Нечто неожиданное (ЛП)

В течение нескольких недель мы оба пытались вернуться туда, где были до того, как это все произошло. Это была наша ошибка. Потому что мы никогда не сможем туда вернуться. Слишком много всего произошло. И самое грандиозное — то, что я влюбилась в своего лучшего друга. После этого нет пути назад. Да я и не хотела. Так что, если я не могла вернуться и не хотела оставаться там, где была сейчас, тогда мне нужно было двигаться дальше, прекратить сомневаться и начать доверять.

Глава 22

Шейн

Когда дело касается свадьбы, большинство мужчин не волнуются о цветах, свечах или освещении. Мы слышим о цветовой схеме, о чехлах на стульях, и просто киваем в знак одобрения, притворяясь, что нам есть до этого дело, но, на самом деле, нет. Потому что для большинства мужчин свадьба — это просто вечеринка. Выпивка. Подружки невесты. Ни разу я не слышал, чтобы парни, когда входили в комнату, комментировали декор. Девять парней из десяти спрашивают: «Где здесь бар?».

Но я тот единственный из десяти. Я парень, который, когда входит, сразу же замечает освещение, цвет и всю обстановку. И первая моя мысль о том, как это все перенести на бумагу, на фото.

Я не фотографирую свадьбы, но это не останавливает меня от мыслей, как все это будет выглядеть на изображении, застывшем во времени. Я принимаю во внимание все, от освещения до пространства со всех точек, где я буду стоять, чтобы сделать лучший кадр. Я просчитываю, сколько пройдет времени, прежде чем мы потеряем естественное освещение. Я думаю о том, какие объективы и какие установки вспышки подойдут здесь лучше. Я сканирую каждую часть комнаты, удостоверяясь, что не потеряю ни одной сцены, достойной снимка.

Я могу оценить работу и планирование, что проделала Холли, готовясь к этому вечеру. Кремовый и золотистый цвета идеально сочетались в этот ранний вечер. Солнечные лучи отражались от люстр, добавляя свечения комнате. А за дверями, снаружи, где должна была проходить церемония, белые и кремовые цветы покрывали каждый сантиметр большого деревянного причала, который нависал над водой. Двести белых стульев были выставлены в ровную линию, ожидая гостей, которые на них сядут. Группа виолончелистов ждала, чтобы им сыграть. Я уже собирался прикрыть глаз и как бы сделать снимок, но остановил себя, вспоминая, что это не моя задача — ловить момент. Напротив, сегодня я буду сам частью этого момента.

Брайан подошел ко мне, одетый в такой же костюм, как и у меня, и просмотрел на сцену перед нами.

— Еще один парень потерян, — сказал он, болтая кубиками льда в своем практически пустом бокале.

— Смотрю, ты нашел бар. Не мог подождать, пока хотя бы церемония закончится?

— Это единственное, что поможет мне выдержать церемонию, — сказал он, а затем поднес бокал к губам. — Кендалл тоже пригласили, — он начал оглядывать комнату.

Я кивнул.

— Я знаю. Это ты сказал Холли пригласить ее.

Он покачал головой.

— Кто знает, что придет ей в голову, когда она это все увидит.

— Что хуже, какие мысли придут в голову тебе? — фыркнул я.

— К черту все.

Но я видел, как взглядом он осматривал комнату, как он думал над чем-то. Я бы его еще подразнил, но прямо сейчас у меня были другие планы.

— Все готово?

Брайан ухмыльнулся.

— Ага.

Я повернул голову в его сторону, готовый сказать ему, насколько ценю все, что он сделал за эти последние недели, что согласился мне помочь. Но Брайан остановил меня прежде, чем я успел что-то сказать.

— Не позволяй гормонам управлять тобой, — начал он. — Все это, — он показал рукой на происходящее вокруг, — все это и так уже переходит все границы того, насколько я могу вынести за один день.

Я коротко усмехнулся.

— Кроме того, — пожал он плечами. — Так и должно было быть.

Я улыбнулся и кивнул, зная, что это все, что он хотел сказать. Но мы все уже сказали друг другу. Кивок головы, пожимание плечами. Это все, что нам с Брайаном было нужно.

Вместе мы смотрели, как гости стали занимать стулья, а виолончелисты начали играть «Джон Легенд», песню, которая звучит на каждой свадьбе.

— Господи, мне нужно еще выпить, — сказал Брайан и направился к бару.

Обычно я всегда следовал за ним, но сегодня остался, где стоял. Я слушал эту песню от начала до конца. Потому что, наконец-то, я ее понял. Я понял, о чем была эта песня. Что она говорила, что значила. Что означало хотеть отдать кому-то всего себя.

Тридцать минут спустя, стоя между Брайаном и братом Эдди, Марти, я слушал, как тот спросил своего брата, готов ли он к этому. Простой ответ Эдди сказал все:

— Я готов на большее.

Я улыбнулся, искренне благодарный, что смог быть частью всего этого. Эдди был одним из моих близких друзей, и видеть, насколько он счастлив, воодушевляло. Наши взгляды устремились к французским дверям, в ожидании, когда они откроются. В предвкушении большого момента. Я следил за фотографом и никак не мог остановить себя от критики того, где он стоял, выбирая место для съемки, почему он не мог снимать с другого угла, почему он использовал вспышку вместо естественного освещения. Я делал это некоторое время, прежде чем напомнил себе еще раз, что в этот раз это не моя ответственность. Мне не нужно волноваться о том, чтобы быть в нужном месте и поймать идеальный момент. Сегодня я мог сесть и наслаждаться прекрасным. Тем, что, возможно, не будет запечатлено на снимках, но тем, что я, скорее всего, запомню на всю жизнь.

Такими моментами, как эти. Двери, наконец, открылись, и заиграла такая знакомая музыка. Этот момент, я знал, запомню навсегда. Момент, когда я увидел самую красивую девушку в мире, которая шла по проходу. И пока все остальные на нее лишь взглянули мельком, мой взгляд был прикован к ней. Я смотрел, как Ли прошла по всему проходу, не удостоив других даже взглядом. Для меня все, кроме нее, исчезли.

Ее длинное платье с одним открытым плечом подчеркивало великолепную полную грудь. Сексуальные изгибы покрывала легкая струящаяся юбка, а длинные волосы были переброшены на одну сторону, выставляя напоказ длинную и стройную шею. Она выглядела невероятно.

Я поймал себя на том, что проигрывал этот момент у себя в голове, только немного по-другому. На Ли было надето не золотистое платье, а я стоял рядом со священником.

Я сглотнул.

Не потому, что это видение напугало меня, совсем наоборот. Моя нервозность шла от того, насколько я хотел, чтобы это видение стало правдой. Потому что, когда я смотрел на Ли, я видел больше, чем просто ее. Я видел свое будущее. Я видел свой мир. Я видел одно тело, но две жизни, что составляли мою жизнь.

Она подошла к нам и встала перед гостями, остальные подружки невесты выстроились в линию рядом с ней. Но я не позволил ничему и никому загородить ее от моего взора. Я смотрел только на нее, не в состоянии отвести взгляда. Она это почувствовала.

Я видел, как Ли пыталась скрыть свою улыбку, кусая щеку и избегая контакта со мной. Она упрямо смотрела прямо в проход, на цветы, на гостей, на все и всех, прежде чем наконец-то встретиться со мной взглядом.

— Очень красивая, — сказал я ей одними губами. Она покачала головой, но улыбка на ее губах осталась еще на несколько мгновений. И это было самое прекрасное, что я видел за последние недели. Столько времени прошло с тех пор, как что-то, что я говорил или делал, вызывало у нее улыбку. И мне было все равно, что это продлилось всего несколько секунд. Эта улыбка, эти несколько секунд дали мне надежду, которая была мне так нужна сегодня вечером.

Бормотание гостей, сидящих на своих стульях, не смогло отвлечь меня от Ли. Я даже не заметил Холли, идущую по проходу. Я не обратил внимания на то, что все повернулись, когда священник начал свою речь о любви и ответственности. Я едва слышал слова, которые Холли и Эдди сказали друг другу. И полностью пропустил часть с кольцами. Я лишь мельком уловил поцелуй. И только с подачи всех вокруг я начал аплодировать, когда их назвали мужем и женой. Я пропустил всю свадьбу, и все это происходило в двух шагах от меня, просто потому, что я не мог смотреть.