Хозяйка ночи

– Мистер Лейн, – наставительно произнес Маркус, словно обращаясь к ребенку.

– Спасибо, мистер Лейн. – Голос Марио дрожал от слез. Томми улыбнулся. Выстрелив Марио в другую ступню, он сказал:

– На здоровье, сынок.

Удушающая ненависть к Томми Лейну охватила Виктора. Он быстро открыл ящик стола. Маркус вскинул пистолет и выстрелил Виктору в грудь.

Мальтиец упал на стол. Его тело судорожно подергивалось в агонии.

Томми выругался. Подойдя к убитому, он отодвинул тело. В столе лежал небольшой револьвер. Томми взял его и опустил в карман пальто. Затем они вместе с Маркусом вышли из офиса.

Томми сам сел за руль и спокойно повел машину. Маркуса всего трясло – он еще не научился применять оружие без всяких эмоций. Однако ему очень хотелось в конце концов обрести такую силу духа.

– Привет, Бри, все в порядке? – раздался в кабинете тихий голос Томми.

Бриони вздрогнула и обернулась. Некоторое время она молча смотрела ему в глаза.

– Как я рада видеть тебя, Томми! – мягко и нежно прозвучал ее голос.

Томми, улыбаясь, спросил:

– А как твое семейство?

Пока она рассказывала о сестрах и о матери, он ругал себя за то, что поддался слабости и приехал повидать ее. Она походила на изящную статуэтку дрезденского фарфора: ее молочно-белая кожа была безупречна, губы свежи и соблазнительны, рыжие волосы подчеркивали сияние зеленых глаз. Томми слышал в голосе Бриони затаенную страсть, видел страсть в глубине ее глаз и в какое-то мгновение спросил себя, зачем он пришел сюда. Доказать ей, что может жить без нее, или доказать это самому себе?

– Значит, Эйлин становится лучше? Мне приятно это слышать, Бри. Правда. А я сегодня помог нам обоим, вот почему я здесь. Мальтиец Виктор хотел, чтобы ты ему платила за «крышу». Я взял этого твоего нового парня, Маркуса, мы с ним заехали к старому ублюдку и принесли ему и его сынку дурные новости.

Бриони широко открыла глаза.

– Прошу прошения: ты пришел сообщить мне, что избил мальтийца Виктора? И это все?

– Я сделал немного больше, чем просто избил его, любимая. Я прострелил его чудесному мальчику Марио обе стопы, а Маркус застрелил старика, прямо в сердце. Но ты не волнуйся, я все улажу.

Бриони мрачно кивнула, губы ее искривились. Она холодно произнесла:

– Так, теперь я поняла. Ты хотел показать, кто тут хозяин. Так вот, хочу напомнить тебе о нашей договоренности: ты – пассивный партнер, а хозяйка здесь я. И впредь я намерена сама разбираться со всякими мальтийцами и с кем угодно, кто впутается в мои дела. Надеюсь обойтись при этом без трупов. А теперь убирайся.

Ее ледяной тон оскорбил Томми до глубины души. Он саркастически улыбнулся.

– Ну конечно, так и есть. Ты можешь быть только хозяйкой, а другие должны смотреть тебе в рот. Что ж, меня снова поставили на место, и я убираюсь к чертовой матери.

Он вышел за дверь. Бриони схватила со стола стакан и запустила ему вслед. Ударившись о дверной косяк, стакан разлетелся вдребезги. Бриони закрыла лицо руками, по ее лицу текли слезы. Через некоторое время, взяв себя в руки, она вызвала прислугу и распорядилась:

– Позови Маркуса Даулинга, немедленно!

Бриони стояла возле стола, когда Маркус, которого оторвали от разговора с Бернадетт, вошел в кабинет.

– О, наконец ты соизволил прийти! Томми сообщил мне, что ты принял некоторое участие в разборке вчера вечером. В небольшой разборке, насчет которой должен был посоветоваться со мной.

Маркус облизнул губы.

– Все верно. Я кое-что сделал. Но я не считал, что должен был беспокоить вас этим, мисс Каванаг. В конце концов, я ваш номер два. За это мне платят. Я решаю вопросы по мере их возникновения.

– Томми Лейн подходил к тебе?

– Да…

Бриони прервала его:

– Ты и раньше обо всем докладывал ему, не так ли? Не лги мне, Маркус.

– Я никогда не лгал вам, мисс Каванаг, – вздохнул он.

– Да, ты не лгал, ты просто ничего не говорил. Ну вот, теперь я предупреждаю тебя как человек, который тебе платит: ты обязан проявлять верность мне, а не Томми Лейну. Он – пассивный партнер. Я – главный владелец этих клубов. Я держу собак не для того, чтобы потом они меня же облаивали. Ты понимаешь, о чем речь?

Маркус кивнул:

– Да, понимаю. Но мы пытались защитить вас… Мы просто…

Бриони бросилась через комнату и схватила его за рубашку. Во время приступов ярости ее маленькое тело приобретало неимоверную силу.

– Мне не нужны никакие защитники, – завопила она, – особенно такие придурки, как Томми Лейн! Мы с тобой вдвоем могли разобраться с этим. Потому-то ты и есть мой номер два. Если ты хочешь и дальше работать на меня, то запомни своей тупой, дурацкой башкой то, что я тебе сказала.

Маркус схватил ее за запястья и оторвал ее руки от своей рубашки.

– Я буду благодарен вам, если вы никогда больше не вцепитесь в меня вот так. Да, вы мне платите, но я как раз и выполнял свою работу. Поверьте, мисс Каванаг, как я уже сказал сегодня, все было хорошо продумано и тщательно спланировано. Все знают, что я ваш номер два. И то, что мы там оказались вместе с Томми, помогло вам, сделало вас в их глазах сильнее, показало им, что вы не беззащитны. А теперь успокойтесь. Вы ведете себя неразумно. Я никогда раньше вас такой не видел.

Его мягкий голос обезоружил Бриони. Прижавшись к нему, она начала плакать. Ее громкие рыдания проникали ему в сердце.

Обняв Бриони, Маркус прижал ее к себе еще крепче и дал ей выплакаться. Он ощущал, как содрогается ее тело, и его охватил приступ сочувствия к ней. Сейчас она стала в его глазах человечной, настоящей. Раньше Бриони казалась ему просто машиной, твердокаменной бизнес-леди. Но оказалось, что она – обычный человек, способный плакать, когда на душе тяжело. Маркус увидел ее боль и страшное одиночество, и ему стало стыдно за свое прежнее отношение к этой маленькой женщине.

За какие-то пять минут он узнал ее больше, чем за все время совместной работы.

Маркус держал Бриони в объятиях до тех пор, пока она не успокоилась, затем прикурил ей сигарету и налил коньяка. Он оставил ее в кабинете, а сам вернулся к Бернадетт.

Глава 29

Бриони и Бернадетт сидели в офисе Эндрю Маклоусона. Вид у обеих был ошеломленный.

– А вы уверены? – В голосе Бернадетт прозвучало сомнение.

Доктор кивнул:

– Уверен. Впрочем, и ваша сестра знала. Теперь уже четыре месяца.

– Черт побери! – Берни потрясенно покачала головой. – А наша мать знает? Вы ей сказали?

– Ей сообщили три дня назад. Она очень обрадовалась. Сияла, как луна. Я был приятно удивлен, принимая во внимание болезнь ее дочери. Лично я не могу утверждать, что это хорошо.

– А как вы думаете, Эйлин справится с беременностью? – возбужденно спросила Бриони. Маклоусон пожал плечами:

– Право, не могу сказать. Ваша мать думает, что девушка все выдержит, но, честно говоря, я в этом не уверен. Физически ваша сестра очень слаба, ее насильно заставляют есть. У нас тут живет монахиня, сестра Мария Магдалина, и, похоже, это единственный человек, которого Эйлин готова слушаться. У них очень тесная дружба. Сестра Мария девушка добрая и с настоящим монашеским призванием. Она любит Эйлин и позаботится о ней во время беременности, но у нас тут нет удобств для грудных детей. Боюсь, вам придется как-то все устраивать. Мы будем держать Эйлин здесь до тех пор, пока она не соберется рожать, но сами роды должны проходить в другом месте. Если вы наймете кого-нибудь, кто будет присматривать за ребенком, Эйлин сможет вернуться. Мы все чувствуем, что ей здесь очень хорошо. Бриони вздохнула.

– Но недостаточно хорошо, чтобы присматривать за собственным ребенком?

– Увы, нет. Я очень удивлюсь, если Эйлин вообще когда-нибудь вернется в реальный мир. Полагаю, ваша мать с радостью позаботится о ребенке. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление…

Бриони перебила его: