Навсегда разделенные (ЛП)

— А вообще, я тоже хочу в этом участвовать, — говорит она. — Хочу пожертвовать и свои деньги. Не хочу, чтобы в библиотеке заканчивались пахнущие свежестью книги.

— Правда? — возбужденно восклицаю я. — О боже! Мы можем назвать секцию «Подростковая литература от Бена и Сьюзен Росс».

— Нет. Там должно быть и твое имя тоже. О! И Стивена! Секция должна называться так: «Подростковая литература от семьи Росс». В честь всех нас. Четверых. Здорово?

Я пытаюсь не акцентировать свое внимание на теплоте и душевности разделяемого нами мгновения, но они невообразимо приятно обволакивают меня.

— Хорошо, — мой голос звучит тихо и слабо.

— Напиши мне позже в е-мейле, куда послать чек, ладно? Я позвоню тебе на выходных.

Положив трубку, я стараюсь вернуться к работе, но мой разум скачет от одной мысли к другой.

Мистер Каллахан всё никак не идет, и я спрашиваю у Нэнси, когда она видела его в последний раз.

— Ооо, он не заходил сюда уже пару месяцев.

Когда часы показывают пять, я отпрашиваюсь с работы пораньше и еду в больницу Седарс-Синай.

В регистратуре я спрашиваю медсестру, где мне найти миссис Лоррейн Каллахан. Поглядев в компьютер, медсестра говорит, что никакой Лоррейн Каллахан в настоящий момент в больнице не числится. Я возвращаюсь в машину и еду вниз по улице, на которой находится библиотека. И, кажется, нахожу дом мистера Каллахана.

Я подхожу к входной двери и нажимаю на звонок. Похоже, тот не работает. Я стучу в дверь. Мистер Каллахан не сразу отвечает, но вскоре открывает дверь и смотрит на меня сквозь сетку.

— Элси? — неверяще спрашивает он.

— Здравствуйте, Джордж, могу я зайти?

Мистер Каллахан впускает меня внутрь. Дом выглядит запущенным и печальным. Я понимаю, что Лоррейн здесь нет.

— Как вы, Джордж?

— В порядке, — отвечает он, не слыша вопроса.

— Как вы? — спрашиваю я еще раз, искренне и настойчиво.

— Большую часть дней не могу даже подняться с постели, — признается он, и его голос дрожит. — Да и зачем? Это не стоит того.

— Стоит, — возражаю я. — Это стоит того.

Он качает головой.

— Ты не понимаешь. Никто не понимает.

— Да, вы правы. Вы столько времени прожили вместе. Я даже представить себе не могу, как тяжела ваша потеря. Но, знаете, Джордж, вы может и немолоды уже, но у вас сильный дух. Лоррейн бы не хотела, чтобы вы так легко сдались. — Я хватаю его за плечо и смотрю прямо в глаза. — Пойдемте, что ли, выпьем пивка!

Вот так внезапно я оказалась кому-то нужна. Не я сейчас переживала сильнейшую боль. Не я страдала. Я помогала. Жизнь без Бена казалась пустой и никчемной, но я могла ее хоть чем-то заполнить.

Неуверенно кивнув, мистер Каллахан надевает ботинки.

— Как думаешь, удостоверение личности у меня спрашивать не будут? — шутит он.

Мы оба смеемся, хоть это не так уж и смешно. Нам нужно потихоньку учиться вновь улыбаться. Не имеет значения, какой ты сильный, какой ты умный и какой ты стойкий, мир найдет способ тебя сломить. И когда это случится, единственное, что тебе останется — держаться.

Когда мы с мистером Каллаханом заходим в бар, он сразу же направляется к барной стойке. Я мешкаю с минуту, прежде чем его догнать. Делаю несколько глубоких вдохов и оглядываю помещение. Ко мне подходит молодой человек. Он спрашивает, что здесь делает такая потрясающая девушка, как я, и предлагает угостить меня пивом.

Я не отвечаю согласием, но и не бью его по лицу. Мистер Каллахан соглашается, что это прогресс. К тому же не за горами Новый год, и кто знает, что он с собой принесет.

ИЮНЬ

Утро мы встретили в отеле Лас-Вегаса. В широченной постели, на роскошных простынях. Всего в нескольких шагах от кровати стояла джакузи. Уже пробивались из-за штор яркие солнечные лучи. Никогда еще жизнь не казалась мне столь восхитительной и полной возможностей.

Бен еще спал, когда я проснулась. Полюбовавшись им спящим, я положила голову ему на грудь и некоторое время слушала его сердцебиение. Потом я почитала новости на мобильном. Даже пустяки воспринимались в этот день не как обычно, а как в рождественское утро. Всё для меня играло красками. Я включила телевизор и уменьшила громкость. Бен спал рядом со мной, и я ждала его пробуждения.

В одиннадцать утра я не выдержала, повернулась к нему и слегка потормошила.

— Проснись, детка. Скоро нужно вставать.

Бен, не выходя из спячки, обнял меня рукой и зарылся лицом в подушку.

— Ну давай же, муженек, просыпайся. Нужно вставать.

Бен открыл один глаз и улыбнулся. Приподняв голову, чтобы оторвать губы от подушки, он спросил:

— К чему спешка, солнышко? У нас впереди всё время мира.