Голубая ива

Но в ее взгляде Лили не увидела сочувствия.

Джеймс, по-видимому, не обратил никакого внимания на слова жены.

— Брата здесь нет. Может, ему было бы интересно услышать все, что ты собираешься сказать, мне это ни к чему. — Его серые глаза холодно сверлили Лили. Рот мучительно скривился. — И когда наша семья покончит с тобой, не надейся на какое-нибудь гостеприимство от него. На самом деле, он говорил нам, что хочет увидеть тебя. Я думаю, что ваша дружба весьма иллюзорна.

Лили наконец нашла в себе силы ответить:

— Я бы поменялась с тобой местами, если бы от этого что-то изменилось… возродились бы мой муж и сын, или твоя сестра, или кто-нибудь еще из погибших.

— Ах, какие сантименты! Какие бесполезные сантименты!

— И вам не нужны никакие доказательства? — спросила Лили, переводя взгляд с одного Коулбрука на другого.

Глаза Элис закрылись. Кассандра презрительно скривилась.

Элизабет, шагнув вперед, окинула Лили пытливым взглядом с явно выраженным омерзением:

— Ты, очевидно, еще ничего не слышала от своего адвоката.

— Что я должна была услышать?

Джеймс рывком подался вперед и тотчас скривился от боли. На щеках выступили красные пятна. Элис тихо вскрикнула и обняла его:

— Пожалуйста, успокойся! Тебе вредно волноваться.

Джеймс проигнорировал ее.

— Эвери Рутгерс, — с ненавистью выпалил он.

— Я его не знаю.

— Рутгерс был экспертом по контролю качества у Гранда. Его заела совесть — утром он позвонил нашему адвокату.

Лили недоуменно нахмурилась. Кассандра поспешила добить ее окончательно:

— Он сказал, что бетон, используемый при строительстве моста, оказался дерьмовым. Гранд знал, но не заменил его. А когда Артемас посмотрел в лицо обреченному Гранду, тот признался, что твой муж и его партнер также были в курсе дела.

Свет, казалось, померк в глазах Лили. Ноги подкосились, она пошатнулась и оперлась о стену, прислонившись лбом к твердой, прохладной поверхности. Это все Оливер. Не Ричард. Не Фрэнк. Она всегда противилась их сотрудничеству. В ней заговорила жажда мщения.

Теперь ее единственной целью было уйти отсюда и найти его. Словно в тумане она услышала голос Джеймса:

—…немедленно. Я не позволю ей выйти из палаты. Я размажу ее как дерьмо, если она сделает это.

Лили, ослепленная яростью, повернулась на голос:

— Это неправда! Мне все равно, что тебе сказали. Во всем виноват только Оливер.

Джеймс дрожал от злости.

— Главное, знала ли об этом ты? — воскликнул он. — А если не знала, на что способен твой муж, то чего уж тут оправдываться?

Пот блестел у него на лице, рубашка на груди взмокла. Остальные суетились около, пытаясь уложить его на подушки.

— Все, кто участвовал в этом, все, кто просто недобросовестно отнесся к работе, — твой ублюдок или его партнер, ответственны за то, что произошло со мной!

Лили, сверкнув глазами, подлетела к кровати и свирепо вцепилась в спинку.

— Значит, все это относится также и к Джулии? Ты осудишь свою сестру за то, что она влюбилась в Фрэнка Стокмена? Ты думаешь, что она ему не доверяла?

Все Коулбруки разом замолчали, раскрыв рты. Она похолодела.

«Они не знали о Джулии и Фрэнке».

— Закройте дверь, — раздался рядом голос Артемаса.

Лили медленно выпрямилась и повернулась. Он вошел незаметно и тотчас включился в перепалку — глаза прищурены, черные брови сведены к переносице, губы плотно сжаты. Всем своим видом он словно бы вершил судьбу.

Тамберлайн, обеспокоенный и встревоженный, стоял рядом. Майкл Коулбрук, закрыв дверь в комнату, испуганно смотрел на Лили из-за плеча брата.

— Повтори, что ты сказала, — требовательно попросил Артемас.

Лили не отвела глаз. Пора раскрыть ему глаза на сестру, наконец воскресить свое достоинство!

— Джулия любила Фрэнка. Это началось примерно год назад.

Собственный голос успокоил ее. Надо покончить со всем этим, а потом выследить Оливера. Последствия не имеют значения.

— Продолжай, — все еще хмурился Артемас.

Лили вздохнула и попыталась сосредоточиться.

— Когда строилось здание, она проводила большую часть времени в Атланте. Они были вместе каждую ночь — у нее в номере или у него дома. Затем все неожиданно кончилось.

— Не верю, — зло бросила Кассандра. — Откуда ты узнала?

Лили повернула голову:

— У Фрэнка не было никаких секретов от нас с Ричардом. Впрочем, Джулии самой пришлось сказать мне об этом, потому что я случайно наткнулась на них в конструкторском вагоне, где они использовали стол отнюдь не для изучения чертежей.

Она снова встретила взгляд Артемаса. Под маской бесстрастности на лице она уловила тень болезненной веры.

— У Фрэнка постоянно проживала домработница. Она может подтвердить, что Джулия часто оставалась у него. Знает и Оливер Гранд. Некоторые из его людей жаловались, что с появлением Джулии на стройплощадке следовало бы вешать на двери табличку «Не беспокоить».

Артемас с расстановкой сказал:

— Сестре незачем было скрывать подобное.

— Джулия опасалась, раскрыв тайну, скомпрометировать свое руководство строительством. Но я думала, что хотя бы с одним из вас она поделилась.

По их обескураженным взглядам было видно, что ни один из них ничего не знал. Даже Джеймс, казалось, немного успокоился.

— Вряд ли это было любовью. И никакого отношения к катастрофе не имеет.

— Твои адвокаты обсуждали обвинения, выдвинутые против Ричарда и Фрэнка? — как бы между прочим спросил Артемас.

— Я узнала об этом минуту назад.

— Не стоит покрывать Ричарда. Наша семья заслуживает лучшего.

— Мой муж тоже заслуживает лучшего, чем быть осужденным по обвинениям строительного подрядчика, который не знает, как спасти собственный зад.

— Ричард с Фрэнком старались выложиться на Коулбрук-билдинг, чтобы привлечь богатых клиентов. Ты не можешь этого отрицать. Ричард знал, что потеряет все — тебя и себя самого, если они провалятся. Он использовал твое личное имущество, чтобы получить кредиты для строительства новых офисов своей компании.

— Я знаю. Я осознанно пошла на это.

Она старалась не думать ни обо всех этих кредитах, ни о том, как справиться с ними теперь.

— Ты представляешь, сколько придет исков? Понимаешь, что фирма обанкротится… и все имущество пойдет с молотка? Ты простишь Ричарда, даже потеряв дом?

— Я уже потеряла то, что любила больше всего, — сказала она хриплым голосом. — Нет ничего такого, за что нельзя было бы простить Ричарда. И нет никаких оснований верить Оливеру.

Он сделал шаг навстречу ей. Она не отступила.

— Что еще ты можешь рассказать о Джулии? — спросил он. — Гранд настаивал, чтобы я расспросил тебя о Джулии.

— Фрэнк порвал с ней, как только она завела речь о замужестве. Я не стану его оправдывать — он оказался глуп и бестактен, и не мудрено, что Джулия после этого наслаждалась, унижая его. Правда, она решила выместить злобу на Ричарде, на Оливере и на мне — на всех, кто был связан с проектом. Она всегда была чем-то недовольна. Ее невозможно было убедить, что не все проходит гладко в проектах, подобных Коулбрук-билдинг. Бывают задержки, ошибки, изменения планов — всякие неожиданности. Бюджет, одобренный до начала строительства, должен быть достаточно гибким.

Но после ее разрыва с Фрэнком для нее не стало ничего святого. Она угрожала, что будет преследовать их в судебном порядке, если проект хоть на пенни превысит бюджет или будет выполнен на день позже. Она знала, что Ричард с Фрэнком не могли позволить себе судебное разбирательство, поскольку все их деньги были вложены в постройку своих новых офисов Она знала, что эта экономия подкосит Оливера, а он стремился избежать долгов. Под конец она довела всех до бешенства.

Лили сжала кулаки.

— Я видела, как Ричард выкладывается на работе, у него появились боли в груди, бессонница. Это все Джулия.

Джеймс ледяным тоном произнес:

— Значит, наша сестра вынудила проектантов пойти на криминал? Значит, она во всем виновата?