Лучшее эфирное время

– До бедра или выше, дорогая? Как ты думаешь?

– До бедра, пожалуйста. Я же не Шер.

– Ну, так и что с этим Горацио Джорджем Вашингтоном? – Дафни уже начинала терять терпение. – Он женат на Эдне Энн Мейсон, у них только что родился ребенок. О, Боже, я же должна послать ей цветы.

– Дорогая, они с Эмералд резвятся, как кролики, еще с тех пор, как впервые встретились, а это было почти три года назад.

– Откуда ты знаешь, Фредди? – накинулась на него Дафни, взбешенная тем, что ее итальянские источники упустили такую информацию.

– Об этом писали в английских газетах. Колонка Демпстера, между прочим. Теперь-то тебе уж приходится верить Нигелю Демпстеру, не так ли, дорогая?

– Совсем необязательно, – огрызнулась Дафни. – Но откуда тебе известно, что это достоверный факт?

– Извини, дорогая, но я не могу раскрывать свои источники. – Фредди слегка откинулся назад на своих каблуках, любуясь совершенством Сабрины в его копии «Хальстона». – Всем известно, что Эмералд всегда была неравнодушна к темным оттенкам кожи, а Горацио как раз и есть цветной, разве не так?

– Черный, – поправила Дафни. – Мы теперь говорим «черный», а не «цветной», Фредди, дорогой.

– Черный, грязный, как бы то ни было – он не грязнее нас с тобой, дорогая, – ухмыльнулся Фредди. – К тому же, я бы сказал, он по цвету ближе к этому шоколаду. Хотя это и не имеет никакого значения. Я думаю, что как раз тот факт, что он женат, вносит некоторый оттенок, как бы это сказать…

– Дешевки, дорогой? – договорила за него Дафни.

– Да, пожалуй.

– Ну, если американские газеты раздуют эту историю и то только в том случае, если это окажется правдой, – рассуждала Дафни, расстегивая свое платье и пытаясь влезть в приготовленную для нее «органзу», – тогда, конечно, у них обоих будут большие проблемы.

– Не понимаю, – вмешалась в разговор Сабрина, накидывая линялую хлопчатобумажную рубашку. – Он женат на Эдне. Она белая, он черный, никого это не волнует, тогда почему должен возникнуть такой скандал, если Эмералд спит с ним? Не ты ли однажды говорила мне, Дафни, что любовь не знает границ?

– Все верно, – ответила Дафни, делая такой глубокий вдох, как будто последний в жизни, и подтягивая бока, пока Фредди пытался застегнуть молнию ее нового платья. – Черт возьми, Фредди, почему ты его сделал таким узким?

– Голубушка, признайся, ты поправилась, – Фредди терпеливо принялся расставлять швы.

Пока Фредди работал, Дафни разъясняла Сабрине ситуацию.

– Эдна, как бы тебе сказать, слишком правильная, что ли. Я имею в виду, что никого не интересует, что и с кем она делает. Она может выйти голой на крышу Эмпайр Стейт Билдинг и спихнуть оттуда Кинг-Конга, и об этом не будет ни строчки в газетах. Она слишком правильная, слишком нудная, аморфная. Поэтому тот факт, что она замужем за чернокожим режиссером, даже если он не черный, а всего лишь молочношоколадный, публику не интересует. Эдна есть Эдна. Солидная, зависимая, скучная. Но Эмералд – это Эмералд, и все, что она делает, даже если она отправит назад в магазин пережаренный стейк, вызывает огромный интерес у публики – и все из-за ее колдовского обаяния. Вот так, дорогая… А, так-то лучше, Фред, – Дафни облегченно вздохнула, когда Фредди удалось наконец впихнуть ее в платье.

– Вас к телефону, мистер Ланглан. – В комнату робко заглянула горничная, смущенная красотой Сабрины и солидностью Дафни.

– Кто это? Я занят. – Фредди суетился с оборками, обрамлявшими все еще аппетитную фигуру Дафни.

Она была решительно настроена переплюнуть в количестве оборок леди Сару на гала-обеде в пользу противораковых исследований, который должен был состояться на следующей неделе. Ее платье было точной копией самой последней модели Зандры Родес.

– Это мистер Смит, – поколебавшись, сказала девушка.

Дафни многозначительно посмотрела на Сабрину.

– Извините, милые, я на минутку. – Фредди исчез в крошечном закутке своего офиса.

– Теперь-то, я надеюсь, дорогая, ты догадалась, кто такой мистер Смит? – самодовольно заметила Дафни.

– Нет, – ответила Сабрина.

Ее волновало, потянет ли она на целую страницу в «Репортере» или «Вэрайети», когда выйдет продолжение ее фильма о студентах. Этого хотели и ее пресс-агент, и она сама, но зануда менеджер уверял, что она не сможет себе этого позволить. Какой скряга. Она зарабатывала по двести тысяч за фильм, а он говорит, что она не сможет позволить отдать каких-то девять сотен за рекламу, которая так нужна ее карьере. Куда же тогда уходят все ее деньги? – задавала она себе вопрос. Похоже, это была извечная проблема голливудских актеров.

Ее снятый в аренду меблированный дом на побережье стоил три тысячи в месяц – сумма, которую они делили с Луисом. Машина была взята напрокат. У нее было несколько хороших туалетов – те, которые она заказала у Фредди. Уж он-то выкладывался для Сабрины, поскольку она была самой юной, самой красивой из его клиенток. Куда же уходили деньги? Ее размышления были прерваны шепотом Дафни:

– Если ты не знаешь, кто такой мистер Смит, я скажу тебе, дорогая.

Сабрина не только не знала, но ее это и не волновало. Ее интересы в жизни, в основном, сводились к карьере и Луису, которые занимали ее полностью, особенно Луис, – в эти дни он казался несколько рассеянным. Да и любовью они уже не занимались так часто, как это бывало раньше.

Дафни продолжала:

– Это, разумеется, Сэм Шарп. Их связь длится вот уже несколько лет.

– О, – Сабрина взглянула на Дафни, которая была явно довольна, что сумела поделиться сплетней с одной из немногих, кто еще не знал ее. – Как интересно. – Боже, как она устала от этих сплетен!

Поговорив с Фредди, Сэм выпрямился и оглядел себя в зеркале ванной своего роскошного трейлера, который сейчас мчался по шоссе Вентура.

Неплохо, совсем неплохо. Энергичный, атлетического телосложения, сексуальный на вид пятидесятитрехлетний мужчина. Если бы только он не чувствовал такую слабость… Может, и вправду пришло время обратиться к врачу?

– Что случилось? – спросил Фредди Сэма, который почти никогда не звонил ему в рабочее время.

Они встречались по мере возможности два раза в месяц в квартире Фредди, над магазином.

– Я что-то не очень хорошо себя чувствую, Фредди, и работаю допоздна. Сегодня вечером меня не жди. Я подумал, что лучше предупредить тебя, поскольку мы будем на натуре, а этот проклятый телефон работает только в радиусе двадцати пяти миль от Лос-Анджелеса.

– Не беспокойся, дружок, – успокоил его Фредди, с облегчением подумав о том, что сегодня вечером он будет свободен.

Наконец-то он сможет встретиться с этим милым юным матросом, который был в увольнительной вот уже неделю и каждый вечер пил в баре «Кингз Хэд» в Санта-Монике. Несколько раз они встречались взглядами, и Фредди подумал, что пора действовать, пока морячка не перехватили другие.

– Следующий вторник, хорошо? – спросил Сэм.

– Конечно, любовь моя.

– Тогда до встречи. – Сэм был предельно лаконичен по телефону.

С каждым годом его все больше охватывал ужас при мысли о том, что его похождения станут достоянием гласности.