Мое израненное сердце (СИ)

наклоняется и снимает платье, заставляя покорно повиноваться его действиям. Стою в

одном нижнем белье, пытаясь унять дрожь в руках и расстегнуть молнию брюк. Помогает.

Притягиваю его за шею, прохожусь дорожкой лёгких поцелуев от груди на стороне сердца

и продолжаю свой путь дальше, поднимаясь на носочки, скользя губами по шее. Ощущаю

солоноватый вкус моего мужчины. Целую пульсирующую жилку и слегка прикусываю.

Марк сжимает меня за бедра, притягивая к себе крепче. Внизу живота все сжимается, сердце ухает в пятки, влага проступает на трусиках. Хочу его, всего, в себе. Но просить не

буду. Он сам видит, что со мной происходит, поэтому подхватывает меня за бёдра,

заставляя обвить его торс ногами. Хватаю его за волосы и грубо тяну, запрокидывая

голову. Хочу, чтобы он смотрел мне в глаза. Хочу видеть неудержимую страсть и

раскалённый огонь желания. Но он игнорирует меня и начинает целовать мою грудь,

прикусывая. Опускаемся на кровать, нависает сверху, накрывая тяжестью своего мощного

тела. Балдею от такого родного, единственного, любимого мужчины. И в порыве

нежности обхватываю его за щеки, притягиваю, опираясь на локти, и целую. Не могу

насытиться. Мне всегда его будет мало. Хочу кричать ему о своей любви и распирающих

мою душу щемящих чувств потребности в нем.

- Люблю, - рвано в губы меж поцелуев, нежно, едва слышно охрипшим от молчания

голосом говорю, - сильно, - продолжаю. Не ожидая от меня этих слов, он на секунду

замирает, не отвечает на поцелуй, а потом с ненасытным желанием ласкает мои губы, благодаря за услышанное. Мне казалось, что Марку никто и никогда в жизни не

произносил греющих сердце трёх маленьких слов. Что с ним творилось в этот момент я не

знаю, но он просто слетел с катушек. Такой нежности от него я никогда не чувствовала.

Нет, конечно, она была. Но не такая. Сейчас она была лёгкая, как шёлк, едва осязаемая, как пушистое маленькое облачко в солнечный день. Его горячие губы заставляли кипеть

от бурлящих эмоций, что вспарывали мои вены. Скромность с ним давно была позабыта.

Он научил меня не стесняться и отдаваться полностью. Кричать, срывая голосовые связки

от нахлынувшего оргазма, содрогаясь в его крепких объятиях. С ним я стала чувственнее, не боялась извиваться и просить, просить еще и ещё. Прочувствовала свою сексуальность, стала для него и только для него раскованной и ощутила, что такое быть женщиной.

- Ты сводишь меня с ума, - прорычал Марк, врываясь в мое тело, заставляя непроизвольно

сжать внутренние мышцы. Я забыла как дышать, как наполнять лёгкие воздухом. Я им

дышу без остановки. - Хочу..., - толчок, - тебя, - срывает с моих губ сладостный стон, заставляя впиваться в его спину острыми ногтями. Мы были одним целым и подходили к

краю постепенно, все чаще не сдерживая стоны удовольствия. Жаркое опаляющее

дыхание Марка на моей шее и греющее душу одно короткое слово:

- Моя, - с надрывом.

Больше не в силах сдерживаться от экстаза кричу и кончаю, содрогаясь, притягиваю его за

плечи, целую в угол разбитой губы отвечаю:

- Твоя... и только твоя. Люблю.

ГЛАВА 18

- Ваше величество, можете повернуть голову немного правее и слегка задрать

подбородок? - кричит на весь павильон наш фотограф Юрий. - Слегка! Я говорю слегка! -

мне кажется сегодняшние съёмки никогда не закончатся. - Приглушите свет, - это он

оператору Вове. - Да кто-нибудь сегодня будет делать так, как я говорю? - все молчат. Ему

не нужны ответы, он у нас натура ранимая, вспыльчивая. Делаем так, как пожелает.

Мастер своего дела, лучший из лучших. А здесь ещё накладки. Остаётся совсем мало

времени, можно даже сказать его практически нет. Покорно молчим, исполняя прихоти. -

Можете поставить руку на колено, слегка вывернув локоть? Да, так, - довольно

протягивает, что его поняли с первого раза. - Улыбка! Мне нужна ваша улыбка, а не оскал

безумного зверя! - опять кричит.

Я начинаю смеяться, прикрывая рот рукой. Юрий опускает руку с фотоаппаратом,

поворачивается, прищуриваясь, и стреляет в меня взглядом холодных стальных глазах.

Резко замолкаю, становлюсь серьезной, как и подобает выпускающему редактору нашего

журнала.

- Значит так, Ярослава Эдуардовна! - строго произносит, от чего я чуть ли прыскаю вновь

от смеха. Есть люди, которые не обладают внушительными и управленческими чертами.

Это выглядит смешно, когда они стараются быть грозными. - Мало того, что у нас вместо

гибкой и любящей объектив модели бетонная статуя, так вы ещё разводите здесь балаган!

Отвлекаете своим присутствием! Где вы его вообще откопали? - не унимается гроза

фотошопа, указывая на модель, что деловито сидит на краю стола в уверенной позе и

совсем не скрывает своей издевательской улыбки.

- Больше не буду вас отвлекать, извините, - дружелюбно произношу и смотрю в сторону

изведённого Марка. Он уже сыт по горло выходками нашего гения и еле сдерживается, чтобы его не послать. Даже не представляю каких титанических усилий ему это стоит. - Я, наверное, пойду, у меня дела.

- Будь так добра, милочка, - говорит Юра.

- Ярослава, ты не посмеешь! - повелительный тон моего мужчины заставляет на секунду

замереть. Поворачиваюсь, посылаю извиняющуюся натянутую улыбку и пожимаю

плечами. - Съёмки закончены! - неожиданно громко и властно заявляет.

- Марк, пожалуйста! - испуганно, сбившись с дыхания, пытаюсь убедить его. - Осталось

совсем немного.

Подхожу к нему, он протягивает мне руку и сжимает мои ладони. Тянет на себя слегка и

на ушко произносит:

- Милая, ты уверена, что он в адеквате и не гей? - вкрадчиво интересуется, щекоча своим

горячим дыханием мою нежную кожу.

- Чем тебе не угодили его красные слаксы и зелёный свитер? - помимо импульсивности, наш фотограф обладает ярким и эффектным мастерством преподнести себя. Я бы назвала

это - выделиться из толпы.

- Тебе самой не смешно, как это звучит?

- О, Ярослава Эдуардовна! - кричит Алла Ивановна, - мы вас там заждались, а вы здесь

мило воркуете!

- Я же тебе говорила, - обращаюсь к Марку, быстро целую в щеку, а потом вспоминаю, что ему наложили легкий макияж, чтобы кожа не так блестела и скрыть след от стычки с

Самойловым. Тыльной стороной ладони провожу по месту поцелуя, стирая след губной

помады. Марк перехватывает руку, подносит к губам и целует.

- Возвращайся скорее, не уверен, что меня на долго хватит, - томно прошептал.

Наверное, нет ничего удивительного в том, что сейчас здесь происходит. Разворот

февральского номера был выкуплен менеджером компании "КрокусSTAR", а наш

загадочный мистер "Х" - Генеральный директор. Об этом я узнала пару дней назад от

Марка. Его компании исполняется восемь лет со дня основания, и хорошая реклама и пиар

никому еще не помешали. Наш журнал является рентабельным и у большинства на слуху, так что все логично. Сегодня мы приехали вместе на моей машине, и все утро я провела на

съемках, которые проходят не совсем удачно. Алла Ивановна тоже появилась неспроста.

У нас подписание контракта с Дементьевым, а потом обед, на который я, к сожалению, не

смогу пойти. Нет желания лишний раз провоцировать любимого. Ни к чему все это.

Захожу в кабинет, забираю документы и телефон, иду на встречу. Слегка волнуюсь, чтобы

все обошлось без казусов. Читаю попутно сообщение от Марины, пишет, что скоро

подъедет и сделает окончательный выбор фотографии, прислушиваясь к словам главреда.

Надо же! Очень на это надеюсь.

- Добрый день, - прохожу и сажусь за стол напротив Романа.

- Добрый..., - серьёзно говорит, не поднимая глаз от изучения договора. Невольно в голову

пробираются мысли о том, какой Дементьев привлекательный с его проникновенными