Отражение звезды

— Пока нет, просто спрашиваю.

— В таком случае я могу не отвечать на вопрос?

— Можете не отвечать, — Лазарев сложил лист так же, как он был сложен раньше, и убрал его в планшет. Леночка понимала, что скорее всего он не имеет права так поступать, но ввязываться в скандал ей не хотелось.

— А вы у ней спросите, кто гостевал здесь? Только что, — авторитетно заявила тетя Клава. — Вон чашечки из-под кофе целых две, а чайник, между прочим, еще горячий. Ну, не горячий, — поправилась она, чтобы быть как можно ближе к истине, — но все равно…

— Послушайте… — вспылил лейтенант, но тут же сдержанно предложил неугомонной соседке, — присядьте пока. У нас будет время побеседовать. — Он перевел взгляд на Леночку: — Так что у вас здесь стряслось?

Может быть, если бы рядом не было тети Клавы, может быть, тогда Леночка решилась рассказать лейтенанту Лазареву, что с ней стряслось. По правде, он был ей симпатичен, и вряд ли Фима успел подкупить и это отделение милиции, но при соседке…

— Собственно, что вам надо? Вы же видите, ничего у меня не стряслось. Видите? Могут открыть шкаф — в нем нет никакого трупа. Могу вспороть постель — я не прячу золота. Не печатаю денег, не рисую ценных бумаг, не качаю нефть из подвала и не избегаю налоговой инспекции! — Она заводилась и еле сдерживала себя, чтобы не сорваться на крик. — А вам, да будет известно… — Она взглянула на тетю Клаву таким взглядом, что та сразу пожалела о своем присутствии в этой квартире, — я пью кофе из двух чашек. Знаете, не люблю горячий — переливаю. А ем из двух тарелок. Сначала из одной, потом из другой. И цветы пока никто не запрещал ставить девушке под дверь. Во всяком случае, ваш сын на это не сподобился. Он предпочел взять девушку силой. Силой ведь легче и не так накладно! А зарабатывать он, как, впрочем, и вы, не умеет. И если б я была не так сдержанна и хуже воспитана, я вышвырнула бы вас из своей квартиры, обозвав при этом…

— Стоп-стоп-стоп! Хватит, — Лазарев встал из-за стола. — Вы не кипятитесь. Порядок есть порядок. — Он приосанился, сунул ручку в нагрудный карман распахнутой куртки и стер со лба капельки пота. — Вы уж попросите своих… ну, кавалеров, что ли… — уголки его губ приподнялись, и он как-то странно улыбнулся. Вроде бы улыбается, а вроде бы и нет. — Скажите, чтобы соседей не беспокоили.

— Скажу, — буркнула Леночка.

— Вот видите, как славно. Договорились. А вы, Клавдия Ивановна, бузу понапрасну не разводите.

Но та не унималась:

— Во-от такую корзину! Во-от та-акую! С нее цветов по букету на целую мою пенсию… за два месяца! Да их всех за решетку надо! А как дерзит?! Безродная вертихвостка! Из-за таких порядочные мужики спиваются. Вечно к ней кто-то ломится, кошка драная…

Леночка слушала ее молча, но глаза уж слишком откровенно насмехались. Старуха просто завидует. Муж у нее дебошир, сын пьяница и насильник. Не жизнь — сплошной кошмар.

— Порядок есть порядок, — лейтенант во второй раз за прошедшие пятнадцать минут повторил это, захлопнул планшет и сделал под козырек.

— Честь имею.

— Всего хорошего, — Леночка проводила его взглядом, затем пересеклась с немигающим взглядом соседки и рассмеялась.

Тетя Клава вспыхнула, побледнела, зрачки ее сузились, точно ей пустили в лицо клубы сигаретного дыма, и, выпятив грудь, она пошла вслед за участковым с видом оскорбленного достоинства.

— Не споткнитесь, — Леночка услужливо откинула занавеску с кухонной двери. — Там рога — не ушибите голову.

— Дура, — прошипела соседка и тут же ткнулась задранным подбородком в милиционера, который внезапно остановится.

— Ну все, — кинул тот через плечо. — Идемте, Клавдия Ивановна, я должен запротоколировать вызов.

Судьба выкинула очередной финт. Леночка уже перестала удивляться тому, что с ней происходит. Вздохнув и покачав головой, она взглянула на часы. Сейчас должен вернуться Андрей. Наверное, он уже увидел, как отъехал милицейский «УАЗ», возможно, дозвонился куда хотел. Леночка подошла к окну, посмотрела на телефонную будку. Она была пуста — скорее всего неисправна. Она всегда неисправна. Леночка помнила, что неподалеку есть еще одна. Оттуда иногда удается звонить без жетонов, но Андрей этого не знает. Значит, ему придется бежать до киоска за жетонами. Выходить или ждать его возвращения?

В первую очередь она решила позвонить Каратаеву, извиниться за то, что задерживается. Потом помыла посуду, расставила ее по местам. Прошлась по квартире. Ее внимание привлекло ведро, снова неизвестно каким образом перекочевавшее из ванны в прихожую. Она пожала плечами и подняла его. И вмиг сердце ее упало. Леночка дрожащими руками подняла клеенчатый пакет, перевязанный крест-накрест розовой тонкой лентой, точно рождественский подарок. Деньги? Что за деньги? А этот кулечек с толченым мелом? Толченый мел?.. Вряд ли… Белый порошок… Кокаин! Кокаин! Ее хотят подставить, ее хотят убрать с дороги, просто изолировать, чтобы не путалась под ногами! Сейчас у нее много друзей и, как полагает Фима, — друзей влиятельных. Она работает, все время на виду — значит, убрать ее, чтобы никто не заметил, очень проблематично. Леночку передернуло. Участковый, вызванный соседкой, — это только цветочки. Ягодки ждут ее впереди. Она прислонилась к двери и чувствуя, как похолодела ее спина, сползла на пол.

Внизу негромко хлопнула дверь. Леночка вздрогнула. Но шаги оборвались где-то на четвертом, пятом этаже. Пока не за ней. Конечно, ей — рано или поздно — удастся доказать свою непричастность к этому пакету. Конечно, ей помогут друзья, тот же Каратаев или Соловьев. Они не бросят Леночку в беде. Да и Андрей тоже. Но сейчас… Сейчас ей нужно делать ноги. Леночке надоело чувствовать себя вечно убегающим зайцем, дрожащим, который прячется по углам и задворкам.

Зазвонил телефон.

— Алло, — услышала Леночка, застегивая куртку и одной рукой обматывая вокруг шеи шарф. — Я у ребят. Как ты там?

— Андрей! У каких ребят? Андрей! Я обнаружила под ведром в прихожей пакет с кокаином и деньгами. Что делать? Почему ты там? Кто эти ребята?

Внизу снова хлопнула дверь.

— Это за мной!

— Не паникуй. Положи пакет на место и не выходи из дома. Мы скоро будем. Ребята — мои друзья из Федеральной службы безопасности. Главное, не беги. Никуда не беги, слышишь? Все образуется.

Леночка бросила трубку. Села на стул, обхватив голову руками. Но шаги снова заглохли где-то на нижних этажах.

Она вскочила, сорвала с петли сумку и, запихнув в нее пакет, медленно подошла к окну на кухне, слегка отодвинув край тюлевой занавески, посмотрела вниз. Улица была пустынной. Два малыша в отдалении играли в снежки, по проторенной к магазину тропинке ковыляла старуха в высоких валенках без галош, доносился шум моторов проезжающих по трассе автомобилей. На автобусной остановке стояло несколько человек. Сидеть и ждать? Да пока они приедут — ее след простынет! Как он мог бросить ее на произвол судьбы? Почему не дождался, поехал к своим фээсбэшникам сам? А если бы этот пакет обнаружил участковый?

Она выскочила за дверь с одной мыслью: как можно поскорее избавиться от страшного «подарочка», и ничего более сумасшедшего, чем выбросить его в мусоропровод, не пришло ей в голову.

Леночка перемахнула через пролет в мгновение ока. Прислушалась. Ей показалось, что снова у подъезда остановилась машина, раздались приглушенные голоса. Сердце заколотилось, она занервничала, заметалась, сделала несколько шагов в сторону своей квартиры, вернулась к мусоропроводу, затем вынула пакет из сумки и оттянула крышку мусоропровода. Раздался неимоверный грохот и скрип.

— Торопишься? — соседка выросла перед ней, как гриб после дождя: такая же крепкотелая, влажная и пахнущая тленом. Лицо ее невинно сияло. Она ведь ни на секундочку не сомневалась, из какого теста вылеплена эта тихоня и аккуратистка. Ну неужто Аганин просто так ее под крылышко взял? Пользовал небось. А как же иначе? Клавдия Ивановна помнила еще его мать. Независимая, своенравная — она ни с кем из соседей дружбы не водила. Знала она и Милочку. Вот та была вроде бы ничего. Милая такая, как и ее имя, отзывчивая, всем всегда угождала и на мужа жаловалась: мол, нет никакой жизни, все в море да в море. А он, видишь ли, ушел, бросил жену с девочкой. Взял какую-то безродную. И она еще будет ей сыном в глаза тыкать!