Слезы Тесс (ЛП)

Я проигнорировала нервный трепет, оставаясь в своей роли.

— Ублюдок.

Его тон стал командным, повелевающим.

— Ты даже себе не представляешь насколько. — Он засмеялся, но в этом смехе была боль.

Мое дыхание стало прерывистым. Я попробовала сказать на позабытом французском:

— Je ne suis pas à toi. (прим. пер. фр. — Я не твоя)

Стиснув зубы, он вытянул руки и развязал мои запястья. Грубо дернув мое тело от столбика, кинул меня на матрас.

— Держу пари, ты еще повторишь это, эсклава. — Он навис надо мной как живая накидка, прижимая к матрасу, практически душа меня в простынях. Мой желудок сжался в узел, и из меня вырвался тихий вскрик. Властность его действий опустилась на меня, одновременно пугая и будоража.

Его губы проложили дорожку поцелуев вниз по моей шее, пока его пальцы поглаживали внутреннюю часть моего бедра, двигаясь все выше и выше.

Каждый миллиметр, по которому он путешествовал, заставил мою кожу пылать. Я не понимала, как одно прикосновение может заставить меня дрожать от желания. Это было из-за доминирования Кью? Из-за осознания, что я не смогу остановить его? Не может быть. Изнасилование вылечило меня от той смехотворной фантазии.

Где-то глубоко в моем разуме я знала, что Кью не причинит мне боль. Он хотел меня, и я была его, не было ничего неправильного в том, что он брал меня так, как он хотел.

— Раздвинь ноги, — приказал он.

Я тут же повиновалась. Его пальцы, поглаживая, нашли мой вход. Дыхание Кью стало прерывистым, когда он просунул два пальца в меня, растягивая, но этого было недостаточно. Мне было нужно еще. Я была практически на краю освобождения. Так близко, так быстро. Я отчаянно хотела его.

Кью, казалось, ощутил мою страстную нужду и скользнул вниз по моему телу. Встав передо мной на колени, он собственнически взялся за мои лодыжки и развел их сильнее в стороны.

Я вскрикнула, когда он провел языком по моей ноге, двигаясь с восхитительным влажным давлением, направляясь в место, которое сильно в этом нуждалось.

Когда его язык добрался до цели, он всосал клитор с искусностью опытного любовника, мои бедра дернулись к его рту. Я никогда так не нуждалась в ком-то, не обладала такой сильной жаждой. Я не хотела вновь думать об этом. Здесь была истинная свобода, с моим Господином между моих ног.

Его палец вошел в меня, глубоко проталкиваясь, пока язык ласкал меня, создавая вспышки спазмов в животе. Я оседлала его палец, выискивая трения.

Мне нужно было, чтобы он вошел в меня. Мне нужно было, чтобы он заклеймил меня.

Он выпрямился, схватил меня за шею и притянул, чтобы поцеловать. Его подбородок блестел от моей влажности, наполняя меня моим вкусом.

Он прикусил мою губу, а затем расположился позади меня.

— Я всецело обладаю тобой, эсклава.

Я была не готова к резкому, внезапному, ошеломляющему вторжению его огромного члена. Я взвизгнула, когда он растянул меня, не дав времени привыкнуть. Мой живот скрутило в узел, собирая всю силу для освобождения.

Я застонала, когда он сильно толкнулся, входя в меня сзади, распластав по кровати. Я дрожала в экстазе, которого прежде никогда не испытывала.

Кью укусил меня за плечо, вцепившись пальцами в мои бедра, дергая меня назад к нему, непрерывно толкаясь. Каждый его выход и проникновение увеличивали мое желание, пока я не пропиталась влагой, стонала, хныкала, громче, чем за всю жизнь.

— Putain de merde, (прим. пер. фр. — Твою мать) — прорычал он, трахая меня с такой силой, что мои колени терлись о мягкое стеганое одеяло.

Звук его голос был всем, что мне нужно было для освобождения. Я закричала, буквально закричала, когда кончила сильнее, чем когда-либо прежде.

Игры разума, в которые играл Кью; связь, которую я ощущала после того, как бросила жизнь плыть по течению — все взорвалось, превращая мое тело в связку сверхчувствительных нервов.

Сексуальное доминирование Кью освободило меня от предрассудков. Мой барьер «хорошей девочки» был сломан, и я упивалась шлепками плоти Кью об мою, когда он искал свое наслаждение.

Его отяжелевшие яйца ударялись о мой клитор, в то время как он жестко трахал меня. Я схватилась руками за одеяло, удерживая их крепче с каждым ударом плоти.

Кью сжал мои волосы в кулак, выгибая мою спину, одновременно шлепая меня по заднице.

— Бл*дь, я хочу заставить тебя истекать кровью, — он вновь ударил меня, потом еще раз. Каждый жалящий отпечаток его ладони переплетал боль с удовольствием в эротической пытке.

Эта пытка добавила еще напряжения моим несчастным нервным окончаниям.

— О боже, — простонала я, дрожа от яростно растущего давления, поднимающегося по ногам прямо к лону.

Только не снова. Несомненно. У меня никогда не было множественных оргазмов.

Кью развернулся, ударив меня с такой силой, что слезы градом хлынули из глаз, я задыхалась. Это больно. И так приятно в то же время. Прекрати. Ударь сильнее. Нет. Еще.

Я распалась на множество частей, сжимая член Кью во второй раз.

— Черт, — застонал он, вдалбливаясь в меня с бешеной силой, потрясая до самой души. Он ударил меня по попе так сильно, что я до крови прикусила губу. Острая боль пульсировала, пока Кью изливался в меня. Я чувствовала каждый спазм, каждую струю, смаковала ощущение владения хоть какой-то его частью. Он отдал мне себя.

Его оргазм был моим. Так же как мой принадлежал ему.

Моя попа пылала, а тело обмякло как у тряпичной куклы.

Кью вышел из меня, тяжело дыша, и я мучительно перекатилась на спину, наблюдая, как он направился в ванную. Он вернулся, обернув полотенце вокруг бедер.

Я села, вздрогнув от боли, внутренней и внешней. Мое тело томилось в пресыщенном блаженстве.

Его поведение было отстраненным, рассерженным. Он даже не взглянул мне в глаза.

Я была настолько ужасна? Я была неопытна, но Брэкс, казалось, всегда наслаждался нашим сексом. Отчужденность нанесла удары, как кинжалы. Я ждала хоть какого-то знака, что Кью был удовлетворен, но он не смотрел на меня.

Его сперма сочилась вниз по моему бедру, впитываясь в простыни. Слезы заполнили глаза. Я, наверное, сделала что-то совершенно не так. Я должна исправить это. Если я не смогу удовлетворить Кью, он отправит меня к таким как Тварь и Водитель. Он откажет мне в защите. В своем уюте.

Я не знала, что делать.

Соскользнув с кровати, я подползла к Кью. Он никогда не просил меня быть кем-либо, кроме человека, но возможно он тайно желал, чтобы я была смиренной.

Я сжала полотенце, всматриваясь в его измученные бледно-зеленые глаза. Он не был похож на человека, у которого был бурный секс. Он выглядел так, будто хотел совершить самоубийство или вымыть член с абразивным мылом. Мужчина с десятитонным сожалением.

Мое горло саднило от желания и провала.

— Прости. Я могу сделать все лучше. Я обещаю. Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

Старая Тесс пребывала в ужасе. Я молила мужчину, который даже не хотел меня; мужчину, который держал меня словно ненужную пару носков, чтобы он вновь трахнул меня.

Я молила, будто он мог закончить мою жизнь.

Потому что он мог. Я больше не доверяла остальному миру. Я доверяла Кью. Всем своим существом. Я не справилась бы, если бы он презирал меня за то, что я сделала что-то неправильно.

Кью сделал шаг назад, его мышцы дернулись и, казалось, будто воробьи взлетели и затрепетали.

— Эсклава, прекрати это. Иди помойся. А затем ложись спать.

Его приказ был как пощечина. Он хотел, чтобы я помылась и не оставила ни одной его частички? Как он мог такое просить? Мы были связаны. Если бы я помылась, то связь бы исчезла. И у меня вновь ничего не осталось бы.

О боже. Я была так запутана. Так разрушена. Сломлена.

Кью посмотрел вниз, его подбородок с однодневной щетиной дернулся.

— Я не притронусь к тебе, пока ты не скажешь мне свое имя.

И он ушел. Как и в прошлый раз.

Глава 18

*Лебедь*

Началась моя новая жизнь.