Ночная сказка

— А меня могут посадить в тюрьму, — промолвила Гарриет.

— Боже мой, ни в какую тюрьму ты не пойдешь. Ничего нельзя доказать, независимо от того, есть у него фотографии или нет. Ни один из твоих клиентов не посмеет открыто заявить: «Да, это я на снимке. Я платил за секс». У них же есть семьи! Да, никаких свидетельств не будет. Так что тебе не стоит волноваться, любимая. Но все равно, если правда всплывет наружу, все рухнет, все отправится в тартарары! Кто, дьявол, кто же это может быть?!

— Это, наверное, какой-то близкий человек, — предположила Гарриет.

— Он должен неплохо знать компьютер. Чтобы суметь проникнуть в компьютерную сеть Хартбека. Может, это все-таки кто-нибудь, работающий на Джорджа?

— Но откуда он все узнал?

Сама Гарриет считала, что этим человеком вполне могла быть мерзкая Эллен Герберт. Питер как-то проговорился, что эта стерва интересовалась, чем она, Гарриет, занимается. Вроде бы она еще спрашивала его о статье в «Стэйтсмене». Да, Эллен расспрашивала Питера об источниках информации. И Питер сообщил ей, что встречался с некой Памелой, которая ему все и рассказала. Гарриет предположила, что миссис Герберт имела причины напакостить Питеру.

А ее муж тем временем говорил о своих подозрениях:

— А кстати, в последнее время Марианна как-то странно посматривала на меня.

— Господи, Питер, да ты что! Ты можешь себе представить, как Марианна Вебб вторгается в компьютерную сеть в огромном доме где-то в Ватерлоо? Да она видеомагнитофон включать не умеет.

— Тогда кто же?

— Это может быть какой-нибудь мой клиент. Или полиция. Или менеджер из отеля. Мне, кстати, приходило в голову, что все может повернуться таким образом. Я хочу сказать, что если шантажист умело поведет дело, то получит неплохой источник дохода. А все полицейские, между прочим, продажные твари. Любой клиент мог вызнать, кто я на самом деле, и связать как-нибудь меня с тобой — вот и все! Господи!

А Гарриет уже пришло в голову, что Питера может шантажировать Тоби. Или этот парнишка — Джек Робинсон. Боже правый! Ведь так случилось, что он узнал ее настоящее имя. Она уже пару раз с ним встречалась. Гарриет имела глупость расслабиться и рассказать ему кое-что о себе, о чем сейчас горячо сожалела. Правда, поведала она не так уж много, но при желании вполне можно было восстановить недостающие части картины. Да, Джек знал ее имя. И прекрасно разбирался в компьютерах.

— Но как клиент мог о чем-то догадаться? вдруг, словно читая ее мысли, спросил Питер.

— Как-то раз какой-то тип в бассейне просто прожигал меня взглядом, ты помнишь? Он мог сложить известные ему факты в одно целое. Кто-нибудь мог видеть нас с тобой на какой-то редакционной вечеринке, а потом встретить меня «на деле» и узнать. Да кто угодно! Я не знаю… С кем только я не встречалась — с членами правительства, промышленниками, работниками сферы обслуживания…

— Понимаю! С менеджерами супермаркета, с руководителями бойскаутов, с агентами турфирм, да вообще со всеми влиятельными людьми на свете! — взорвался Питер.

— Не будь скотиной, Питер, я просто размышляю, вот и все.

— Замечательно!

— А может, это Дейзи? Кажется, она знает, где я живу. Хотя нет. На нее это непохоже.

— Ну хорошо. Прости. Давай начнем сначала. Что нам известно? Мы знаем, что у них есть полная, или почти полная, информация о происходящем. Им кто-то мог сказать, они могли что-то узнать сами или еще как-нибудь все выяснить. Они наверняка следили за тобой. Ты не заметила, чтобы кто-то терся рядом с тобой? Или, может, даже фотографировал тебя? Точнее, не тебя одну, а тебя с клиентами? Ведь ты ничего такого не рассказывала мне, Гарри. Так тебя кто-то снимал?

— Ради Бога, Питер, заткнись! Конечно, меня никто не фотографировал!

— Ну хорошо, хорошо. Так что же они подразумевают под «фотографиями»? И, что самое главное, откуда им известно про меня? Про нас с тобой? Про то, где я работаю? К тому ж у них есть доступ к компьютерной сети Хартбека! Кстати, им не откажешь в чувстве юмора: надо же придумать такое название — «Солнце»! Оно полно иронии! А назвать это все «уловкой»? Боже, как все отвратительно! Я по уши в дерьме.

— Знаешь, — заметила Гарриет, — не сказать бы, что я чувствую себя лучше. — И, не в состоянии совладать с собой, женщина тихо заплакала, слезы так и покатились у нее из глаз.

Питер посмотрел на листок с анонимкой с другой стороны, словно там можно было найти ответ на мучившие их вопросы.

— «Друг»! — прочел он еще раз. И повторил: — «Друг»! Это, видите ли, традиционно! Или это и есть чувство юмора?

— Может, они решили, что разговаривать с тобой надо именно таким тоном?

— Не думаю, что они о чем-то подумали. Это слишком тонко. В конце-то концов им нет нужды появляться, ведь мы даже предположить не можем, кто это.

— Наверное, они из центра по изучению раковых заболеваний.

— М-да. — Потерев кончик носа, Питер опустился на стул и невидящим взором уставился на нетерпеливо мигающий зеленый экран дисплея. Его лицо побледнело от тревоги. — Пожалуй, ты права. Изучение раковых заболеваний… Раковых заболеваний… И там они могут получать деньги…

— Для них это совершенно безопасно. Никто не сможет уличить их в шантаже, в вымогательстве, — заметила Гарриет.

— Как бы там ни было, мы не станем посылать денег. Пусть и не надеются.

— Ну да, — неуверенно вымолвила Гарриет. — Да, или они помешаны на благотворительности, или очень богаты. Или и то, и другое. — Богатый клиент мог сделать все, что угодно. Ведь эти люди владеют всевозможной аппаратурой, у них могут быть скрытые камеры, жучки, да что угодно! А ей самой ни разу не пришло в голову осмотреться и проверить, не наблюдают ли за ними, не подслушивают ли. Она и не предполагала, что это возможно. Господи, до чего же она наивна! Она даже не думала о том, что следует делать в первую очередь, когда входишь в незнакомое помещение. Ей-то всегда казалось, что она очень осмотрительна. Как можно так ошибаться! Но все-таки, каким образом ее связали с Питером? Выследили ее на Флиткрофт-Мьюз? Тамошний менеджер, Джордж, пожалуй, уже догадался, чем она на самом деле занимается. А соглашение о найме комнатки подписано Питером.

И, если уж быть до конца честной, это мог быть любой из ее престарелых, седовласых клиентов, у которых такие толстые бумажники. Любой из тех, который остался чем-то недоволен, мог сделать это. Она всегда понимала, что рискует.

— Наверняка мы знаем лишь одно, — заявил Питер. — Нас застукали.

— Что же нам делать?

— Ты должна все бросить. Слава Богу. Давно пора. Я же говорил тебе, что пора остановиться. Мне давно хотелось, чтобы ты вышла из игры. Если бы это произошло, то, может, ничего бы и не было.

— А потом?

— Потом мы должны выяснить, кто это.

— Нам придется платить, — тихо проговорила Гарриет.

— Вот узнаю, кто это, а потом… потом, черт возьми, убью его! — заявил Питер.

При мысли о том, что все станет известно общественности, Гарриет холодела, но все же ей казалось, что она должна сама для себя решить, когда настанет пора выходить из игры. Работа изменила ее, и некоторые перемены были к лучшему. Конечно, такой работой не похвастаешься, но все же это… словом, работа как работа. Тем более, что дело наконец пошло. И она стала зарабатывать неплохие деньги. Честно говоря, она завела себе постоянную клиентуру и стала все чаще нежеланных клиентов переадресовывать Дейзи или ее подруге Кэролин, которая жила с каким-то музыкантом в Стритэме.

Благодаря работе она обрела определенную свободу, стала сильнее и, что немаловажно, обрела цель.

Ее карьера пережила нечто вроде «медового месяца» — неделю, когда она дважды посмотрела «Призрак оперы», побывала на большом благотворительном балу, провела два часа в библиотеке одного клуба, осматривая первое произведение Вильяма Шекспира в компании члена Африканского национального конгресса, который, нимало не смущаясь, то и дело поглаживал ее задницу. Гарриет посетила официальный обед в королевском Альберт-Холле, который давал сам принц Уэльский, украшала собою прием, данный в честь Леона Бриттана в Ланкастерском герцогстве, где, правда, очень коротко, беседовала с леди Антонией Фрейзер. Райское местечко, в котором собираются все знаменитости. В таких местах каждая женщина благоухает своим особым ароматом духов.