Самая красивая

Несколько мгновений Шарлотта испытывала к ней явную неприязнь.

В выходные она пыталась дозвониться до Луизы, но та не отвечала на звонки, а потому она с утра до ночи драила свою двухэтажную квартиру, несмотря на то что платила за услуги горничной.

В понедельник позвонила Стелла Дуган и сообщила имена тех, кто решился принять участие в Олимпиаде. Уолтер собирался играть в одиночный баскетбол, о чем она уже знала, а Ада готовилась бежать кросс на 100 и 200 метров. Аде хотелось посостязаться в прыжках с шестом, однако для этого нужен был свой шест. Поскольку его у Ады не было, она передумала.

– Вам нипочем не догадаться, в каких соревнованиях Сэм убедил участвовать Ирэн, – сказала Стелла. – В соревнованиях по бильярду.

– А она когда-нибудь раньше играла в бильярд? – поинтересовалась Шарлотта.

– Вроде бы нет, однако Сэм утверждает, что она прирожденная бильярдистка. Он стал водить ее в спортивный бар по вечерам после работы. Ирэн ничего не сообщает о своих успехах, но прикупила себе брюки и теннисные туфли и бывает готова к выходу за час до прихода Сэма.

Шарлотта почувствовала укол ревности. И к кому! К Ирэн О'Нил! Целого часа раздумий в «корветте» не хватит для того, чтобы справиться со своими проблемами.

Даже Морис Вейс позвонил Шарлотте и сказал, что всякая женщина, которая отвернется от такого горячего молодца, как Сэм, должна считать себя полной дурочкой.

– Горячего молодца? – изумленно переспросила Шарлотта.

– Так называли хороших парней, когда я был молод. Не знаю, может, сейчас так и не выражаются.

Сэма вполне можно было назвать горячим молодцом, но Шарлотта не стала говорить об этом Морису.

– Как вы себя чувствуете? – вместо этого спросила она. – Я тут просмотрела истории болезней и увидела, что вам давно пора пройти очередной осмотр. Давайте я соединю вас с регистратором, и она запишет вас на прием.

– Я запишусь позже, – отговорился Вейс. – Кстати, я и сам решил принять участие в Олимпиаде. Буду соревноваться в бросании подковы. Давненько я не играл в эту игру – с тех пор, как умерла моя жена, а ведь когда-то у меня неплохо получалось.

– Вы ведь, кажется, не очень усиленно занимались зарядкой? – спросила Шарлотта. – Смотрите не переусердствуйте с тренировками.

– Не буду, – пообещал Вейс. – Бросать подковы совсем не трудно. Обещаю позвонить вам насчет осмотра. Сделаю это, когда закончится Олимпиада и мой сын вернется в город.

Морис повесил трубку до того, как Шарлотта успела спросить, какое отношение ко всему этому имеет его сын. Она сделала у себя пометку не забыть позвонить Морису-младшему и попросить, чтобы он уговорил отца пройти очередной осмотр. Шарлотта уважала права Мориса, который сам волен был принимать любые решения, но временами все нуждаются в легком толчке в нужном направлении.

Вот так, подталкивая то одного, то другого, Шарлотта не могла принять важное для себя решение, касающееся ее собственной жизни. Каждый день кто-нибудь непременно упоминал имя Сэма Блейка, а если этого почему-то не происходило, она сама с утра до ночи думала о нем. Дело дошло до того, что Шарлотта возненавидела даже мысли о Сэме. Он стал для нее наваждением, хотя ничем не напоминал ей о своем существовании. Зато все, кто был знаком с ним, пытались манипулировать ей и свести ее с Блейком.

Жизнь перестала ее радовать. Шарлотте требовался кто-то, кто помог бы ей встряхнуться. Короче, она вспомнила о Луизе.

Но что же все-таки случилось с подругой? Та стала редко отвечать на телефонные звонки и всегда старалась поскорее избавиться от Шарлотты, ссылаясь на неотложные дела. Те же дела мешали им встретиться.

На следующий день после звонка Мориса Вейса, все еще встревоженная его нежеланием пройти осмотр, Шарлотта решила заехать к Луизе, надеясь застать ее дома. Луиза жила недалеко от центра города. Быстро добравшись туда на своей старой машине, Шарлотта нашла окна подруги, которая жила на втором этаже.

В одном горел свет. Это хорошо. Конечно, Шарлотта могла позвонить Луизе из машины, чтобы предупредить о своем приходе, но она очень торопилась, а потому решила не терять времени.

На стук никто не ответил. Но у Шарлотты был свой ключ. А вдруг что-то случилось? Что, если у Луизы сердечный приступ от чрезмерной работы или чрезмерного увлечения «мыльными» операми? Вдруг ей нужна помощь? Как врач, Шарлотта чувствовала себя обязанной войти в дом и выяснить, в чем дело.

Волнуясь все больше, она отворила дверь и крикнула:

– Луиза!

Никто не ответил, и она направилась дальше по темному коридору. В гостиной тоже было темно, а вот под дверью спальни виднелась узкая полоска света. Страх Шарлотты усилился. Наверное, Луиза лежит в постели с тяжелым гриппом или сердечным приступом. Она так ослабла, что не может встать и позвать на помощь.

Вообще-то Шарлотта не могла представить себе Луизу ослабшей, но чего только не встречалось в ее медицинской практике!

Крик, донесшийся из спальни, только подтвердил подозрение, что случилась беда. Шарлотта, не постучав, ворвалась в комнату. Роджер и Луиза – оба нагие – подскочили в постели.

Луиза закричала и схватила одеяло, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

– Шарлотта, – заговорил Роджер, – что ты тут делаешь? – Он держался спокойнее Луизы.

Хороший вопрос.

Шарлотта переводила взгляд с бывшего мужа на лучшую подругу. Рыжие кудри Луизы взлохматились, губы припухли, а в глазах сияло то удовлетворенное выражение, которое Шарлотта видела в зеркале после близости с Сэмом.

Луиза поборола смущение и со злостью взглянула на подругу.

– Он прав, – бросила она. – Какого черта ты делаешь в моей квартире?

Однако Шарлотта не могла отвечать на вопросы Луизы, не получив ответы на свои.

– Что ты делаешь в постели с Крысой?

– Но ты же была в постели с Красноперкой, – возмутилась Луиза. – Не пытайся отпираться. Я сама видела вас в лесной хижине.

– Кого это ты назвала Крысой? – удивился Роджер.

– Ты нас видела? – удивилась Шарлотта. – Ты за мной следила?

– Но ведь именно это ты делаешь сейчас, – заметила Луиза.

В сложившейся ситуации было бы нелепо говорить о том, что она зашла проведать подругу, потому что опасалась за ее здоровье. Шарлотта, спотыкаясь, попятилась к двери.

– Подожди! – закричала Луиза.

Замотавшись в одеяло, она бросилась вслед за Шарлоттой и схватила ее за руку. Кто-то захлопнул дверь спальни. Шарлотта решила, что это мог сделать Роджер, если только у ее подруги – ее бывшей подруги – не было других секретов.

Луиза зажгла свет в гостиной, и женщины уставились друг на друга.

– Значит, ты была в лесу, – наконец сказала Шарлотта.

– Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

– Именно по этой причине я здесь.

Шарлотте пришло в голову, что ее объяснение более приемлемо с этической точки зрения, однако она усомнилась в том, что Луиза с этим согласится. И еще Шарлотта не могла понять, почему считает поступок подруги предательством, ведь она всего лишь застала в ее постели своего бывшего мужа. Но она так считала, а потому ей не хотелось выяснять отношения.

Оттолкнув Луизу, Шарлотта выбежала из квартиры. Бегом спустившись вниз, она села в машину и рывком тронула с места. Шум взревевшего мотора распространился по всему тихому кварталу. Шарлотта еще ни разу в жизни не срывалась с места с такой скоростью, как сейчас. Это было здорово.

А вот вернуться домой, припарковать старенькую машину рядом с необъезженным красавцем «корветтом» и увидеть Блонди с очередным кавалером оказалось не здорово. Шарлотта знала этого человека. Высокий, седой и красивый, это, без сомнения, был Эдгар Райан, вечно надутый от важности отец Роджера, банкир. Его шея не согнулась, даже когда он наклонился поцеловать свою подружку.

Шарлотта уронила голову на руки. На сегодня с нее достаточно нежданных встреч. Господи, неужто в мире уже не осталось чести? Не осталось верных супругов?

Шарлотта пряталась до тех пор, пока опасность в лице Эдгара Райана не миновала. Что ж, поведение отца помогало понять сына. Роджер пошел по стопам своего любимого папочки. И наверняка Фелисити Райан знала об этом. Шарлотта не сомневалась, что свекрови все известно. Неудивительно, что Фелисити так увлеченно занималась благотворительностью – видимо, это помогало ей сохранить достоинство и убить время.