Темная дикая ночь (ЛП)

Внутри мне что-то с грохотом рассыпается.

– Папа…

– И поэтому отказываешься заранее. Или же, исходя из того, что хорошо тебя знаю, ты в принципе не позволяешь отношениям становиться глубже.

Я изо всех сил стараюсь проглотить огромный комок в горле, раскладывая лопаткой наш завтрак по тарелкам, что он держит в руках. Мельком глянув на него, я уже не могу отвернуться.

– Ты не твоя мама, детка, – шепотом говорит он.

Горло стискивает еще сильней.

– Я знаю.

– Нет, – он кладет одну руку мне на щеку. И поворачивает мою голову, чтобы я снова посмотрела на него. – Услышь меня сейчас. Ты не она.

Я киваю – торопливо и молча – смаргивая слезы.

– Выясни, как сбалансировать отношения с Оливером с карьерой, о которой ты мечтала всю жизнь, – говорит папа. – Потому что иначе останешься ни с чем, если решишь, что должна выбирать.

***

Выйдя из лифта, на другом конце коридора я вижу Лондон. Она в шортах и топе, из-под которого видны завязки ее бикини.

Закрыв дверь и выпрямившись, она оборачивается и замечает меня.

– Привет, бродяга. Пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечала.

– Извини, – говорю я. – Я была у Грега.

Они кивает и кидает ключи в свою маленькую сумочку.

– Я так и подумала. В ванной нет твоей зубной щетки, но при этом ты была не у Оливера.

Кивнув, я поправляю ремешок сумки на плече.

– Эллен его бросила, и я поехала посмотреть, как он.

Выражение ее лица прекрасно отражает мое двойственное к этому отношение. Она знает, что я была не большая фанатка Эллен.

– Он в порядке?

– В порядке, – покусывая губу, я пытаюсь не выглядеть спятившей или ревнующей, или какой-нибудь еще, когда спрашиваю: – А как ты узнала, что я не с Оливером?

Ямочки Лондон – милейшие на свете, а ее улыбка такая успокаивающая, что мне тут же хочется ее обнять.

– О, я столкнулась с ним в «Царской Гончей».

Оливер был без меня у Фреда? Мое сердце падает.

– Ого.

– Я приходила пообщаться с Фредом насчет работы, – говорит Лондон. – А когда выходила из его кабинета, увидела сидящего за стойкой Оливера.

Избегая встречаться с ней взглядом, я ищу в сумке свои ключи.

– Он был… с Финном, Анселем или с кем-то еще?

Понимающе улыбаясь, Лондон прислоняется спиной к стене и скрещивает руки на груди.

– Не-а. Просто сидел один, мрачный и вызывающий жалость и умиление. Мы поболтали пару минут, потом я сказала, что тебя до завтра не будет, и он спросил, не против ли я устроить дружеские посиделки.

– А-а, – мысль об Оливере, нуждающемся в компании, заставляет меня грустить. Я очень благодарна Лондон, что она оказалась рядом с ним – с ее легким чувством юмора и умением отвлечь от переживаний. Лондон неуязвима ко всякого рода драмам.

Ее волосы собраны в небрежный пучок, и когда она кивает, слегка покачиваются выбившиеся из него пряди.

– Думаю, ему просто была нужна компания, и он не хотел пить в одиночку. Что было очень кстати, ведь все мы знаем, что у меня не бывает планов по вечерам, – она смеется, а потом кивком показывает в сторону нашей квартиры. – Кстати, он по-прежнему здесь.

Мне становится жарко, а взглядом я готова в двери проделать дырку.

– Он что?

– Парню не много было надо. Два пива, три эпизода «Ходячих мертвецов», и он готов. И сих пор не проснулся, – он показывает большим пальцем себе через плечо. – Он на диване.

Я смотрю на ключи в своей руке. В моих планах было ему позвонить или прогуляться до его магазина, но перед этим я хотела немного подумать.

– Спасибо, что составила ему компанию.

– Да не вопрос. Он такой забавный. Если ты не вернешь его себе, и если я не дам себе зарок не поддаваться мужскому вниманию вплоть до менопаузы… – хихикая и делая шаг в сторону лестницы, говорит она. – В общем, я пошла.

– На пляж?

– Через сорок пять минут будет прилив. Но я вернусь к ужину. Присоединишься?

Я киваю и, развернувшись, смотрю ей вслед.

– Ага, у меня тонна работы, и я сегодня буду дома.

Лондон спускается по лестнице, а я жду, когда она уйдет, после чего поворачиваюсь к двери и вставляю ключ в замок.

Внутри тихо, а поскольку еще рано, то занавески закрыты, и от этого прохладно и темно. Закрываю за собой дверь так осторожно, как только могу, и выжидаю, пока глаза привыкают к полумраку. С дивана доносится тихое ритмичное посапывание. Я ставлю сумку на пол и иду на кухню выпить стакан воды, а может, лучше стопку водки, не знаю.

Мусорное ведро заполнено пустыми пивными бутылками, и у меня знакомо теплеет в животе. Подвыпивший Оливер – до чего же он очаровательный: бесконечные глуповатые улыбки и сверкающие счастьем голубые глаза. Мне так грустно, что я пропустила это. Но потом я вспоминаю, как он тут оказался – ему было одиноко – и все приятное тепло тут же испаряется, заменившись на те еле уловимые ощущения, что преследовали меня дни напролет.

Я беру стакан, наливаю воду и выпиваю ее в несколько обжигающе-ледяных глотков.

Даже странно, насколько все привычно. Оливер снова на диване, одна нога свисает, другая подогнута под явно неудобным углом. Он лежит на спине, одну руку закинув за голову, а другую положив на грудь. Голубая футболка перекошена и закручена вокруг тела, от чего обнажился живот и тазовые кости. На столике лежат очки и телефон, а на полу валяется плед.

После ночи на диване у него обязательно будет все болеть, но я не могу определиться, что сделать: разбудить его или продолжать пялиться. Второе, конечно, куда лучше, тем более что за все эти дни без него мои глаза изголодались по этому виду.

Я соскучилась по его рукам, таким сильным и жадным. По животу, гладкой коже и мягким волоскам. По длинным ногам, бедрам и…

– Лола? – произносит он, и я подпрыгиваю, быстро переводя взгляд на его лицо.

– Привет.

Он приглаживает волосы и оглядывается по сторонам.

– Привет. Прости… я заснул здесь. Даже не слышал, как ты вошла.

– Я ниндзя, – отвечаю я, и он устало мне улыбается. – Ты же знаешь, что можешь оставаться, когда захочешь.

Это предложение тяжело повисает в тишине, чем дольше мы молчим, тем больше означая что-то иное. Он потирает лицо и надевает очки. Еще никогда я не чувствовала себя настолько неловко рядом с Оливером. Это больно. Где-то под ребрами что-то ноет и распирает.

– Лондон нашла меня у Фреда, – объясняет он, наклонившись поднять с пола плед. – Она спросила, не нужна ли мне компания – просто компания, чтобы было с кем выпить и все такое – и даже настояла, так что…

– Все нормально, – перебиваю его я, сдерживая улыбку. Это ощущение, словно запущенная по моим сосудам теплая вода: облегчение, что он чувствует необходимость объяснить, почему он пошел домой с другой женщиной, пусть даже она моя соседка. – Я застала ее на выходе, когда она собиралась на пляж. Она рассказала мне про вчера.

Он медленно кивает.

– Ты не ночевала дома.

Ой. Неужели он забыл?..

– Я была у Грега.

Оливер морщится и хлопает себя пол лбу.

– Блин, точно.

Облегчение в его голосе – бесценно.

– Они с Эллен расстались.

Он поднимает на меня взгляд.

– И как он?

Я киваю.

– Кажется, хорошо. Думаю, она просто оказалась парочкой доступных фальшивых сисек.

Он смеется, почесывая голову с большей осторожностью спрашивает:

– А ты?

Господи, хороший вопрос.

– И да, и нет.

Тянется молчание, и мне становится интересно, а что, если это его способ подтолкнуть меня к разговору.

– Я вчера сказала Остину, что в книге есть важные нюансы, которые нельзя менять, и романтические отношения между ними – один из них.

Оливер подается вперед, опираясь локтями на бедра.

– И как он к этому отнесся?

– Не очень хорошо. Сказал, что мы это еще обсудим, но я не собираюсь менять свое мнение. Я буду участвовать только на таких условиях.