Ты - моя тайна

— Я не предполагал, что Бет захочет рожать. Вот уж кого я не могу представить матерью.

— Думаю, она еще окончательно не определилась. Но Стефан просто в восторге. Быть может, их брак все-таки будет удачным.

— Я считаю, что Стефан все еще любит Меган.

— В самом деле? — бросила Кэрри, но не удивилась.

— Почему бы и нет?

— Потому что она ужасно с ним поступила, причинила ему невероятную боль… — Кэрри внезапно замолчала и добавила чуть погодя: — Впрочем, это общий недостаток семьи Ричардсов — любить вопреки страданиям и мукам.

— Поосторожнее с определениями, дорогая. Вряд ли это недостаток, — с улыбкой возразил Джейк.

— Когда ты на меня вот так смотришь, я теряю способность рассуждать здраво! — Кэрри закрыла глаза. — Ты считаешь, Стефан понимает, что до сих пор любит Меган?

— Дай он себе труд над этим задуматься, понял бы. Но это не в духе Стефана.

— А что хорошего, если бы он до этого додумался? Ведь Меган его не любит.

Глаза Кэрри были все еще закрыты, и поэтому она не увидела удивления на лице Джейка. «Она и знать ни о чем не знает, — с грустью подумал он. — А следовало бы. И Стефану тоже. Как жаль, что я не проявил тогда настойчивости, но теперь уже слишком поздно».

Глава 20

Три месяца спустя после отъезда Джейка Кэрри получила возможность несколько дней отдохнуть. Она ехала по зеленым весенним холмам из Нью-Йорка в Ист-Таун в Западной Виргинии и чувствовала себя счастливой.

Джейк уехал в тот февральский понедельник, оставив ей незабываемые воспоминания любви. И кое-что еще: крошечное чудо, которое росло в ней. Кэрри верила, что Джейк вернется к ней и их ребенку. А пока этого не произошло, она должна заботиться о себе и об их еще не родившемся чаде. И постараться узнать как можно больше о жизни Джейка.

Она решила начать с родительского дома в Ист-Тауне. На неторопливую поездку понадобится дня два. Кэрри по дороге отдыхала, регулярно питалась и хорошо спала. По мере приближения к Ист-Тауну пейзаж стал унылым. Современное ровное шоссе сменилось узкой, с выбитыми колеями дорогой. Округлые зеленые холмы уступили место голым каменистым склонам, лишь кое-где поросшим чахлым низкорослым кустарником.

Ист-Таун, о въезде в который сообщала покосившаяся и помятая табличка на придорожном столбе, представлял кучку полуразвалившихся домишек вокруг маленького, тоже весьма потрепанного временем и непогодой магазина. Тощие собаки, орущие грязные ребятишки и осунувшиеся, изможденные молодые женщины составляли население городка с сухими, пыльными улочками. Кэрри остановила машину у магазина, сделала глубокий вдох — и вошла.

В помещении атмосфера была такой же гнетущей, как и во всем городке. Здесь толклась группа детишек и женщин, громко разговаривающих между собой и с владельцем лавки. Едва на пороге появилась Кэрри, воцарилось молчание и все глаза устремились на нее. Она улыбнулась и сделала вид, что заинтересованно присматривается к замызганным мешкам с мукой, сахаром, пшеницей и кукурузой.

Потом она увидела ее — женщину, как две капли воды похожую на Джейка. Его мать? Но Кэрри помнила из рассказа Джейка, что его мать уже в двадцать пять лет была почти при смерти. Эта женщина, несмотря на изможденный вид, казалась молодой. Наверное, ей примерно столько же лет, сколько и самой Кэрри. То же болезненное, страдальческое выражение она порой замечала на лице у Джейка, но здесь оно было обычным, постоянным. Эта молодая женщина могла быть такой же красивой, как и ее старший брат. При здоровом образе жизни ее волосы стали бы шелковистыми, платинового оттенка, а темно-голубые глаза засияли бы, будь их обладательница хоть чуточку счастливее.

Кэрри подошла к женщине, не имея ни малейшего представления, с чего начать разговор. Что она скажет этой бедняжке? Простите, не было ли у вас пропавшего брата? Ах, был! Ну, так он стал мультимиллионером, он отец моего будущего ребенка, в известной мере герой войны. Но у него нет ни малейшего желания повидаться со своей родней.

— Привет, — произнесла она вместо всего этого. — Меня зовут Кэрри.

— Да, мэм.

— А вы кто?

— Эмили.

Кэрри поняла, что говорит с сестрой Джейка. Она назвалась репортером. Кажется, Эмили не поняла, что это значит, но это было не важно. Она не возражала против разговора с Кэрри. Он ей ничем не грозил.

Кэрри стала расспрашивать Эмили о ее семье. Все ли они живут в Ист-Тауне? Да, но их родители умерли. Сколько их всего, братьев и сестер? Шестеро. И все в Ист-Тауне? Пятеро в Ист-Тауне, один брат умер. Умер? Утонул в реке, уже давно. Наверное, тяжко было тому, кто нашел его тело? Тела не нашли. Как давно это было? Десять или двенадцать лет минуло с тех пор. Ему было шестнадцать, а ей тогда исполнилось девять. Как его звали?

Эмили широко раскрыла большие голубые глаза, в них вспыхнуло беспокойство, но тут же исчезло. Она не помнит его имени. Это случилось так давно.

В благодарность за потраченное время Кэрри подарила Эмили свой шелковый шарф. И уехала.

Слезы застилали ей глаза, когда она ехала из Ист-Тауна. Джейк правильно поступал, что не возвращался в родной город. Ему бы это причинило одно горе. Он никогда не смог бы ничего объяснить Эмили и остальным. Кэрри дала себе слово, что не обмолвится Джейку о своей поездке в Ист-Таун.

На следующий день, когда Кэрри ехала по Пенсильвании, она почувствовала болезненные спазмы. Вначале они были слабыми, как перед началом месячных, но потом усилились, и Кэрри вдруг осознала, к чему это может привести.

Этого не должно случиться, твердила она себе, и следующие шестьдесят миль старалась не замечать болей, но тут началось кровотечение.

Нет, нет, думала она со все возрастающим ужасом.

Свернула к мотелю. Надо только отдохнуть, и тогда все пройдет. Все будет хорошо.

Кэрри промучилась всю ночь, а наутро уже случился выкидыш. Через час боли и кровотечение прекратились. Она потеряла ребенка Джейка.

Кэрри вернулась в свою квартиру в Нью-Йорке в половине одиннадцатого вечера. Справилась на коммутаторе, не звонили ли ей. Может, есть известия от Джейка? На работу она должна была выйти только через три дня.

Звонила Меган. Звонил Стефан. Звонил Майкл.

— А еще звонил мистер Марк Лоуренс, — объявила телефонистка с торжеством в голосе, явно желая произвести грандиозное впечатление на Кэрри: Марк Лоуренс был ведущим вечерних теленовостей, знаменитостью и одним из самых желанных в Америке холостяков. Кэрри никогда с ним не встречалась. — Он сказал, что ему очень важно с вами поговорить. Я сообщила, что вы должны вернуться сегодня к вечеру. Он оставил номер своего телефона и просил связаться с ним, как бы поздно вы ни вернулись.

Энтузиазм и любопытство телефонистки были явными, но не заразительными. Вероятно, Марк Лоуренс хотел сам бы выступить в ее шоу или порекомендовать кого-то из своих знакомых. Вряд ли это что-нибудь важное, откуда Лоуренсу знать что-нибудь о Джейке?

Кэрри приготовила себе чашку чаю и легла. Она позвонит Лоуренсу после того, как выпьет чай. Или завтра утром. Она закрыла глаза и попыталась — безуспешно — не думать о своем погибшем ребенке.

Телефон зазвонил в полночь. Телефонистка сообщила, что мистер Лоуренс на линии. Он знает, что она дома.

— Я слушаю.

— Хелло, это Кэрри Ричардс? Говорит Марк Лоуренс. Вы уже спали?

— Да. Я уснула, прежде чем собралась вам позвонить.

Кэрри села на край постели, стараясь поскорее прийти в себя и сосредоточиться.

— Я прошу прощения, но мне совершенно необходимо с вами поговорить.

— Слушаю вас.

— Как вы знаете, я веду шестичасовые новости. Я решил, а отдел со мной согласился, что мне нужен соведущий. По-моему, вы и есть нужный нам человек.

— Что? — Кэрри несколько опешила. — Но ведь у меня нет опыта.

— У вас немалый опыт работы перед камерой, остальное приложится. Я уверен, что вы быстро освоитесь. Кстати, вы можете по-прежнему вести свое шоу.