Мужчины в ее жизни

Он постоянно пил. Через несколько дней после Рождества она крепко отругала его, и с тех пор Джим начал от нее прятаться. Однако Эмма знала, что он по-прежнему поглощает спиртное в огромных количествах — и днем, и ночью.

Эмма перебрала в уме всех членов его семьи. Все Фарли без исключения были пьяницами. Его прабабушка Адель, напившись до бесчувствия, свалилась с лестницы в Фарли-холле и сломала себе шею. Утром горничная Энни обнаружила тело хозяйки, лежащее посреди осколков разбитого бокала.

Эмма нахмурилась, думая со страхом, не передается ли алкоголизм по наследству. Джим еще не превратился в алкоголика, но она не сомневалась, что муж Полы твердо ступил на опасную дорожку. А тут еще и болеутоляющие таблетки. Она не слишком-то поверила его утверждениям, что он перестал их принимать. Однако Эмма ума не могла приложить, откуда он их берет. Когда она разглядывала его профиль и думала, как он хорош, даже несмотря на печать пьянства, привязанности к транквилизаторам и на следы перенесенной боли, ей в голову пришла фраза, сказанная недавно Блэки. В тот день они приехали посмотреть на его беговых лошадей. «Порода видна, но нет жизненной силы» — так охарактеризовал Блэки одного из своих рысаков. Очень точная фраза — решила Эмма. Хотя ей и не хотелось дурно думать о Джиме, ей становилось все более очевидным, что он слаб, что его характеру не хватает твердости. Но разве с самого начала она не подозревала этого?

Эмма откашлялась, весело поздоровалась с Джимом и решительно вошла в комнату.

Ее появление застало его врасплох. Он вздрогнул, быстро обернулся и приветствовал ее кривой улыбкой.

— Я как раз гадал, куда вы исчезли, — пояснил он с наигранной жизнерадостностью. — Я не ждал вас сейчас, но, надеюсь, вы не обидитесь. — Он взглянул на свой бокал. — Это первый сегодня, бабушка. «Явная ложь», — подумала Эмма, а вслух сказала:

— Меня задержал телефонный разговор, но теперь я с удовольствием выпью с тобой перед обедом. — Эмма налила себе бокал белого вина и продолжила:

— Мы только что беседовали с Дэзи. Она звонила из Шамони. Они очень жалеют, что тебя там нет. Дэвиду очень не хватает тебя на снежных склонах. — Она уселась у камина. — Ты же знаешь, Дэзи не большая любительница горных лыж, и Дэвид скучает по своему любимому напарнику. Ну ничего, на следующий год ты сможешь составить им компанию.

— Искренне на это надеюсь. — Джим чуть-чуть повел сломанным плечом и жалко улыбнулся. — Должен сказать, гораздо легче, когда рука на перевязи. А доктор Хэдли собирается снять у меня гипс с ноги завтра..

Эмма знала это, но изобразила удивление, не желая, чтобы он знал о ее регулярных беседах с семейным врачом относительно его состояния.

— Замечательная новость. Тебе надо немедленно заняться терапией, чтобы привести мышцы в норму.

— Сам жду не дождусь. — Он внимательно посмотрел на нее. — Пола вам сегодня не звонила из Нью-Йорка?

В глазах Эммы блеснули огоньки. — Нет. Но я и не ждала от нее звонка. Наверняка вчера она сказала тебе, что сегодня улетает в Техас по делам «Сайтекс».

— Ах да. Я и забыл.

Эмма не очень ему поверила, но не стала вдаваться в подробности.

— Эмили только что сообщила, что Уинстон все-таки придет к нам на обед. Я рада — общество мужчины тебя приободрит. Тебе, должно быть, очень скучно здесь, в окружении одних женщин.

Джим рассмеялся:

— Вы все очень внимательны ко мне, но я с радостью увижусь с Уинстоном, узнав от него, что происходит в мире. Я чувствую себя отрезанным от всего и очень устал от безделья. Надеюсь, я смогу вернуться в газету через пару недель. Как вы думаете?

Эмма решила, что это пойдет ему на пользу, и быстро сказала:

— Я всей душой за. Работа всегда лечила все мои болезни лучше любых лекарств. Джим прочистил горло.

— Кстати, о газетах. Я давно кое о чем хотел вас спросить.

— В чем дело, Джим?

После небольшого колебания он тихо произнес:

— В сентябре, после моего возвращения из Канады, у нас с Полой произошла небольшая ссора из-за Сэма Феллоуза и тех указаний, которые она дала ему в мое отсутствие — ну, знаете, по поводу недопущения в печать информации о смерти Мин.

— Да, она что-то такое мне рассказывала — о ее решении и вашей размолвке. — Эмма бросила на него испытующий взгляд.

— Пола сказала мне, что вы и Уинстон уполномочили ее принимать решения от вашего и его имени в случае необходимости.

— Абсолютно верно.

— Я не понимаю, почему вы не оказали такого доверия мне?

Эмма замерла, помолчала немного и мягко сказала:

— Джим, когда ты оставил пост управляющего Йоркширской газетной компанией, ты отказался от любых прав в ней, кроме, разумеется, тех, что связаны с твоей работой в качестве главного редактора. Поскольку ты заявил, что не заинтересован в административной деятельности, мне стало совершенно очевидно, что подобные права должны принадлежать тому, кто готов, хочет и способен в соответствующей ситуации проявить административную власть.

— Ясно.

Внимательно глядя на него, Эмма заметила, как застыло от гнева его лицо, а глаза затуманились обидой.

— Ты ушел по собственной инициативе, — напомнила она ему все тем же ровным и мягким голосом.

— Знаю. — Он сделал большой глоток водки, поставил рюмку на столик и уставился в огонь. Наконец он перевел взгляд на нее. — Пола также осуществляет опеку над долей моих детей и в газетной компании, так?

— Так.

— Но почему, бабушка? Почему вы не сделали меня их опекуном? В конце концов, я их отец.

— Все не так просто, как кажется, Джим. Акции, которые я по завещанию оставляю Лорну и Тессе, не выделены отдельным пакетом, а являются частью общего фонда, куда я включила многочисленные акции различных принадлежащих мне предприятий. Мне представляется совершенно очевидным, что такой огромный фонд должен управляться одним человеком. Глупо было бы дробить его на отдельные пакеты и каждому назначать отдельного управляющего. Такое решение чревато большой неразберихой.

Джим кивнул, но ничего не сказал.

Эмма окинула его проницательным взглядом. От нее не укрылось, что он не только огорчен, но в ярости, пусть и старается изо всех сил скрыть от нее свои чувства. Хотя Эмма знала, что не обязана никому давать отчет в своих поступках, тем не менее она хотела улучшить его настроение.