковавшая ее, признала свое полное поражение. То, какой стала Лита, вызывало только восхищение. А эпизод со Скользневым возвысил Мартову на недосягаемую никем из смертных высоту. Леська боготворила Литу. Не забывавшая о подруге детства ни при каких обстоятельствах, Мартова предложила ей вести несложную бухгалтерию в фирме; у нее были и другие необременительные обязанности, которые Леська сама себе придумала. Она вела собственный регистрационный журнал с записью пациентов и времени, проведенном на приеме. Могла приготовить чай, кофе, принимала звонки, когда Лита была занята. Теперь уже не было Леськи — в приемной с важным видом восседала Лариса Алексеевна Шмелева. Работа преобразила и ее. Ушла былая нервозность, нарочитая грубость, позерство, скрывающее страх перед будущим. Появилась возможность выразить свой стиль в одежде. Женщина стала хозяйкой своей судьбы и, облегченно вздохнув, выпроводила из дома третьего мужа. Терпела она его чисто из материальных соображений. Сыновья росли, вместе с ними возрастали потребности, а самой справляться становилось все труднее. Так был заключен третий, самый краткосрочный в ее жизни союз.

— Лита, если бы у меня была нарушена ориентация, я бы конкретно занялась тобой, — обедая в перерыв в маленьком кафе недалеко от офиса, сказала Леська.

Лита подавилась только вложенным в рот кусочком пирожного, откашлявшись, покачала головой.

— Ты послушай себя, Шмелик, — не рассмеяться она не могла. — Ты только рассталась со своим денежным мешком, как начала охоту за другим.

— Положим, до мешка еще собирать и собирать. А тебя я действительно обожаю. Это серьезно. Я очень благодарна тебе. Всегда рассчитывай на меня.

— Спасибо, — коротко ответила Мартова и крепко пожала руку подруге. — Знаешь, я настолько счастлива, что иногда мне делается страшно. Учитывая, что жизнь состоит из полос, у меня сейчас идет самая светлая и благодатная. Я будто летаю. Меня даже не особенно волнует то, что мне никак не удается забеременеть.

— А я думала, что у вас с Георгием свои планы на этот счет.

— В том-то и дело, что Геру это все больше беспокоит. Он комплексует по поводу своего возраста. Потом, его дети никак не смирятся с моим появлением в жизни их отца. Наверняка они считают меня хищницей, захомутавшей богатенького мужика.

— Тогда ты просто обязана как можно скорее родить Мартову ребенка. Желательно сына, назвать его в честь отца, и он забудет обо всех невзгодах. Хватит строить из себя бизнес-леди. Хоть эта роль тебе невероятно к лицу.

— Честно говоря, я не пью никаких гормональных препаратов.

— Может, надо обследоваться у хорошего гинеколога?

— Я сама врач, а ходить к ним ненавижу. Думаю, что всему свое время. Мне кажется, вот-вот это должно произойти. Судьба дала мне шанс познать все прелести полноценной жизни. Я — любимая женщина, у меня прекрасный муж, открывший все двери, которые раньше были для меня за семью печатями. Работа не изводит, а возносит. И дело здесь не столько в деньгах, сколько в моральном удовлетворении от своего труда. Вспомни мои истерики после очередного дежурства на «скорой». Слава богу, что я встретила мужчину, который видит меня насквозь, умея давать безболезненные советы.

— Кроме того, у него достаточно средств, чтобы дать тебе неограниченное время на поиск себя. Ну, не кривись, я ведь права и ничего такого не имею в виду. Мартов напоминает мне добрую нечистую силу.

— Ого, хватила! Ты чего, Леська?

— Просто ни один нормальный мужик не смог бы так быстро заполучить такую идеалистку, как ты.

— Начали с лесбиянства, закончим сатанинством. Доедай, и пойдем работать, — с деланной строгостью сказала Лита.

— И то, что он отвратил тебя от сигарет, тоже плюс к моей характеристике, — прикуривая «Мальборо», не унималась подруга.

— Я сама себе дала установку, если хочешь знать. Кстати, ничуть не жалею, что от меня теперь пахнет исключительно духами. Пойдем же. Не надо заставлять пациента ждать. Отсутствие пунктуальности всегда считалось предпосылкой к наличию других недостатков в человеке. Наша с тобой репутация должна быть безукоризненной.

— Ты слишком умна даже для врачевателя душ, — поднимаясь вслед за Литой, сказала Шмелева. — Мартов может тобой гордиться. Ты — его лучшая работа.

Так день за днем Аэлита поднималась вверх по ступеням построенной ею же лестницы. Равновесие помогал удерживать Георгий, который, заметив первые признаки звездной болезни у жены, быстро охладил ее.

— Не задирай нос, милая, жизнь этого не прощает, — как-то вечером, уже лежа в постели, ни с того ни с сего начал он.

— Я что-то делаю не так? — приподнялась на локте Лита, изумленно глядя на Георгия. — Мне казалось, ты должен только хвалить свою старательную, внимательную жену, а ты ругаешь?

— Когда ты в последний раз звонила родителям?

— Не помню, я была так занята последнее время.

— Лита, это не оправдание, когда речь идет о близких людях.

— С каких пор к тебе приходят такие мысли? — Некая насмешка в ее голосе не укрылась от Мартова. Его лицо стало слишком серьезным, глаза испепеляюще уставились на Литу.

— К сожалению, с недавних. Когда я понял, что Провидение лишает меня теперь всего того, чему раньше я придавал слишком мало значения.

Лита откинулась на подушку, закрыла глаза. Вот и первое сожаление о том, что она рядом. Именно так сгоряча она расценила его слова.

— Гера, ты больше не любишь меня безоглядно? — Он не успел ответить, а горячие слезы уже струились по щекам, делали размытым очертание склонившегося над нею лица. Его пальцы нежно вытирали соленые ручейки, а она все никак не могла успокоиться.