Игра стоит внимания (ЛП)

Всё, что ей было нужно, – это побыть одной, но случайно она наткнулась на голоса.

Эмма застыла у двери в кабинет мистера Лэджера. Она была приоткрытой, и это позволило ей отчётливо расслышать низкие, глубокие голоса отца и сына, погружённых в беседу.

– Он… – мистер Лэджер остановился, словно не желая договорить вопрос, – ударил её, нет?

Эмма прижалась к стене возле дверной рамы, боясь дышать, боясь слушать, но не в силах уйти. Ей следовало знать, что Райли хотел сказать своему отцу о том, что произошло. Райли и его отец были близки. Между ними не было никаких секретов, лжи и выяснения отношений.

– Нет, – ответил Райли, – но всё было очень плохо. Брат наговорил ей столько ужасающих слов, а её отец там просто стоял. Всё намного хуже, чем я думал.

Она услышала выдох одного из них, словно слова не могли всего объяснить.

– Что я должен был сделать, отец? – спросил Райли. Его голос был уже не таким сильным, как раньше. – Эмма выглядела такой… разбитой.

Его голос треснул на последнем слове, и она ощутила в своих глазах слёзы. Он не должен был страдать из-за неё.

– Послушай меня, – сказал ласково, но твёрдо его отец. Эмма представила, как мистер Лэджер наклонился, положил своему сыну руку на плечо и задержал на его глазах пристальный взгляд. – Ты лучшее, что есть в жизни Эммы. Ты должен быть сильным ради неё. Быть её другом. Быть рядом. Но если с её братьями, отцом или кем бы то ни было что-то произойдёт, ты сразу пойдёшь ко мне или к матери. Я не хочу, чтобы ты был втянут во всё это, понимаешь?

– Да, – сказал Райли.

Настало молчание. В определённый момент Эмма подумала, что их беседа закончилась, но в последний раз Райли вполголоса произнёс:

– Отец, как он может не любить свою собственную дочь, когда в ней столько хорошего и это так легко?

Эмма прислонилась головой к стене и посмотрела в потолок, не в силах больше сопротивляться слезам, молча льющимся рекой по её щекам. Возможно, она была разбитой, но Райли причинил ей боль.

***

Оказавшись в приёмной комнате на первом этаже, Эмма уставилась на тёмный потолок и стала прокручивать у себя в голове слова своего брата, время от времени прерывая мысли и возвращаясь к мелькающему прошлому, чтобы подтвердить их. Она думала о Лэнсе. Раньше у него были мечты. Мечты, которые ускользнули, сделав его обидчивым и печальным.

Ненависть была сильным словом. Каждый ребёнок это знал. Но именно ненависть она видела в глазах Лэнса. Именно ненависть не опровергал её отец, когда она проходила мимо него, уходя из дома. Как вообще могла она вернуться домой и посмотреть им в лицо?

Эмма услышала, как ступени заскрипели под весом того, кто спускался вниз, и увидела на другом конце комнаты движущийся силуэт. Она не знала, притвориться ей спящей или нет. Фигура приближалась к ней ближе и ближе, споткнулась о её ногу и упала на неё мешком. Райли заворчал вместе с ней.

– Райли? – пропыхтела она.

– Боже, Эм, – сказал он. – Ты пытаешься убить меня?

– Я? Что ты делаешь?

Он перевернулся, располагаясь рядом с ней.

– Я подумал, что тебе нужен друг.

– Ох, – произнесла она просто.

– Почему ты не спишь в кровати, как нормальный человек?

Как могла она объяснить, что предпочитала спать на полу, нуждаясь в чём-то твёрдом и жёстком. Она не ответила, а он не стал лоббировать вопрос. Он разложил спальный мешок и залез внутрь, взбил подушку, начал ворочаться и переворачиваться с боку на бок, ворчать и вздыхать, пока, наконец, не стих.

– Тебе удобно? – спросила она.

– Нет, – ответил он, – а тебе?

– На самом деле да, – впервые за всю зиму ей было тепло, в комнате с ковром, в чужом доме.

Они молчали довольно долго, пока ползущие по небу тучи не расщепились, обнажив луну. Лунный свет робко заглянул в окно, осветив в комнате потолок, на который она смотрела, выключив свет несколько часов назад.

– Эм? – прошептал Райли. – Ты не спишь?

Она подумала, что не стоит отвечать, но был ли в этом смысл? В любом случае он наверняка видел её открытые глаза.

– Да, – прошептала она в ответ.

– О чём ты думаешь?

О чём она думала? Она думала о том, что её мать хотела чего-то лучшего, чем она. Её отец и братья презирали её по не зависящим от неё причинам. Как вообще могла она надеяться, что баскетбол спасёт её и вытащит из этого места? Её лучший друг, наверное, видел в ней лишь убогую девчонку. Было плохо любить женщину, которую она даже не знала? Ненавидеть ту, которая оставила её, но всё же желать её поддержки больше всего? Хотеть простить отца за всё, если он хотя бы пытался любить её как дочь больше, чем ненавидеть за ошибки своей жены? Притворяться, что их дружба с Райли была настоящей?

– Ни о чём, – она надеялась, что он не услышал в её голосе глубокую печаль и тревогу.

Райли повернул голову на бок и посмотрел на неё. Из уголка глаза Эммы на висок скользнула слеза. Она почувствовала, как его рука приблизилась на дюйм к её руке. Его пальцы коснулись задней части её запястья, скользнули вниз, взяв ладонь и не позволив ей потеряться в темноте.

Глава 19

Неделю спустя Эмме ещё нужно было вернуться в привычное русло жизни. Даже баскетбол не мог притупить её боль в груди и приглушить голос брата в её голове. Кое-что в том, как Лэнс описал их мать, казалось неправильным, словно он говорил о чужачке. Очевидно, его гнев исказил воспоминания о ней. Их мать вовсе не была той эгоистичной и бессердечной женщиной, которую он помнил. Эмма хранила воспоминания о матери последние пять лет, укрепляя уверенность в том, что она не окажется со временем потерянной и забытой. Но порой на прошлой неделе, слушая слова брата, отдававшиеся эхом в её голове, Эмме было трудно воскресить воспоминания о матери, которые обычно всплывали так легко. Воспоминания о прекрасной женщине, любящей матери, добром и милом человеке. Теперь они были расплывчатыми, иногда бледными, как отражение в воде, подёргивающееся рябью и исчезающее после того, как в неё бросили камень. Чем сильнее она пыталась вызвать в воображении образы прошлого, тем быстрее они ускользали за пределы досягаемости.

Ничто больше не имело значения. На прошлой неделе Брэдшоу сыграли два матча и оба проиграли, но Эмму это не волновало. Даже если бы они завершили оставшуюся часть сезона чередой поражений, она не думала, что была бы способна проявить хотя бы малую толику разочарования. Баскетбол потерял свой привлекающий свет. Она лишь хотела сбежать из спортивного зала и оставить всё позади, но ей больше некуда было идти. Она до сих пор не вернулась домой и не хотела злоупотреблять гостеприимством семьи Райли. Ей приходилось либо терпеть занятия баскетболом с девчонками, либо бродить по улицам перед возвращением в дом Лэджеров. В зале, по крайней мере, было тепло.