Следы на пляже

– Да, – ответила Стиви.

– Классно, – сказала Пегги.

– Посмотрите-ка сюда, – сказала Стиви, подводя девочек к другой стороне окна.

Оно выходило на террасу, где росли красные цветы. Когда Нелл посмотрела вниз, она увидела несколько порхавших колибри и вспомнила те минуты со Стиви у тети Аиды. Эти воспоминания заставили ее почувствовать еще большую близость к Стиви, и она прислонилась к ее боку. Но Стиви сегодня не рисовала колибри.

– Видите? – показала она направление.

Нелл выглянула наружу, глядя на кедровое дерево, растущее за каменной голубой террасой. На его ветвях сидело несколько воронов.

– Что они тут делают? – спросила Пегги.

Она отшатнулась назад, в комнату, как будто испугалась.

– Я думаю, они ждут Эбби, – сказала Стиви.

– Это его семья, – произнесла Нелл не дыша.

– Полагаю, что ты права, Нелл, – ответила Стиви. – Ворон у коренных жителей Америки – символ созидания, духовной силы и верности.

– Откуда вы это знаете?

– Ну, я изучаю птиц, – сказала она. – Это нужно для тех книг, которые я пишу.

Пегги потянула Нелл за руку и шепнула:

– Может, она все-таки колдунья?

Нелл решительно покачала головой. Они с Пегги встали в сторонке, когда Стиви распахнула окно. Подул бриз, шевеля отодвинутую занавеску. Вороны даже не шелохнулись – они оставались на своих местах на ветвях.

Когда девочки затихли, Эбби слетел с рамы и стал кружить по комнате. Он сильно вырос с того времени, как Билли принес его, – он больше не был мягким черным птенцом, но стал жесткокрылым вороном-подростком. Нелл бессознательно схватила Стиви за руку.

Эбби приземлился на подоконник. Казалось, что он смотрит в небо. Вороны на кедре начали кричать. У Нелл руки покрылись мурашками. Глядя на воронов, она думала о своей собственной семье: об отце, тете Мэделин, дяде Крисе, которые ждали ее.

– Они ждут тебя, – прошептала Стиви.

И, расправив черные крылья, Эбби полетел. Он летел немножко нерешительно, сначала спикировал почти до земли, но потом внезапно взмыл вверх и стал плавно подниматься к самым верхним ветвям кедра. Его родственники ждали его приближения, и все сразу взмыли в воздух – тучей черных блестящих крыльев, увлекая Эбби с собой.

Нелл только теперь осознала, что выпустила руку Стиви и стоит, вцепившись в подоконник, следя, как он улетает. Она видела воронов, пролетавших над пляжем к деревьям, которые росли за маршем, за домом Пегги, там, где Билли подобрал Эбби.

– Он теперь со своей семьей, – вымолвила Нелл.

– Я не дождусь, когда расскажу это Билли, – сказала Пегги, ее глаза сияли.

Нелл посмотрела на Стиви. Ее волосы были черными, как крылья ворона. Нелл хотелось дотянуться до ее головы и проверить, нет ли там мягких, блестящих перьев. Она представила себе, что Стиви тоже часть ее семьи, ее тетя-ворон. Или мать-ворон. От этой мысли ей одновременно захотелось плакать и смеяться.

– Когда я уеду, вы будете меня ждать? – спросила она.

– Всегда, – ответила Стиви. – Ты можешь прилетать сюда в любое время.

Нелл склонила голову, пряча слабую улыбку. Как хорошо она сказала – «прилетать»! Лето было длинное и удивительное, и конца его не было видно, Нелл не хотела думать об отъезде. Пока не было даже вопроса о возвращении в Хаббард-Пойнт.

– А тебя интересует Шотландия? – спросила Стиви.

Нелл подняла голову. Может, отец говорил Стиви об этой дурацкой поездке, когда они приходили сюда?

– Не слишком, – ответила она.

– Правда? Неужели тебе неинтересно место, где ты будешь жить? – спросила Стиви.

– Жить в Шотландии? Папа говорил что-то такое, но я думала, он говорит о поездке.

– Нелл, Шотландия – это гак далеко! Можно было бы выбрать другое место, – сказала огорченно Пегги.

Лицо Стиви пылало. Она вздохнула, и Нелл определенно поняла, что она раскаивается в сказанном. Сердце Нелл замерло. Этого не может быть. Ведь Шотландия находится за океаном. Как Нелл сможет вернуться оттуда к Стиви? И как найдет ее тетя Мэдди в чужой стране? Неужели ей придется уехать в Шотландию?

Джек был в полном отупении, когда Нелл вернулась домой. Он долго и бессмысленно торчал на дороге, надеясь, что Мэдди вернется.

Видя его отрешенный взгляд, проезжавший мимо сосед спросил:

– У вас все в порядке?

– Прекрасно, – ответил Джек машинально.

Он вышел на задний двор и сел за столик под деревьями. Они сидели здесь со Стиви и пили кофе. Прошел час, другой. Джек не двигался. Вид рыдающей Мэдди потряс его до глубины души.

– В Шотландию? – закричала Нелл, появляясь из-за угла и возвращая его в настоящее. – Мы уезжаем жить в Шотландию?

– Кто тебе это сказал? – спросил он, внутри у него все упало.

– Я не скажу, потому что ты на нее рассердишься. Папа, я не буду жить в Шотландии! – кричала она.

Человек, выгуливающий собаку, остановился и посмотрел на них.

– Пойдем в дом, – сказал Джек, вскочив со скамейки, и пошел к дому.

Нелл шла за ним, и с каждым шагом песок с ее купальника сыпался на пол.

– Ты даже не подумал спросить меня, хочу ли этого я?

– Солнышко, я собирался спросить. Вот спрашиваю. Я хочу сделать так, как будет лучше для нас, – произнес Джек, запинаясь.

Он до сих пор был под впечатлением встречи с Мэделин, его потрясла собственная реакция на эту встречу, и он был в смятении.

– Я не хочу уезжать, – сказала Нелл. – Я хочу жить здесь.

В сущности, Джек думал то же самое утром этого же дня, но казалось, что прошло десять лет. Все в замке было так прекрасно, и слова Стиви «оставайся», казалось, обещали ему все, что он хотел. Но теперь…

– Что тебе не нравится в Атланте, папа? Что не так в Бостоне?

– Я думал, тебе не нравится Бостон.

– Мне не нравится Франческа. Вот и все, и ты прекрасно знаешь это.

– Ты не казалась там счастливой.

– Папа, мне нравились лебеди-лодки. Мне нравилась «Тропа Свободы».

У Джека начала болеть голова. На что надо ориентироваться, чтобы определить то место, где его семья обретет свой дом? Не на то же, что ей нравится аттракцион с лебедями-лодками в парке? Он вспомнил ее печальный и замкнутый вид, когда они приехали в Бостон. И как он показал ей Старую Северную церковь в Бостоне, и как она подошла к статуе Пола Ревера в боковом приходе. Внезапно он подумал, что ей бы, наверное, понравилось, если бы он взял ее на Лох-Несс или в Инвернесс-Кастл. Почему ему пришло это в голову?

– Самое лучшее в Бостоне, это то, что он не очень далеко от Хаббард-Пойнта. Ну, пожалуйста, папа… Возвращайся в свою старую контору, и все будет прекрасно.

– Это невозможно, Нелл, – сказал он правду, которая задела его самолюбие. – Я уже подал заявление об уходе. И мой новый босс, в Шотландии, ждет, когда я приеду.

– Нет! – Она зарыдала.

– Нелл, – уговаривал он, – Нелл!

– Пожалуйста, папа. Пожалуйста, не делай этого. Я люблю здесь все.

– Я тоже, – сказал он.

Но, даже признаваясь в этом, он знал: иногда любви недостаточно. Если бы это было так, он смог что-то изменить в отношениях с Эммой. Если бы это было так, они с Мэделин смогли бы восстановить между собой прежние теплые отношения. Иногда любовь оказывалась движущей силой, но в противоположном направлении. И как бы жестоко это ни выглядело, он был уверен, что правильным решением был отъезд в Шотландию. Там все будет новым, свежим, а главное – у них будет время, чтобы все сложилось по-новому, у них обоих – у него и Нелл.

«Я должна теперь уехать», – сказала Мэделин.

Хорошо, так же поступит и Джек. Он был бы просто идиотом, если бы решил, что можно вмиг остановить движение.

– Дорогая, – сказал он, протягивая к дочери руки.

– Ты обижаешь меня, – причитала она, дергая себя за волосы. – Разве ты не мог мне сказать? Ты обижаешь меня, папа! Сначала ты запретил мне видеться с тетей Мэдди, а теперь отрываешь меня от Стиви! И от Пегги! Я не хочу ехать в Шотландию! Я не хочу туда, не хочу…

Рыдая, она бросилась по ступенькам вверх. Ее вопли доносились через потолочные балки, как будто сердце ее было разбито, а Джек сидел внизу на стуле, и его собственное сердце истекало кровью.