Последний романтик

Дункан поднял Микаэлу и отнес к раковине, держа на расстоянии от себя, словно она была бомбой. Он повернул кран и помыл ей руки. Ки стоял по другую сторону стойки, скрестив руки на груди и с ужасом глядя на Рейчел, которая откусила еще один кусок липкого сельдерея.

— У меня есть в городе дело рядом с кафе-мороженое, — сообщил Дункан Микаэле, моя ей руки. — И у меня есть достаточно денег на то, чтобы устроить нам угощение.

— Микки тоже хочет пойти, — заявила девочка, соскальзывая на пол и вытирая руки о штаны. — И Рейчел, — добавила она быстро, глядя на свою приятельницу.

— Я сыта тем завтраком, который ты мне приготовила, — возразила Рейчел, поглаживая себя по животу и решив, что это может оказаться хорошей возможностью поискать секретную комнату.

— Я тоже не хочу мороженого, — сказал Ки, глядя на Рейчел темными, пронзительными глазами.

Рейчел медленно надкусила сельдерей, тоже глядя на него, и зачарованно смотрела, как его тело свело судорогой страсти.

Микаэла схватила со стула жирафа и потрепала Микки по загривку.

— Пошли, Микки, — позвала она, направляясь к двери. — Может быть, у них будет твое любимое карамельное мороженое. И вафельные стаканчики, — прибавила она, проходя в дверь перед Дунканом и позади Микки.

Рейчел перестала жевать и могла только удивленно моргать. Волк любил карамельное мороженое и вафельные стаканчики?

Она перевела взгляд на Ки и снова столкнулась с проблемой близости, от которой ей стало трудно глотать. Ки излучал столь мощную энергетику, что мог бы расплавить стекло и ее тоже.

Прошло четыре дня с тех пор, как они заявили о своей любви. И теперь оказались одни в доме, полном кроватей, и Ки смотрел на нее с такой страстью, которая почти пугала ее. Рейчел схватила стакан с вином и залпом осушила его.

Ей нужно успокоиться. Наверняка она сможет находиться в одной комнате с этим человеком и вести цивилизованный разговор, не бросаясь на его прекрасное тело. Или не сможет?

— Расскажи мне о матери Микаэлы, — попросила она импульсивно, отчаянно стараясь унять свое прыгающее сердце.

Но ее сердце забилось еще быстрее, когда глаза Ки потемнели и сделались почти черными. Он весь напрягся, сложив руки на груди и приняв оборонительную позу.

— Здесь нечего рассказывать, — отрезал он. — Я являюсь опекуном Микаэлы с момента ее рождения.

Рейчел нетвердой рукой наполнила стакан вином, жалея о том, что задала сейчас вопрос о матери Микаэлы. Но черт возьми, она хотела знать! Она была влюблена в Кинана Оукса, а теперь еще и в его дочь.

— Она просто бросила ребенка? — тихо спросила она. Ки молча смотрел на нее через грязную стойку. Мускулы на его плечах и шее напряглись, лицо приняло жесткое выражение, а глаза сделались холодными.

— Она ушла, — произнес он наконец ровным голосом, — оставив нам долг в полтора миллиона долларов.

Рейчел потребовалась вся ее воля, чтобы не показать, как она шокирована. Ки заплатил за свою дочь?

— Но разве это… законно? — прошептала она.

Он не пошевелился. Ничего не сказал. Просто смотрел на нее темными, непроницаемыми глазами. И она внезапно поняла, слишком хорошо поняла.

Он не злился на нее за то, что она пыталась разузнать о его прошлом, — он просто боялся.

— Значит, ты заплатил полтора миллиона долларов матери Микаэлы, чтобы она родила тебе дочь.

— Я сумел найти только миллион. Остальное собрали Дункан, Джейсон, Люк, Питер и Мэтью.

Глядя на дно стакана, Рейчел очень тщательно подбирала слова.

— Я думаю, что с твоей стороны это было очень благородно, — сказала она, глядя ему в глаза. — Необычно, но благородно.

— В этом не было ничего благородного, — возразил он. — Памела была на пятом месяце, когда сказала мне о ребенке и ждала моей реакции. Ребенок был для нее товаром.

— Нельзя делать аборт на пятом месяце, — с ужасом прошептала Рейчел.

— Можно, если очень хочешь.

Рейчел вздохнула.

— Чего ты ждешь от меня, Ки?

— Понимания, — выдохнул он.

— Ты хочешь, чтобы я поняла, почему ты залез в долги из-за своего ребенка? — спросила она. — Ки, все твое наследство от Тэда не стоит твоей дочери. Я думаю, что ты заключил очень хорошую сделку.

Она обошла вокруг стойки и встала перед ним.

— Я люблю тебя еще сильнее, если это возможно, — убежденно произнесла она.

Он метнулся к ней с быстротой кобры, наносящей удар, и, заключив в объятия, зарылся лицом в ее шею. Рейчел прижалась к его трепещущему телу, целуя волосы на груди, шепча уверения в любви и преданности.

В этот момент она поняла, что нормальный разговор между ними может никогда не состояться, раз действия говорили красноречивее слов.

Ки, наверное, тоже так думат. Подхватив ее на руки, он понесся с ней через гостиную к лестнице.

Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Ки остановился на верхней ступеньке и выругался.

— Мир этому дому! — громко приветствовал их Люк. Ки опустил Рейчел, взял в ладони ее лицо и чмокнул в губы.

— Я скоро вернусь, — обещал он. — Я только застрелю Люка, а потом мы поднимемся наверх.

Рейчел рассмеялась и оттолкнула его, а затем вбежала на кухню и остановилась, не в силах произнести ни слова.

Люк выглядел ужасно. А пахнул и того хуже. От него несло сигаретным дымом и алкоголем.

Он потер руками лицо и виновато улыбнулся.

— Ты пьян? — спросила Рейчел, глядя ему в глаза. Нахмурившись, она обернулась к Ки: — Что происходит?

— Я провел вечер в салуне «На якоре», — пробасил Люк, — и узнал кое-что интересное.

— Что именно? — спросила Рейчел.

— Например, то, что Мэри Олдер, возможно, ответственна за пожар на обоих судах. На ее лице и одежде нашли следы взрывчатки. И ее расстреляли с близкого расстояния из девятимиллиметрового ствола вроде «глока».

— Они что, послали акт о вскрытии в этот салун? — съязвила Рейчел.

Люк покачал головой:

— Нет, но, очевидно, кому-то в офисе шерифа нравится их пиво. Ну, вы знаете, как это бывает в маленьких городках. Люди любят поболтать, чтобы на пять минут привлечь к себе интерес. И есть где. Они нашли две канистры с дизельным топливом в гараже Мэри Олдер, одна из которых была пуста. Такая канистра плавала в гавани в прошлое воскресенье. А в камине обнаружили сожженные чертежи кораблей.

Рейчел тихонько охнула.

Ки посмотрел на нее, потом опять на Люка:

— Их можно было прочесть?

Люк отрицательно замотал головой:

— Судя по слухам, нет. Но было понятно, что это фрагменты каких-то несгоревших чертежей. Полиция штата вчера весь день изучала папки на верфи Лейкмана.

Рейчел достала табуретку и села, борясь со спазмами в животе.

— Я полагаю, что ты не надевала перчаток, когда шарила по папкам Олдера? — усмехнулся Ки, обращаясь к ней.

Рейчел молча покачала головой.

— А что еще ты узнал? — поинтересовался Ки. Люк вдруг улыбнулся:

— Все говорят о новой статуе Буревестника в центре города и гадают, откуда она взялась.

— Ты не знаешь, когда отдадут тело Мэри? — спросила Рейчел. — Чтобы Марк мог похоронить ее? — Она встала. — Я должна пойти к нему. Мне следовало сделать это раньше.

Ки надавил ей на плечи и посадил на место. Он взял со стола все еще стоявшую там бутылку, наполнил пустой стакан и, вложив ей в руку, поднес к ее рту.

— А как насчет бородатых мужчин? — спросил он Люка. — И имени Рауль Вегас? Оно тебе что-нибудь говорит?

Люк покачал головой:

— Наверняка это вымышленное имя. И наверняка здесь найдется десятка два мужчин, которые подходят под описание Джейсона. — Он улыбнулся, почесывая грудь. — Я сказал посетителям салуна, что не знаю имени, но ищу мужчину, который помог мне сменить покрышку прошлой ночью, чтобы подарить ему упаковку пива. Я описал его внешность и получил адреса по крайней мере десятка людей, двое из которых живут в Рыбачьем Плесе.

Он достал из кармана смятую салфетку:

— Я записал имена, и мы с Мэтью и Джейсоном начнем поиски тех, кто соответствует описанию.