Капучинка (СИ)

— Они классные, — громко проговорила Дашка на ухо Матвею, глядя, как на танцполе выплясывает невысокая девушка в обнимку с высоким широкоплечим мулатом.

— А давай мы тоже, а, Даш? — вдруг предложил Матвей, обнимая Дарью и перетягивая ее на свои колени.

— Давай, — согласилась Дарья и попыталась встать на ноги. Но Матвей не пустил, удержав ее на месте.

— Я не про танцы, Даш, — хитро прищурился парень, и обхватив ладонью Дашкину голову, притянул ее еще ближе к своему лицу, — Давай поженимся?

— А? — подвисла девушка. И как-то вдруг стало тихо вокруг. Музыки не было, были только любимые карие глаза и полный обожания взгляд.

— Соглашайся, Дашка, — услышала девушка задорный голос Тимофея, но не мигая продолжала удивленно смотреть на любимого мужчину.

— Может быть скажешь что-нибудь? — вкрадчиво попросил Матвей, — Приму любой твой положительный ответ.

— Эээ… — выдала Дашка, все еще находясь в состоянии ступора.

— Ладно, Дашуль, — решил Матвей, — Так и быть, ты пока подумай.

И в следующую минуту вынул из кармана кольцо без коробки и надел на девичий пальчик изящное украшение.

— Скажешь, когда согласишься, — улыбался Матвей, поглаживая пальцами ободок дорогого украшения.

Дашка так и не отвисла, продолжая потерянно смотреть то на парня, то на кольцо, то на собравшихся родственников Матвея. А потом, вдруг стремительно прижавшись к груди парня, спрятала лицо, уткнувшись в вырез его рубашки и поняла, что плачет. Даже не плачет, а рыдает.

— Даш, ну ты чего? — бормотал Матвей, — Ну хочешь, выкину я это кольцо. Не плачь, солнышко. Ты мне всю душу рвешь.

— У меня никогда, — зашептала Дашка, — никогда не было ни семьи, ни друзей. А теперь есть ты. А я, как дура рыдаю. Прости меня, пожалуйста.

— Конечно прощу, родная моя, — улыбался Матвей, поглаживая плачущую девушку по затылку, — Если согласишься.

— Я люблю тебя, — вместо ответа произнесла Дашка и шмыгнула носом, — Прости, пожалуйста.

— Дурочка ты моя любимая, — мужские руки только крепче сжались на хрупких плечах.

— Так как? Поздравлять можно? — подал голос Тимоха со своего места.

— Угу, — шмыгнула носом Дашка, не вылезая из своего укрытия, — А ты будешь подружкой невесты?

— О как, — засмеялся Тима, — Спешу тебя расстроить. Есть у нашей семьи традиция, жениться за двадцать минут. И свидетели не требуются. Вот представь, час назад ты была незамужней дамой, а сейчас уже повязали по рукам и ногам. Как перспективы?

— Заманчиво, — Дашка перестала плакать и шмыгать носом.

— Надо же, — заметила Настёна, — А ты мне нравишься, сестренка! Что ж, братэлло, время пошло. Куй железо, не отходя от кассы.

Матвей решил не терять времени зря, а вынув телефон, позвонил нужным людям. И к удивлению Дашки, как и говорил Тимофей, спустя час в клуб явился курьер с бумажным пакетом. И у семьи появился новый повод для веселья. Вот только теперь поздравляли другую пару, но уже с бракосочетанием.

— А может и мы так? — предложил Тимофей своей спутнице.

— Угу, держи карман шире, — хмыкнула девушка, — Во-первых, я несовершеннолетняя. Во-вторых, мама тебе этого никогда не простит, поскольку уже выбрала для меня шикарное идиотское белое платье. В-третьих, за все те годы, что я бегала за тобой, имею право отыграться и отомстить.

— Допрыгаешься ты, Маруся, — ласково пообещал парень, покусывая ушко невесты, — Допрыгаешься.

— Не пугай, не из пугливых, — повела девушка плечом, крепче прижимаясь к парню.

*****

Тимофей Филиппович Пятигорских был весьма занятым молодым человеком. Днем он тренировал деток в спортивной школе, открытой отцом. А вечерами работал в клубе 'Пятигорье', попутно помогая отцу и в других клубах вместе с братом. Парень вел весьма беззаботную жизнь. Эдакий шалопай, не обещающий свое сердце и себя никому. В свои двадцать пять он любил свободу и умел ею наслаждаться. Умел веселиться и проводить свободное время в обществе красоток. Редко возвращаясь, а даже вернувшись — ничего не обещая. Такая жизнь вполне устраивала Тимофея Филипповича. Вплоть до одного судьбоносного момента.

День, когда все изменилось, прочно засел в памяти Тимофея. День был поганым. Дождливым. Ветер пробирал до костей. А он не успел пересесть с двухколесного зверя на четырехколесного. И по пути на тренировки жутко замерз и, кажется, простыл. Поэтому, оказавшись в школе, сразу же пошел в тренерскую раздевалку, а следом и в душ. Спустя двадцать минут, Тима выходил из душевых, чихая и недовольно ворча. Заварив себе чаю, парень, взяв кружку в руки, потопал в зал. Дети уже должны были собраться и разложить маты для занятий. Но, оказавшись в зале, Тима удивился. Вместо группы по единоборствам, в зале торчали подростки и играли в баскетбол. Бросив взгляд на часы, Тимофей мысленно отвесил себе подзатыльник. Идиот. Мало что перепутал дни, еще и время.

Парень, присев на лавку, пил чай, лениво наблюдая за подростками. Детишки дурачились, играя два на два. А остальная команда уже разошлась. Причем среди этой четверки была девчонка. Тима лениво блуждал взглядом по детям, а потом и вовсе задержался на девчонке. Маруся Гильман внешне была копией отца, а вот характером пошла в мать, Гертруду Адольфовну. Тетю Геру побаивались все. Даже те, кто с ней не пересекался. Танцевальная школа, которой она заведовала вместе с мужем и Маликой Александровной, располагалась в соседнем корпусе. И Тимофей знал, что дочка Геры занималась танцами в принудительном порядке, но чаще посещала спортивную школу. Девчонка любила баскетбол. А поскольку она была на голову выше сверстников, то девочка выступала за сборную школы.

Тима на минуту задумался, а сколько же ей? Кажется, семнадцать. Да точно, не так давно они гуляли в ресторане. Летом, точно. Он еще подарил ей билеты на матч, а она обрадовалась и с размаху клюнула его в щеку, оставив след от помады.

Совершенно некстати парень засмотрелся на фигурку девчонки. В который уже раз. И невольно отметил, а фигурка ведь хороша. Да и сама Маруся красавица. Волосы собраны в высокий хвост. Короткие шортики и свободная майка ладно очерчивали фигурку. Маруська была довольно высокой, даже выше парня, что играл за нее. Но рост ее ни капли не портил. Наоборот, выделял среди других.

Тимофей так и не допил крепкий чай, пристально наблюдая за девчонкой. А она веселилась, получая наслаждение от игры. Тима отметил, что парень из команды противника излишне близко ее прижимает, пытаясь отобрать мяч. Но Маруся увернулась и обошла его, забив из-за спины.

— Оу, девчонка, — задорно прокричал паренек, — Теперь ты должна мне поцелуй. Чтобы поднять мою самооценку.

Маруся только широко улыбнулась и подняла вверх средний палец. Тимоха невольно улыбнулся. Дерзкая девчонка. Дерзкая.

Дальше парень играл нечестно, пытаясь выбить мяч. Хватал за руки, пытался обнять. Тимофей Филиппович хмурился, но сидел, ожидая развития событий. Дождался. Паренек все-таки прижался своим ртом к губам Маруси. И Тима подскочил. Сам не ожидал, а уже оттаскивал парня от Маруськи.

— Какого хрена ты творишь? — рычал Тима.

— А что такого, Тимофей Филиппович? — не понял паренек, и Тима вдруг почувствовал себя жутко старым. А ведь он не намного старше их. Лет десять, не больше. А Маруси и того на восемь.

Встряхнув парня еще разок для верности, Тима ушел из зала, так и не посмотрев на Марусю. Пятигорских решил, что сегодня с него достаточно. И, взяв такси, отправился домой. Выпил стакан водки, и, спотыкаясь о строительные материалы и чертыхаясь на каждом шагу, отправился в единственную отремонтированную комнату — спальню. Завалившись спать, парень вмиг отрубился. Но во сне к нему почему-то явилась Маруся в коротких шортах, в его майке и с распущенными волосами.

— Марусь, вот почему тебя поцеловал этот пацан? — спрашивал Тимофей, приоткрыв на секунду глаза и вновь закрывая их, — Хмырь какой-то.

— А кто должен был меня целовать? Ты? — спрашивала воображаемая Маруся, обтирая холодный пот со лба парня влажной тканью.