Лучшие друзья (СИ)

Поезд было слышно всё отчётливей, что говорило о его приближении, но, несмотря на то, что процесс высвобождения из западни протекал медленнее, чем хотелось, парни не впадали в панику и не ослабляли концентрации, зная, что это им явно не поможет.

Падение с огромной высоты без парашютов и потраченная в неразумных количествах фурёку для обеспечения более мягкой посадки давали о себе знать шаману, который чувствовал, что в нём заканчиваются силы, словно в батарейке. Вызвать резонанс двух фурёку и тем самым ликвидировать эту ловушку, было весьма трудным делом, требующим огромного количества духовной силы. Гудение поезда стало всё ближе и громче, и вот наконец нос электрички, показался из-за поворота, означая, что времени на освобождение практически не осталось.

– Чёрт возьми! – всё же не на шутку обеспокоился Лайсерг, на свой страх и риск увеличив количество фурёку, и тем самым буквально через пару секунд почувствовав, как его пошатнуло в сторону, и он снова мог двигать ногами. – Наконец-то, – обрадовался своему освобождению Дител, посмотрев направо, где машинист поезда гудел, как мог, видимо, заметив двух безумцев и знав, что ему не затормозить. – Рен, быстрее! – даже и не зная, как помочь другу, который смог только одну ногу освободить, поторопил его Лайсерг, однако сил у Тао и правда уже практически не осталось. Он мог выбраться, но на это ему требовалось гораздо больше времени, чем несколько оставшихся секунд, за которые он мог сделать только одно.

Сцепив зубы и зная, что детектив скорее сам погибнет, чем оставит его одного, Рен, приложив все свои усилия, резко толкнул его спиной назад, чем заставил Дитела не только спотыкнуться об рельсы и упасть, но и скатиться с горы обратно к подножью.

Англичанин катился то кубарем через себя, то перекатываясь с бока на бок, пока наконец не упал на спину в траву у подножья возвышенности, собрав все острые камни на своём пути. Больно было – не то слово. Однако ни одно физическое увечье не могло сравниться с тем, что заставило даузера резко перевернуться на бок и, упираясь руками в землю, что есть мочи закричать.

– Рен!!!

Он не видел, что случилось, пока он скатывался вниз, и понять к лучшему это или нет, сейчас было невозможно. Смотря вверх на проезжающий и уже давно зашедший в туннель поезд, рот малахитового принца не мог сомкнуться, а глаза перестать щипать от набирающихся слёз.

В ушах даузера до сих пор стояли слова шамана о том, что ему всё равно его на судьбу, а на деле, в самой жестокой в мире реальности, были самоотверженность и жертва собой ради жизни... друга.

Сожаление было на всех фронта, как по поводу загубленной невинной жизни, так и насчёт того, что времени на восстановление и укрепление крепкой дружбы у них так и не было. Хотя можно ли сказать, что между шаманом и даузером не было крепкой дружбы? Можно ли после такого? Нет. Совершенно очевидно, что нет... Просто Тао был таким, выражающим свою заботу через сарказм и не боявшимся говорить хоть и горькую, но правду.

Поднявшись на трясущихся ногах и чувствуя боль не только от усталости, но и от душевного выстрела в самое сердце, которое уже давно не могло биться, но всё же всё ещё немного чувствовало, Лайсерг смотрел, сжимая зубы и едва сдерживая слёзы на то, как последний вагон поезда скрывается в туннеле. Не выжидая ни секунды и забыв обо всех опасностях и миссиях, он начал спешно подниматься обратно, цепляясь руками за рыхлую землю, за каждую травинку, которую от злости вырывал с корнем, и за надежду о том, что сейчас следом проедет ещё один поезд и теперь уже заберёт его жизнь в качестве расплаты за всё, что произошло по его вине.

Однако стоило ему и его разбитой вдребезги душе подняться на рельсы, как вдруг из его головы улетучилось всё, что разрушало и делало больно. Он почувствовал, как его мысли стали пустыми, как будто автор сидел перед пустой страницей и не знал с чего начать первую главу совершенно новой истории.

– Что ты... так... орёшь? – не открывая взгляда, членораздельно произнёс тот самый саркастичный, хладнокровный, но всё же живой Тао, который, похоже, комфортненько устроился между рельсами.

И почему Дителу сразу не пришла в голову мысль о том, что Рен мог просто лечь и переждать, пока поезд проедет? Наверное, виной всему извечная и бесконечная вина перед ребятами, дающая каждый день посыл о том, что из-за него могут погибнуть невинные.

И вот сейчас, всё же решив, как начнётся его глава в новой жизни и в новых отношениях, Лайсерг не смог сдержать сначала улыбки, а потом и смеха, повалившего его на шпалы и заставившего бить кулаком о землю, не веря в то, что он самая настоящая истеричка. Рен Тао – это человек, который даже фурию в аду сумеет взбесить так, что она его сама к жизни вернёт, да ещё и денег даст его друзьям за то, чтобы они с него пылинки сдували и никогда больше не подвергали его жизнь опасности. Он всё же просто удивительный человек, и смеющийся до потери пульса Дител откровенно и честно признался в этом самому себе.

Потирая уши, барабанные перепонки которых едва не лопнули, когда над ним «пролетал» скоростной поезд, Рен, не обращая на свихнувшегося детектива внимания, поднял корпус и его взгляд упал на босую ногу, которая была таковой из-за так и оставшегося на месте ботинка. Ему действительно не хватило буквально минуты, чтобы полностью освободить себя от пут чужой фурёку, но, слава духам, он смог вырваться хотя бы из обуви, прежде чем его переехал поезд.

Медленно и с огромной лёгкостью на сердце перестав смеяться, Лайсерг смотрел на то, как Тао с помощью фурёку вырвал свою обувь из лап синей дымки, после чего начал, не говоря ни слова, зашнуровывать её.

– Спасибо, – как-то даже непроизвольно сорвались с губ даузера его собственные и такие искренние мысли, на которые шаман внешне даже не отреагировал. Он лишь потуже затянул шнурок, после чего, как всегда, в своём репертуаре проигнорировав «розовые сопли», поднялся на ноги и начал осматриваться по сторонам.

– Ну и где эта сволочь? – желая поквитаться и за немного подсевший слух и за едва не унесённую жизнь, задал вопрос Рен, не верящий, что на этом всё кончится. Однако ни через секунду, ни через минуту никакого враждебно настроенного движения в их сторону не последовало.

– Видимо, наш враг слаб и не решится вступить с нами в бой, – стоя спина к спине рядом с Тао, снова проанализировал ситуацию Лайсерг.

– У нас времени нет, его искать, – сказал Рен, в голову которого всё чаще и чаще стали закрадываться мысли о Вэй, которую тоже вряд ли оставят без вражеского внимания. – Пошли отсюда.

И даузер, не имея никаких возражений, лишь кивнул, вместе с шаманом забегая в туннель, будучи совершенно правым. В чаще леса действительно прятался враг в тёмно-бардовом плаще с капюшоном, скрывающим его от солнца, и с длинными пальцами, как лапки у паука. И наряду с этой досадной правотой детектива, смерти которого он хотел больше всех, человек был явно ранен когда-то в ногу, которая до сих пор подводила своего владельца и не давала ему уверенности в собственных силах.

Сорок минут беспрерывной ходьбы сильно вымотали златовласку, которая и без этого натерпелась ужаса и волнения. Теперь же она и её молчаливая подруга были самыми настоящими заложницами свободолюбивых людей, которых звали дорэи.

Они шли под конвоем трёх парней вдоль холмов и небольших гор, пока наконец не вышли к железнодорожным путям и что самое примечательное – к старой станции, которой уже век как никто не пользовался.

Полуразрушенная платформа тянулась вдоль рельс и выглядела так, будто она ещё не что-то надеялась: например, что на неё скоро снова будут приходить люди, вечно спешащие куда-то. Но, увы, самый близкий населённый пункт уже давно перестал здесь существовать и переселился ближе к большим городам и подальше от непроглядных лесов и гор.

Следом за платформой было небольшое двухэтажное строение, которое в свои времена служило местным вокзалом, где ожидающие своего поезда путешественники могли заказать билет или посетить уютный ресторан. За вокзалом располагалась площадка, которая теперь уже вряд ли можно понять, для чего предназначалась, но на первый взгляд можно было бы предположить, что это либо загон, либо небольшой стадиончик для дворовых мальчишек. Так или иначе, но теперь это место было заброшенным и с каждым годом у властей то не доходили руки до реконструкции, то желание.